Александр не отказал Мирославе свозить ее в город. И в квартиру, где бывший супруг проживает, тоже согласился вместе зайти. Но уже нехотя. Ваши, мол, это отношения. Чужих не касается.
Поехали. Мира для большей уверенности приоделась, прихорошилась. Только для кого пуще старалась - для Павла или для лесника,- сама не знает. Убеждает себя, что когда женщина хорошо выглядит, она твёрже в речах и поступках.
Приехали. Поднялись на этаж. Мира позвонила в дверь. Ключи от квартиры имеются, но приличия надо соблюдать. Тем более, что Софочка к Павлу вновь зачастила. Так сказала Алла Васильевна.
Дверь им открыл мужчина, крепко держась одной рукой за ходунки. Мирослава с трудом узнала в нем бывшего мужа. Что изменилось? Голова сияет как медный таз! Как прическа все же меняет человека. Вернее, полное отсутствие таковой. Софочка что ли мил-дружка обрила? Перед долгой посадкой. Или сестрица постаралась?
Мира представила своего спутника:
-Александр, мой настоящий друг.
-Павел, её бывший супруг, - чопорно поклонился гостю хозяин.
Юморит, стало быть. Значит, в самом деле пошел на поправку. Услышав звяканье посуды в кухне, Мира громко поздоровалась:
-День добрый, Алла Васильевна!
-А ты уверена, что добрый? -насмешливо произнесла появившаяся в проходе Софья с перекинутым через плечо полотенцем и любимой Мириной чашкой в руках, тонкого фарфора.
-Ах! - вскрикнула Софочка.
Чашка со звоном разбилась об пол.
-Как тут не испугаться, как не сплоховать, когда такие люди пожаловали!
София смотрела мимо Миры. Та повернулась к Александру. Он был не то что смущен - обескуражен, удивлен, растерян! Что такое? И прежде, чем Мирослава успела сообразить в чем дело, Софочка подошла к ее спутнику, обняла, расцеловала троекратно в обе щеки.
-Ты за мной явился, мой милый? Только опоздал малость, дружок! Мы с Павлушей заявления подали. Пора, наконец, узаконить наши отношения. Правда, дорогой?!
София поцеловала и Павла. И так и стояла между ними - бывшим мужем и будущим. Мирослава переводила взгляд с одного мужского лица на другое. Перед ней два бывших мужа. Один ее, другой Софочкин. И никакого настоящего её друга, а тем более, будущего мужа, здесь нет. Она одна. Брошенная, преданная, не нужная никому. Стоп! Она по делу сюда пожаловала. Вот и занимайся, Мирочка, делом!
-Павел, ты нашел вариант жилья, чтобы съехать из моей с детьми квартиры? Нет? До сих пор не удосужился? - голос женщины все более набирал стальные ноты.- Тогда не обессудь, дорогой! Я подаю в суд на принудительное твое выселение. Сегодня же, сейчас же! Могу, конечно, и варианты тебе предложить. Они у меня есть про запас. Тогда тебе не придется нести судебные издержки и оплачивать мне и детям моральный ущерб.
Павел, видимо, устал стоять. Молча развернувшись, направился к кровати. По дороге передумал, сел в инвалидную коляску.
Жалостью хочет взять. Не выйдет! Мирослава нарочно накручивала себя, чтобы не отступить, не спасовать перед напором Софии. Она была уверена, что таковой непременно последует.
-Мирочка, а зачем нам ссориться? -миролюбиво, с певучей интонацией запела Софа.- Мы же прекрасно ладили под одной крышей! Тебе нравилось, как я ухаживала за Павлом. Предлагаю оставить все, как есть. В тесноте, да не в обиде, как говорится. И детки будут видеть отца каждый день!
-Ага, большая им радость наблюдать, как он с тобой милуется!- огрызнулась Мира. - У тебя же есть своя квартира! Зачем такие сложности, София?! Я выплачу Павлу положенную компенсацию за это жилье.
-Ты о своих детях печешься, Мира! Похвально. Не только мужчины у тебя в голове, да еще, и заметь, чужие! Или ты не знала, что Саша на мне женат? Кстати, милый, ты, вероятно, еще не в курсе, что я с тобой развелась? Узнаешь скоро. Издержки на тебя возложены, как на заядлого игрока. Я признана пострадавшей стороной.
На нашу квартиру ты, разумеется, не имеешь никаких прав. Сын там живет, Сергей. Ты ему тоже задолжал. Так что, готовься, будешь платить алименты, как миленький, пока мальчик ни выучится.
Мирослава вдруг почувствовала смертельную усталость. Тяжело опустилась на стул, выдвинув его из-под круглого стола. Какой кошмар! Как неприятно всё это. Мужья, оставившие своих детей. Предательства. Измены. Меркантильность. Борьба за метры.
Нет, лучше уж потратиться на адвоката! Чем самой травиться ядовитыми испарениями ото всей этой грязи.
Павел заметил необычную бледность бывшей жены.
-Тебе плохо? - сочувственно спросил он.
-Да, мне плохо, - согласилась Мира.- Мне очень плохо, Паша. Я, пожалуй, пойду. Александр, спасибо, что подвезли! Назад сама доберусь. Дела у меня в городе.
Мира тяжелой, медленной походкой направилась к двери. Вышла. И осела по стенке. Хорошо, что успела пройти один пролет. Сидела на полу между этажами и беззвучно плакала. Почему она такая слабая? Почему не может вот так, как София, бороться за место под солнцем?
Мирослава слышала, как сверху хлопнула дверь, открылась кабина лифта. Александр спускается? Надо переждать, пока он уедет. Конечно, на машине сподручнее было бы решать все вопросы - с адвокатом, с риелтором. Но общаться, разговаривать с лесником не было никаких сил. Мира прикрыла веки. Так хорошо было сидеть и ни о чем больше не думать...
Потом вдруг снизу послышались торопливые шаги. Предательски дрогнуло женское сердечко: Александр ее ищет, за ней вернулся... Но это была соседка с верхнего этажа, из квартиры над Мириной. Почему пешком?
-Лифт застрял, представляешь, Мирочка! - доложила Ольга Ивановна.- Между первым и вторым этажами. И там есть кто-то. Ну, в нём! Видно, плохо стало человеку, кнопку раньше времени нажал. А ты что тут сидишь? Тоже занедужила? Ну-ка, вставай, милая! Пойдем ко мне, я тебя чаем напою. Ты мне новости про свою жизнь расскажешь. Ваша-то Лиля Брик зачастила опять к Павлу, ты хоть в курсе?
Начало