Приземлялись уже на рассвете. Первые лучи солнца золотили старое здание аэропорта.
Гул двигателей разбудил людей, и от здания уже бежали первые любопытные.
Тим распахнул дверь и стянул противогаз, вдыхая свежий воздух.
Люди уже тащили трап.
Путников встречали ликованием, как победителей.
Но спускались они хмурые. Только Тим с любопытством рассматривал новые места.
Отсутствие Штурмана заметили сразу, и гул голосов заметно стих.
Но Волк, не стал терять время даром. Распорядился подать завтрак гостям в его кабинет. А всем любопытным пообещал рассказать новости позже.
За месяцы отсутствия здесь многое изменилось.
С городом наладили постоянную связь с помощью голубиной почты. В самом городе активно готовились к перевороту. В рядах оппозиции значительно прибавилось людей. Сарафанное радио работало исправно. Всем желающим рассказывали о разумных зомби. Молодёжь активно поддерживала идею объединения.
Срочно требовался доброволец из отверженных, кто мог бы стать живым подтверждением разумности среди своего вида. Доктор хотел видеть в этом статусе Викторию. Но с этим была проблема. Зато теперь, когда они вернулись, девушке предложили эту великую миссию.
По последним данным привито уже было около 90% населения, так что медлить было нельзя.
Оставалась одна загвоздка — установка.
Она круглосуточно охранялась вооружённой охраной и освещалась ночью множеством прожекторов. Так что даже мышь не проскользнула бы незамеченной.
Единственная надежда была на помощь соседей из Новограда. И люди с надеждой ждали возвращения путников.
К сожалению, утешительных новостей они не привезли. Более того, новость о новой напасти в виде ядовитого тумана и скаргов, что научились нападать стаями, могла свести на нет всю проделанную работу по поднятию боевого духа.
Правда у них был самолёт. Преимущество, которого не было у военных в городе, так как к установке можно было подобраться только с воздуха. Но у них по-прежнему не было оружия.
О тумане и скаргах решено было пока не рассказывать.
Виктории предстояло вернуться в город. Было страшно, но она предвкушала встречу с Деном и доктором. Столько всего произошло, их лица успели стереться из памяти. Но сейчас ей хотелось снова увидеть их, словно старых друзей.
Виктория сидела возле самолёта, где часто любил сидеть Штурман, когда к ней подошёл Кирилл.
— Привет, не замёрзла?
— Нет. Кстати, ты заметил, что здесь теплее, чем в Новограде. Там уже почти зима, а здесь словно ранняя осень.
— Да, здесь намного южнее. В хороших местах мы живём, ни болот, ни тумана, ни скаргов.
— Да, только жить в мире не научились.
— Я думаю, это, потому что климат благоприятный. Людям не надо было объединяться, чтобы выжить.
— Беда объединяет лучше мира.
— У меня для тебя подарок. Закрой глаза.
Кир взял её руку, исписанную татуировками, и надел браслет.
Девушка взглянула на подарок и ахнула. Это был настоящий золотой браслет, мелкие камушки блестели на солнце.
— Нравится?
— Очень. Где ты достал его? Я такой красоты уже давно не встречала.
— Есть тут у меня один знакомый, который может достать всё что угодно.
— Тим, — засмеялась Виктория.
— У меня к тебе ещё просьба есть, — Кирилл резко стал серьёзным.
— Какая?
Кирилл достал конверт. Бумага здесь ценилась гораздо больше золота. Но это был настоящий конверт из белоснежной бумаги.
— Можешь передать это моему отцу, когда увидишь его?
— Конечно. Но почему ты сам не отдашь? Ты же вернёшься в город, когда всё начнётся.
— Лучше ты. Я боюсь, что не успею, — уклончиво ответил Кир. — А ещё вот это отдай доктору. Только сразу же, как увидишь его. Не забудешь?
— Нет, конечно, — Виктория взяла второй конверт, на котором размашистым почерком было написано имя доктора.
— Хорошо. Прощай. Удачи тебе.
Кирилл резко встал и зашагал в сторону здания аэропорта.
Виктория смотрела ему вслед, пока он не скрылся в помещении.
— Странный он какой-то сегодня.
Вечерело. Пора было возвращаться. К темноте они должны были добраться до стены. Сегодня их там будут ждать.
Викторию снова встретил Ден и Богдан. Оба встретили её тепло, словно давнюю знакомую.
Они приехали в какой-то дом. Яркий свет, красивая мебель и куча людей.
С Викторией здоровались, как со своей. Словно она каждый день бывает в таком обществе. Ей представлялись, жали руку. Но имена кружились вихрем в её голове, не задерживаясь там. Слишком много лиц, слишком много имён, слишком много впечатлений.
Наконец, в середину комнаты вышел мужчина в коричневом костюме и с аккуратно подстриженной бородой.
— Добрый вечер. Я Владимир Николаевич Баринов, — обратился мужчина к присутствующим.
Виктория тут же вспомнила про письмо.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы познакомить вас с одной девушкой, которая готова помочь нам в нашем великом деле.
Возле Виктории появился доктор.
— Виктория, прошу, — он взял её за руку и вывел в центр зала.
— Знакомьтесь, это Виктория, — продолжал Баринов. — Девушка, которая помнит каким был мир до эпидемии.
Раздались аплодисменты.
— Виктория, ты расскажешь немного о себе. Не бойся, здесь тебя никто не обидит, здесь всё свои. У тебя ещё будет время сегодня познакомиться со всеми поближе. Сегодняшний вечер в твою честь.
— Да, конечно, — девушка покраснела от смущения. — Я вам должна сначала кое-что отдать.
Виктория достала из сумки два конверта и протянула Баринову и Жданову.
— Это от Кирилла.
Мужчины отошли в сторону и распечатали конверты. А Виктория, смущаясь, представилась.
— Я не знаю, что вам рассказать.
— Расскажи кем ты была до того, как как произошла эта катастрофа, — попросила женщина.
— Я была школьницей...
Вопросы сыпались один за другим. Виктория говорила и говорила. Ей дали стул, и всё расселись вокруг неё. Девушка уже не чувствовала себя чужой. Она все больше убеждалась, что люди вокруг относятся к ней с теплотой. Никто не обращал внимания на её внешность. Она и сама забыла, что отличается от них.
Она рассказала о своей жизни до эпидемии, о том, как она выжила, как хоронила родителей, как выживали после. Про друзей, про книги, про Штурмана и про полёт на самолёте.
На этом месте её прервал доктор.
— Я думаю, что мы узнали достаточно. У меня есть очень важное заявление, — он развернул лист бумаги. — Это письмо от Кирилла, сына нашего Владимира Николаевича. Он сообщает, что сегодня на рассвете взорвет установку, и просит быть готовыми осуществить то, что мы задумали.
— Как он это сделает? — воскликнула Виктория.
— Этого он не сообщает. Но, на всякий случай, мы должны быть готовы. А времени у нас мало.
— Да, времени мало, — сказал Баринов. Вы всё знаете, что нужно делать. Мы это много раз обсуждали. Нам надо подготовиться. Я не знаю, что задумал Кирилл, но, если он действительно сделает это, мы должны довести дело до конца.
Виктория поехала с Бариновым и доктором. Они остановились перед двухэтажным зданием, которое, казалось, было сделано из стекла. Свет фонарей отражался сотнями бликов от чёрных окон.
— Это телестудия, — сказал Баринов. — Нам надо записать с тобой обращение к людям. Можно было бы и в прямом эфире, но ты можешь растеряться. Лучше перестраховаться.