Может где-то живут бабы с тремя головами, которые не хватают со сковородки недожареную картошку, не заглядывают в телефон мужа, когда ему внезапно приходит сообщение, не выкуривают тайком сигаретку, и не орут на детей, устроивших с утра пораньше раздел имущества, но это не я, не я, не я.
Все началось с того, что Фома встал раньше Луки и надел то, что первым попалось под руку. У нас же, чтоб вы понимали, одежда по вечерам до шкафов и даже стульев не дотягивает. Она падает там, где её сняли - преимущественно, на пол. И если мать не нашла в себе желания или сил эту одежду отфутболить на более подходящую позицию, улет лежать до утра живописными кучками.
В общем, Фома проснулся, огляделся вокруг, потянулся к ближайшей кучке и натянул её на себя. Кучка, к везению Фомы, оказалась футболкой, а не мамиными штанами (бывает и такие, увы, увы, увы). Но на этом везение Фомы закончилось.
Потому что вскоре проснулся Лука, огляделся вокруг и никакой кучки поблизости не увидел. Зато увидел Фому в своей "любимой" футболке.
Конечно, у Луки есть и другие любимые футболки. Но в экзистенциальный момент пробуждения ему жизненно необходима стала именно эта - серенькая, с велосипедом.
- Отдай футболку, - хмуро приказал Лука.
- Чего это? - удивился Фома. - Я первый встал и первый её увидел.
- Это моя футболка! - угрожающе подобрался Лука.
- На ней не написано, что она твоя, - заупрямился Фома.
- Мама, этот г0внюк украл мою футболку! - заорал Лука.
- Сам г0внюк! И футболка не твоя, а общая! - не уступил Фома.
- Ну все, тебе конец! - зарычал Лука и, голой молнии подобный, сорвался с кровати, обуянный прискорбным намерением оторвать брату пару лишних конечностей.
В этот момент в комнату вошла мама. И запущенный Лукой в Фому тапок попал ей аккурат в материнское правое плечо, четвёртый день скрученное невралгией.
- Господитыбожемой! - вскричала повторно скрученная женщина. - Опять начинается!..
И рассказала детям, что силмоихбольшенет и выменявдурдомотправите. Или в травматологию.
Сначала дети жалели повторно скрученную мать, потом принялись делить имущество.
Потому что общий гардероб и привычка бросать одежду где попало - неиссякаемый источник внутрисемейных конфликтов, сумела прохрипеть мать в коротком перерыве между приступами сыновней жалости.
Это мне, это опять мне, это снова мне, с готовностью принялся делить честно нажитое непосильным трудом мальчик Лука.
- А это мне! - сказал уступчивый мальчик Фома и погладил грудь, обтянутую футболкой с велосипедом.
- Нет!
- Да!
- Нет!
- Да! Ты всё хочешь заграбастать!
- Все, что мне нравится, должно быть моим! - демонстрировал зверский оскал капитализма мальчик Лука.
- Нет, все на свете должно быть общим! - парировал социалистическими лозунгами мальчик Фома.
- Аааа! - хрипела скрученная мать. - Силмоихбольшенет!..
- Ну хорошо, - мрачно сказал мальчик Лука. - Я отдам тебе вот эту фиолетовую футболку с чёрными буквами. Я знаю, что ты её любишь. А ты мне вернешь мою футболку с велосипедом.
Фома задумался.
- А штаны? - наконец спросил он. - Вот эти штаны, мои любимые?..
- Да это мои любимые штаны! Я в них три раза на тренировки ходил! Они моим потом пропитались!
- Ничего, я их постираю! - пообещал Фома, вцепившись в штаны и прижав их к сердцу, как младенца. - До этого я их три раза на тренировку надевал!.. Значит, мои штаны... Или общие!
- Мама! - завопил Лука. - Я щас его тресну!
- Мама, он щас меня треснет! - завопил Фома.
- Господитыбожемой! - завопила мама, хватая ножницы. - Я щас на две части разрежу эти штаны! И скажу, шо так и было!
- Нет!!! - дружно завопили дети. - Не надо!
Несколько минут в комнате было тихо.
- Давайте их до весны уберем, - наконец предложила мама. - Все равно для зимы они недостаточно теплые. А к весне решим, что с ними делать.
- Ладно, - вздохнули дети, покосившись на ножницы в крепких материнских руках.
И пошли делить носки.
P. S. А футболку с велосипедом Фома Луке все же уступил. В обмен на фиолетовую, с чёрными буквами.
- Подписка на канал, лайки и репосты строго приветствуются.