Влад уткнулся лбом в холодное оконное стекло. За что он с ним так?
Ну да, Владик - далеко не подарок, но в их классе и похуже имеются.
Он всхлипнул и принялся вспоминать...
* * * * *
- Влад, вставай. Опоздаешь. У меня дежурство сегодня. Вечером напомни папе про ужин. Сам знаешь, ему не напомнишь, не покормит.
- Хорошо.
Владик поворачивается на другой бок. Вставать не хочется, но надо. Иначе классная снова будет звонить матери, а та начнёт выговаривать Владу. Замучила своими нотациями. Когда мать начинала разговаривать с ним "по душам", мальчику казалось, что его нервы словно наматываются на какой-то большой барабан, натягиваясь сильнее и сильнее, вот-вот лопнут. Он сдерживался изо всех сил, а мать всё не умолкала. Она просила,уговаривала, требовала, взывала к Владовой совести. Краем сознания Владик признавал правоту её слов, но слушать бесконечно правильные слова становилось невыносимо.
С отцом было проще. Он не занудствовал и не воспитывал Влада. Ему самому доставалось от вечно задёрганной матери.
Влад встал, кое-как собрался, на ходу прожевал бутерброд и выскочил из дома. Не опоздал и даже умудрился получить "четвёрку" по математике. В отличном настроении вернулся домой.
Делать уроки было лень, и он завалился на диван, гоняя ролики в популярной среди его сверстников сети. Время пролетело незаметно.
На экране высветился номер отца.
- Владос, мама не звонила?
- Не. Чего бы ей звонить?
- Слушай, мы с мужиками посидим в баре после работы. Ты меня не теряй.
- Не буду. - Пообещал Влад. - О, пап, можно тогда ко мне Тёма придёт? Мы в приставку погоняем.
- Пусть приходит. Только слишком не засиживайтесь.
- А ты поздно будешь?
- Ну, брат, это, как пойдёт. Ты это, если мама звонить будет, не сдавай меня. Скажи, что я с дядь Сашей машину вышел делать, ну, или придумай ещё что-нибудь.
- Забились. Пап, скинь денег на карту. Мы пиццу закажем.
- Так мать же приготовила вроде.
- Тефтели. - Скривился Владик.
- Ладно. Услуга за услугу, так и быть. Только Тёма пусть коробку вынесет, чтоб разборок не было.
- Ага! - Весело согласился мальчик и бросился звонить приятелю.
Разборки всё равно будут. Потому что, если отец зависнет в баре, то мама, даже несмотря на Владиково молчание, быстро вычислит обман. Но это потом, а сегодня можно играть с Тёмкой и есть пиццу.
* * * * *
- Илья, это несерьёзно. В конце концов, ты можешь хоть немного заниматься сыном?
- Я работаю, Лен. У меня день, между прочим, ненормированный.
- День ненормированный? Да ты работаешь, в лучшем случае, до четырёх, а потом пропадаешь где-то. У Владика успеваемость поехала вниз, а тебе всё равно. Ну, можно как-то помогать, хотя бы тогда, когда я на дежурствах?
- А зачем ты берёшь эти дежурства? Приходи вовремя, как все другие женщины, и следи за ребёнком.
- Во-первых, в больнице никто не спрашивает моего мнения на этот счёт. А, во-вторых, если бы ты мог достойно обеспечивать нас с Владиком, то мне, может быть, и не пришлось этого делать.
- Я что, мало зарабатываю?
- Вопрос не в том, сколько ты зарабатываешь, а в том, куда тратишь. Мы с сыном не видим этих денег. Я покупаю продукты, плачу коммуналку. Даже на ерунду какую-нибудь отложить не могу. А ты оставляешь деньги в барах, каких-то странных клубах. Знаешь Илюш, что значит "выйти замуж"? Это означает быть за мужем, как за каменной стеной. А тебе просто нельзя доверять.
- А все эти Владькины игрушки, велики, тусовки с друзьями? Ты что ли на это денег даёшь?
- Илья, ты рассуждаешь, как подросток. - Возмутилась Елена. - И Владика настраиваешь на такую же беззаботную жизнь.
- А ты хочешь сразу же, с детства, повесить на него все тяготы взрослой жизни. Да будет тебе известно, что деньги легко приходят только к тому, кто легко их тратит. А ты заранее пытаешься заложить в парня рабскую программу: тяжело работать за копейки.
- За копейки? Мы живём на мои "копейки", Илья! И то, благодаря подработкам. А твоих миллионов я что-то до сих пор не вижу. Хотя, по твоей теории трат, деньги на нас должны сыпаться с неба.
Опять. Такие ссоры между родителями случались с завидным постоянством. Владик был полностью согласен с отцом: зачем зарабатывать деньги, если нельзя тратить их на то, что тебе хочется. Получается какая-то бессмыслица.
- Тёма, я к тебе приду? Мои опять ругаются. Ага, ладно.
Он уходил к Тёмке. У приятеля не было приставки, и таких вещей, как у самого Влада, но зато мать не выносила ему мозг. Она понемногу выпивала с многочисленными приходящими к ней подругами, а после этого становилась доброй и улыбчивой.
- Хорошо вам, детки. - Гладила она по голове Влада. - Всё сейчас есть: и продукты, какие хочешь, и одежда, вон, какая красивая. Не то что в девяностые. Мы с тёткой твоей, Тёмка, ну, с Ольгой, помнишь, сапоги зимние по очереди носили. Папка тогда только одну пару достал. Вот и ходили: одна в старых, другая в новых. До драки доходило.
- Мам, сто раз уже рассказывала. - Смущался Тёма. - Надоело.
- Ну, ладно. Не буду, не буду. А вы, мальчики, живите, радуйтесь.
Однажды в школе одноклассник Димка спросил.
- Слышь, Влад, твои родаки разводятся что ли?
- Сдурел? - Мальчик нахмурился и сжал кулаки. - Чего болтаешь?
- Не болтаю. - Тоже рассердился Димка. - Так спросил. Мама с работы вернулась, говорит, Ленка, мать твоя то есть, на развод подала. Вроде, нашла себе мужика какого-то. Что там у вас?
Владик сам не понял, как его кулак прошёл по дуге и впечатался в Димкину щёку. Одноклассник взвыл, а проходившая мимо русичка Евгения Борисовна схватила Владика за рукав.
- Ты что руки распускаешь, Смирнов? Дима, быстро в медкабинет.
Она обхватила всхлипывающего Димку за плечи и повела по коридору. А Влад остался стоять, красный и злой.
* * * * *
Марию Сергеевну привезли в отделение в Еленино дежурство. Старая женщина перенесла инсульт и чувствовала себя совсем плохо. Через несколько дней примчался её сын, Фёдор.
- Говорил же, не езди. Дорога дальняя, чувствуешь себя не очень. Но она упрямая у меня. Говорит, как же, умру, а внуков не повидаю. - Рассказывал он. - Сестра моя старшая здесь живёт. Сами-то мы из села, родились там. Но только Настя стесняется этого. И на мать обиду держит. Мама против была, чтобы она уезжала. Теперь уж сколько лет прошло, казалось бы, надо простить друг друга давно. Но она так ни разу и не приехала. Вот Мария Сергеевна моя и отправилась извиняться.
Он вздохнул.
- Я младший сын, разница с сестрой в возрасте большая у нас. С матерью живу. Разве можно бросить? Женился, но неудачно. Разошлись. А второй раз не сложилось. Детей нет. А я так дочку хотел. А у вас, Елена Леонидовна? Сын? Парень тоже хорошо! Но доченька... Елена Леонидовна, вы уж за мамой присмотрите, я заплачу, сколько скажете.
Она бы и так присмотрела. Тем более, что Мария Сергеевна слаба очень была. Но Фёдор на оплате настоял. И приходил всё время. То букет принесёт, то конфет коробку.
- Лена, да он ухаживает за тобой. - Смеялись другие медсёстры.
- Хватит вам, девочки. - Возражала Елена. - Просто человек внимательный, чуткий. И маму свою очень любит.
- Любит. - Засмеялась Рита, с чьим сыном её Владик учился в одном классе. - Только не маму. Лен, ты обрати внимание, как он смотрит на тебя.
- Елена Леонидовна, маму выписывают, но везти сейчас я её не смогу. А Настя к себе не возьмёт. - Фёдор умоляюще смотрел на Елену. - Я квартиру в вашем городе снял. Вы не могли бы ходить к нам? Маме уколы нужны, реабилитация. Не беспокойтесь, с оплатой проблем не будет.
- Я не сомневаюсь, Фёдор. Вижу, что человек вы обязательный и надёжный, таких в наше время ещё поискать. Просто боюсь, что не буду успевать.
- Вы и не успеете? - Фёдор неожиданно поцеловал её руку. - Елена Леонидовна, да я подобных специалистов не видел ещё. У вас же всегда всё по полочкам.
Так она начала ездить к ним, отговариваясь дома дополнительными дежурствами. Илья только рад был, Владик тоже не жаловался. Елена и Фёдор много разговаривали, и в какой-то момент она поняла, что с этим чужим молодым мужчиной у неё гораздо больше общего, чем с собственным мужем.
Однажды она задержалась дольше обычного. Мария Сергеевна чувствовала себя хуже и, когда Елена посмотрела на часы, было уже совсем поздно.
- Оставайся. - Перейдя на "ты" попросил Фёдор.
Она молча кивнула. Ту ночь они провели вместе. Она никогда не испытывала ничего подобного за годы брака. Да что говорить, если они с Ильёй давно перестали быть даже друзьями, не то что мужем и женой. Единственным, кто ещё держал их вместе, был Владик.
- Я знал, что когда-нибудь встречу тебя. - Они шли по вечерней улице, и Фёдор бережно держал Лену под руку. - Лен, я прошу, забирай сына, поехали ко мне. Да, это далеко, да это совсем не то, что большой город. Но у нас замечательные люди. И школа хорошая. Мама немного восстановится, и поедем.
- Не могу я, Фёдор. Представляешь, каково Владику будет. Он отца любит.
- А ты? Ты любишь своего мужа? Ведь нет, Лен. Я вижу. Владик вырастет, будет жить своей жизнью, а ты? Ты так и будешь вариться в этом безрадостном котле собственного быта?
- Нет, Фёдор.
Время шло.
- Тебе на работу не надо? - Как-то спросила она Фёдора.
- Пока нет. - Ответил он. - Я вахтой работаю. Только сменился. А там договорюсь. Лишь бы мама встала.
В какой-то момент Лена вдруг ощутила всё то, что уже испытывала однажды в жизни.
"Тоже мне, медик". - Отругала она себя. - "Доигралась". Придётся обращаться к девочкам из гинекологии. И вдруг остро и ясно почувствовала, что никогда не сможет сделать то, о чём только что подумала.
Надо подавать на развод. Ничего, они с Владиком как-нибудь проживут. Он самостоятельный уже. И Фёдору надо сказать. Он имеет право знать. Она позвонила в знакомую дверь.
- Лена, мама умерла. - Он стоял совсем потерянный. - Ты проходи. Ей лучше стало. Я уже даже билеты хотел заказывать. А потом вдруг... Ты не волнуйся, я похороню её и уеду. Всё зря было.
- Не зря. - Лена присела на краешек табуретки. - Я беременна, Фёдор.
После похорон Марии Сергеевны она подала заявление на развод.
- Не могу так больше. - Призналась на работе Рите. - Развожусь.
- А он? Фёдор что же?
- Замуж зовёт и уехать с ним. Только как я поеду? Вдруг Владик не захочет.
- Хватит тебе, Ленка. Всю жизнь дети жили с родителями, и переезжали с ними, никто не заморачивался нашей психологией. Надо, значит, надо. Это сейчас выдумали, права им давать. Лучше бы про обязанности говорили больше.
* * * * *
- Ты предала нас! - Патетически выдал Илья, когда она попыталась поговорить с ним. - Можешь ехать! Но учти, Владика я не позволю увезти. И любой суд встанет на мою сторону. У него ухудшатся условия жизни. Из хорошей школы и квартиры он попадёт в глухую деревню. Избавляйся от этой проблемы, и будем жить, как жили.
- Это не проблема, Илья. Это мой ребёнок. Такой же, как Владик. И, как жили, тоже уже не получится.
А потом её вызвали в школу. Владик ударил Диму.
- Ты довела ребёнка! - Заявил муж.
- Я останусь с папой! Даже если ты никуда не поедешь, я не буду с тобой жить! Ты нам не нужна! - Бился в истерике Влад.
Он так и сказал потом на суде. Елена ещё пыталась переубедить сына. Не получилось. Владик отказывался даже видеться с ней.
Она уехала с одним чемоданом.
- Бессовестная. - Рассуждали между собой школьные учителя. - Что за мать. Бросила мальчика, любви ей захотелось.
- Тёмка, приходи! - Весело кричал в трубку Владик. - Можешь даже с ночёвкой. Папа сказал, что, наверное, не придёт сегодня.
- Уроки... - Слабо заикался Тёма.
Но Владик только смеялся. С тех пор, как уехала мама, в школе его жалели. На занятиях с психологом он научился правильно отвечать на вопросы и рассказывать о своих переживаниях. Уроки делал через пень-колоду. Ответив плохо, вздыхал и опускал глаза. Оценки ему натягивали.
Мальчик вошёл во вкус. Он быстро понял, что даже вспышки его агрессии оправдываются взрослыми как психологическая травма, и вовсю пользовался сложившейся ситуацией.
Продолжение следует... часть 2
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)