Да не кто-нибудь, а подруга. Не девушка, не герлфренд, или как там это называется, а подруга, с которой мальчик общался именно как с подругой. И она с ним так же.
Эти подростки вообще казались родителям мальчика сильно неправильными. Потому что общаться с девушкой как с подругой, особенно если тебе четырнадцать лет (всего ли уже я, так и не понял), потом мнению, было невозможно.
Да еще и девушка им не нравилась. Тринадцать лет, пора уже думать, как мальчикам понравится, а она выглядит… Ну, пацанка пацанкой! Ни волосиков крашеных, ни ресничек, ни ноготков. Не оденется нарядно, вечно какая-то вся как в мешке из-под картошки.
Они с сыном на эту тему проводили беседы — мол, посмотри на маму, она всегда как с картинки и делает честь семье, папе ее приятно показать миру и самому посмотреть.
И вообще — женщина как витрина. Заведешь некрасивую, над тобой смеяться будут. Да и на работу ее ни в одно приличное место не возьмут, потому что выглядит как бомж.
— А ты готов содержать страшную жену? — Спрашивала мама. И добавляла, что внуки тоже у нее будут странными, и о них, конечно, рано думать и в бабушки она не собирается, но мало ли.
Сын кивал, соглашался, но продолжал с девочкой дружить.
Как в семье с такими установками вырос такой сын, я, честно говоря, не очень понимаю. И как вообще семья с такими установками получилась, я тоже не понимаю, потому что на деле не видел ни одного мужчины, который бы считал что жена — витрина семьи.
А, пардон, видел. Старого армянина, женатого на еврейке. Не помню их имен, в детстве далеком дело было. Зажиточная семья была, и, наверное, счастливая — ругались так, что слышно из было по всей улице приморского городка Скадовск, куда мы, с родителями, по незнанию, на целую неделю загремели «на море». Море было грязным, городок был грязным, но люди там жили забавные.
Так вот, армянин этот всегда супругу выводил под ручку, а она даже в летнюю жару вся была увешана золотом. Как витрина.
Языкастая тетка Марина, сдававшая нам под видом домика непонятное дощатое сооружение, говорила:
— Опять золотым запасом хвастается!
Но это так, лирика. К нашей истории перейдём.
Пришел этот мальчик как-то домой и сказал, что у подруги родители на похороны родственника поедут, и она одна остается. Но так как темноты боится, попросила его с нею переночевать. Будут там еще ее подружки и еще один парень из класса. Никаких пьянок или еще чего, дорогие родители, не предвидится. Денег на это нет ни у кого, да и работы много, они костюмы шьют на будущий год, хотят на следующий день святого Патрика настоящими ирландскими лепреконами нарядиться. Так что будут работой заниматься.
Папа в ответ хмыкнул — мол, ты что нам по ушам ездишь?
Мама схватилась за сердце. Она сразу представила, как через девять месяцев некрасивая девушка в мешковатом наряде приносит ей некрасивого младенца в мешковатом конверте.
Разумеется, никуда парня не отпустили. Ибо, во-первых, нечего в таком возрасте. Во-вторых, инициатива на такие события от девочки исходить не должна.
А мальчишка обиделся.
И сказал, что был лучшего мнения о родителях, несмотря ни на что. И вообще, хватит о нем судить по себе. Если они подростками только пили, курили и предавались прочим нехорошим порокам, это не значит, что и у его поколения такие же ограниченные интересы.
И вот уже вторую неделю демонстративно с родителями не разговаривает, что их очень обижает. Папа предлагает применить репрессивные меры — не кормить, как минимум, потому что если за родительский счет живёшь, то неча на родителе козью… гримасу строить.
А мама, конечно, уверена, что нехорошая подруга покушалась на сыночку. Ну, почти уверена. И вообще, везде сейчас пишут и говорят что за подростками глаз да глаз нужен, столько страшных историй… Но, иногда, терзают ее сомнения… Может, и на самом деле, они костюмы шили бы? Вроде как ирландскую музыку играть пытаются, мечтали туда съездить, всякие-разные книжки читают.
Увлечение Ирландией и кельтами сейчас, конечно, могут принять за плохое, недружественная страна, но заставит бросить никак не получается…
Вот так и переживает мама.
Мораль?
Да нет ее в этой истории. Ведь что ни говори, а мальчик прав - о подростках мы судим по себе, по тому, какими мы были. И это надо в себе изживать. Потому что наши дети — не мы. И у них, на самом деле, и другие интересы, и другие отношения. Часто — гораздо более приличные, просто потому, что жизнь у них совсем другая, и возможностей себя занять гораздо больше, чем просто тупо пить с продолжением…