Арья
Аромат горячего хлеба, доносившийся из магазинов на Мучной улице, был слаще любых духов, которые когда-либо нюхала Арья. Она глубоко вздохнула и шагнула ближе к голубю. Он был пухленький, в коричневую крапинку, деловито расклевывал корочку, упавшую между двумя булыжниками, но когда тень Арьи коснулась его, он взмыл в воздух.
Ее меч-палка просвистел в двух футах от земли, и он упал, подняв облако коричневых перьев. Она оказалась на нем в мгновение ока, схватив голубя за крыло, когда тот взмахивал крыльями. Он клюнул ее в руку. Она схватила его за шею и крутила, пока не почувствовала, как хрустнула кость. По сравнению с ловлей кошек, голубей было проще простого. Проходивший мимо септон искоса посмотрел на нее.
- Здесь лучшее место, чтобы найти голубя, - сказала ему Арья, отряхиваясь и подбирая свой упавший меч-палку. - Они приходят за крошками.
Он поспешил прочь. Она привязала голубя к поясу и пошла по улице. Мужчина катил мимо двухколесную тележку с пирожными; пахло черникой, лимонами и абрикосами. Ее желудок издал глухой урчащий звук.
- Можно мне одно? Лимонное или... или любое другое.
Мужчина с тележкой оглядел ее с ног до головы. Ему явно не понравилось то, что он увидел.
- Три медяка.
Арья постучала деревянным мечом по голенищу сапога.
- Я обменяю их на жирного голубя, - сказала она.
- Другие заберут твоего голубя, - сказал человек с тележкой.
Пирожные были еще теплыми из духовки. От запахов у нее потекли слюнки, но у нее не было трех медяков... даже одного. Она посмотрела на человека с тележкой, вспомнив, что Сирио рассказывал ей о зрении. Он был невысокого роста, с небольшим круглым животиком, и когда он двигался, то, казалось, немного отдавал предпочтение левой ноге. Она просто подумала, что если схватит пирожное и убежит, он никогда не сможет ее поймать, когда он сказал:
- Убери свои грязные руки. Золотые плащи знают, как расправляться с маленькими вороватыми крысами из подворотни.
Арья осторожно оглянулась. Двое из Городской стражи стояли в начале переулка. Их плащи свисали почти до земли, тяжелая шерсть была окрашена в насыщенный золотой цвет; их кольчуги, сапоги и перчатки были черными. У одного на бедре висел длинный меч, у другого - железная дубинка. Бросив последний тоскливый взгляд на пирожные, Арья отошла от тележки и поспешила прочь. Золотые плащи не уделяли ей особого внимания, но при виде их у нее скрутило живот. Арья старалась держаться как можно дальше от замка, но даже издалека могла видеть головы, гниющие на высоких красных стенах. Стаи ворон шумно ссорились над каждой головой, густые, как мухи. В Блошином конце говорили, что Золотые плащи объединились с Ланнистерами, их командир возведен в ранг лорда, с землями на Трезубце и местом в королевском совете.
Она также слышала другие вещи, страшные вещи, вещи, которые не имели для нее смысла. Некоторые говорили, что ее отец убил короля Роберта и, в свою очередь, был убит лордом Ренли. Другие настаивали на том, что Ренли убил короля в пьяной ссоре между братьями. Иначе зачем бы ему убегать ночью, как обычному вору? В одной истории говорилось, что король был убит кабаном во время охоты, в другой - что он умер, поедая кабана, наевшись так, что лопнул прямо за столом. Нет, король умер за столом, говорили другие, но только потому, что его отравил Паук Варис. Нет, его отравила королева. Нет, он умер от оспы. Нет, он подавился рыбьей костью.
В одном сходились все истории: король Роберт был мертв. Колокола на семи башнях Великой Септы Бейлора звонили день и ночь, гром их скорби прокатывался по городу бронзовым приливом. Так звонили в колокола только по случаю смерти короля, сказал Арье мальчик кожевника.
Все, чего она хотела, это вернуться домой, но покинуть Королевскую Гавань оказалось не так просто, как она надеялась. Разговоры о войне были у всех на устах, а золотых плащей на городских стенах было так же много, как блох на... ну, например, на ней. Она спала в Блошином Конце, на крышах и в конюшнях, везде, где могла найти место, чтобы прилечь, и ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что у района подходящее название.
Каждый день с момента своего побега из Красного Замка Арья посещала по очереди все семь городских ворот. Врата Дракона, Львиные и Старые ворота были закрыты и заперты на засов. Грязевые ворота и Врата Богов были открыты, но только для тех, кто хотел войти в город; стражники никого не выпускали. Те, кому разрешили уйти, уходили через Королевские или Железные ворота, но там на постах охраны стояли воины Ланнистеров в алых плащах и шлемах со львиным гребнем. Наблюдая с крыши гостиницы у Королевских ворот, Арья увидела, как они обыскивают повозки, заставляя всадников открывать седельные сумки и допрашивая каждого, кто пытался пройти пешком.
Иногда она подумывала о том, чтобы переплыть реку, но Черноводный прилив был широким и глубоким, и все соглашались, что его течения злые и коварные. У нее не было денег, чтобы заплатить паромщику или взять билет на корабль. Ее лорд-отец учил ее никогда не воровать, но вспомнить, почему, становилось все труднее. Если она не выберется отсюда в ближайшее время, ей придется рискнуть с золотыми плащами. Она не часто голодала с тех пор, как научилась сбивать птиц своим мечом-палкой, но она боялась, что от такого количества голубей ее тошнит. Пару голубей она съела сырыми, прежде чем нашла Блошиный Конец.
В глубине переулков были закусочные, где постоянно варились огромные чаны с тушеным мясом, и вы могли обменять половину своей птицы на краюху вчерашнего хлеба и миску подрумяненного, а вторую половину они даже бросали в огонь и поджаривали для вас, при условии, что вы сами ощипывали перья. Арья отдала бы все на свете за чашку молока и лимонный пирог, но подрумяненное было не так уж плохо. Обычно в него добавляли перловку, ломтики моркови, лука и репы, а иногда даже яблоко с плавающей сверху пленкой жира. В основном она старалась не думать о мясе. Однажды ей попался кусок рыбы.
Единственное, что было всегда, так это то, что закусочные никогда не пустовали, и даже расправляясь с едой, Арья чувствовала, что они наблюдают. Некоторые из них пялились на ее сапоги или плащ, и она знала, о чем они думают. Что касается других, она почти чувствовала, как их взгляды пробираются под ее кожаную куртку; она не знала, о чем они думают, и это пугало ее еще больше. Пару раз за ней выслеживали в переулках и гнались, но пока никто не смог ее поймать.
Серебряный браслет, который она надеялась продать, был украден в первую же ночь, когда она покинула замок, вместе с ее узлом хорошей одежды, украдены, пока она спала в сгоревшем доме на Свином переулке. Все, что они оставили ей, - это плащ, в который она куталась, кожаные штаны на спине, деревянный тренировочный меч ... и Игла. Она сидела на Игле, иначе и ее бы не было; это стоило больше, чем все остальное, вместе взятое. С тех пор Арья стала ходить в плаще, перекинутом через правую руку, чтобы скрыть клинок на бедре. Деревянный меч она держала в левой руке, на виду у всех, чтобы отпугивать грабителей, но в пивных были мужчины, которых не отпугнул бы и боевой топор. Этого было достаточно, чтобы она потеряла вкус к голубям и черствому хлебу. Часто она ложилась спать голодной, чтобы не подвергаться пристальным взглядам.
Оказавшись за городом, она собирала ягоды или совершала набеги на сады за яблоками и вишнями. Арья вспомнила, что видела их на королевском тракте по пути на юг. И она могла копать коренья в лесу, даже загонять кроликов. В городе единственными существами, которых можно было загнать, были крысы, кошки и тощие собаки. Она слышала, что в притонах за выводок щенков дадут пригоршню медяков, но ей не хотелось думать об этом.
Внизу, под Мучной улицей, был лабиринт извилистых переулков и поперечных улочек. Арья пробиралась сквозь толпу, пытаясь увеличить расстояние между собой и золотыми плащами. Она научилась держаться центра улицы. Иногда ей приходилось уворачиваться от фургонов и лошадей, но, по крайней мере, их приближение было видно. Если ты проходил мимо зданий, люди хватали тебя. В некоторых переулках вы не могли удержаться, чтобы не задевать стены; здания стояли так близко, что почти соприкасались.
Мимо пробежала орущая ватага маленьких детей, гоняясь за катящимся обручем. Арья уставилась на них с негодованием, вспоминая времена, когда она играла в обручи с Браном, Джоном и их младшим братом Риконом. Ей стало интересно, насколько большим вырос Рикон и грустит ли Бран. Она бы все отдала, если бы Джон был здесь, называл ее младшей сестренкой и трепал ей волосы. Не то чтобы их нужно было растрепывать. Она видела свое отражение в лужах и не думала, что волосы растрепались больше, чем тогда.
Она пыталась заговорить с детьми, которых видела на улице, надеясь найти друга, который дал бы ей ночлег, но, должно быть, она говорила неправильно или что-то в этом роде. Малыши только смотрели на нее быстрыми, настороженными глазами и убегали, если она подходила слишком близко. Их старшие братья и сестры задавали вопросы, на которые Арья не могла ответить, обзывали ее и пытались что-то у нее украсть. Только вчера тощая босоногая девочка вдвое старше ее сбила ее с ног и попыталась стащить с ног сапоги, но Арья треснула ее по уху своим мечом-палкой, отчего она ушла, рыдая и истекая кровью.
Чайка кружила над головой, спускаясь с холма к Блошиному Концу. Арья задумчиво посмотрела на нее, но она была далеко за пределами досягаемости ее палки. Это заставило ее подумать о море. Может быть, это был выход. Старая Нэн любила рассказывать истории о мальчиках, которые прятались на торговых галерах и отправлялись навстречу всевозможным приключениям. Возможно, Арья тоже смогла бы это сделать. Она решила посетить набережную. В любом случае, это было по пути к Грязевым воротам, и она не проверила это сегодня.
На пристани было странно тихо, когда Арья добралась туда. Она заметила еще одну пару в золотых плащах, идущих бок о бок по рыбному рынку, но они даже не взглянули на нее. Половина прилавков была пуста, и ей показалось, что кораблей у причала меньше, чем она помнила. На Черноводной три королевские военные галеры двигались строем, раскрашенные золотом корпуса рассекали воду, когда их весла поднимались и опускались. Арья немного понаблюдала за ними, затем начала пробираться вдоль реки. Когда она увидела гвардейцев на третьем пирсе в серых шерстяных плащах, отделанных белым атласом, ее сердце чуть не остановилось в груди. При виде цветов Винтерфелла на глаза навернулись слезы. Позади них покачивалась на причале изящная торговая галера с тремя банками. Арья не смогла прочитать название, написанное на корпусе; слова были незнакомыми: мирийский, браавосский, возможно, даже Высший валирийский. Она схватила проходившего мимо грузчика за рукав.
- Простите, - попросила она, - что это за корабль?
- Ведьма Ветра из Мира, - сказал мужчина.
- Она все еще здесь, - выпалила Арья. Грузчик странно посмотрел на нее, пожал плечами и ушел. Арья побежала к пирсу. Ведьма ветра была кораблем, который нанял отец, чтобы отвезти ее домой... все еще ждет! Она представляла, что он отплыл давным-давно.
Двое гвардейцев играли в кости, пока третий ходил по кругу, положив руку на эфес меча. Пристыженная тем, что они видят, как она плачет, как ребенок, она остановилась, чтобы потереть глаза. Ее глаза, ее глаза, ее глаза, почему...
Посмотри своими глазами, услышала она шепот Сирио. Арья посмотрела. Она знала всех людей своего отца. Трое в серых плащах были незнакомцами.
- Ты, - окликнул тот, что ходил по кругу. - Что тебе здесь нужно, мальчик?
Двое других оторвались от игральных костей. Все, что Арья могла сделать, это не броситься бежать, но она знала, что если она это сделает, они сразу же придут за ней. Она заставила себя подойти ближе. Они искали девочку, но видели мальчика. Значит, пусть будет мальчик.
- Хочешь купить голубя? - Она показала ему мертвую птицу.
- Убирайся отсюда, - сказал гвардеец.
Арья сделала, как он ей сказал. Ей не нужно было притворяться испуганной. Мужчины позади нее вернулись к игре в кости.
Она не могла вспомнить, как вернулась в Блошиный Конец, но к тому времени, как добралась до узких кривых немощеных улочек между холмами, она тяжело дышала. Внизу стояла вонь, вонь свинарников, конюшен и кожевенных сараев, смешанная с кислым запахом винных погребов и дешевых публичных домов. Арья тупо брела по лабиринту. Только когда она уловила запах бурлящего подрумяненного, доносящийся из-за двери кофейни, она поняла, что ее голубь исчез. Должно быть, он выскользнул у нее из-за пояса, когда она бежала, или кто-то украл его, а она не заметила. На мгновение ей снова захотелось заплакать. Ей пришлось бы пройти весь обратный путь до Мучной улицы, чтобы найти другого такого же.
Далеко по всему городу зазвонили колокола. Арья подняла голову, прислушиваясь, гадая, что означал звонок на этот раз.
- Что это еще такое? - крикнул толстяк из закусочной.
- Снова звонят колокола, боги милосердные, - причитала пожилая женщина.
Рыжеволосая шлюха в лоскутке расписного шелка распахнула окно на втором этаже.
- Это тот мальчик-король, который сейчас умер? - крикнула она вниз, высунувшись на улицу. - Ах, вот тебе и мальчик, они никогда не живут долго.
Пока она смеялась, обнаженный мужчина обнял ее сзади, кусая за шею и потирая тяжелые белые груди, свободно свисавшие из-под сорочки.
- Глупая шлюха, - крикнул толстяк. - Король не умер, это всего лишь звонят колокола. На одной башне звонят. Когда умирает король, в городе звонят во все колокола.
- Эй, перестань кусаться, или я позвоню в твои колокольчики, - сказала женщина в окне мужчине позади нее, отталкивая его локтем. - Так кто же умер, если не король?
- Это призыв, - повторил толстяк.
Два мальчика примерно того же возраста, что и Арья, пробежали мимо, шлепая по луже. Старуха проклинала их, но они продолжали идти. Другие люди тоже двигались, направляясь вверх по холму, чтобы посмотреть, из-за чего шум. Арья побежала за медлительным мальчиком.
- Куда ты идешь? - она крикнула, оказавшись прямо за ним. - Что происходит?
Он оглянулся, не замедляя шага.
- Золотые плащи везут его в септу.
- Кого? - закричала она, бросаясь бежать изо всех сил.
- Десницу! Буу говорит, что они оторвут ему голову.
Проезжавший мимо фургон оставил на улице глубокую колею. Мальчик перепрыгнул через нее, но Арья этого не заметила. Она споткнулась и упала лицом вниз, поцарапав колено о камень и повредив пальцы, когда ее руки коснулись утрамбованной земли. Игла застряла у нее между ног. Она рыдала, с трудом поднимаясь на колени. Большой палец ее левой руки был весь в крови. Когда она пососала его, то увидела, что половины ногтя на большом пальце нет, его оторвало при падении. Ее руки пульсировали, и колено тоже было все в крови.
- Дорогу! - крикнул кто-то с перекрестка. - Дорогу милордам Редвина!
Все, что могла сделать Арья, это убраться с дороги, прежде чем ее задавили четверо гвардейцев на огромных лошадях, пронесшихся галопом мимо. На них были клетчатые плащи синего и бордового цветов. Позади них двое юных лордов ехали бок о бок на паре гнедых кобыл, похожих друг на друга, как горошины в стручке. Арья сотни раз видела их во дворе замка; близнецов Редвинов, сира Хораса и сира Хоббера, невзрачных юношей с рыжими волосами и квадратными веснушчатыми лицами. Санса и Джейн Пул называли их Сир Ужас и Сир Слюнтяй и хихикали всякий раз, когда видели их. Теперь они не выглядели смешными. Все двигались в одном направлении, все спешили посмотреть, что это за звон. Теперь колокола казались громче, звенели, звали. Арья присоединилась к потоку людей. У нее так сильно болел большой палец в том месте, где был сломан ноготь, что она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Она прикусила губу, прихрамывая, прислушиваясь к возбужденным голосам вокруг.
...Десница короля, лорд Старк. Они ведут его в Септу Бейлора.
- Я слышал, что он умер.
- Достаточно скоро, достаточно скоро. Вот, у меня есть серебряный олень, который говорит, что ему оторвали голову.
Арья изо всех сил пыталась обрести дар речи.
- Он никогда... - начала она, но она была всего лишь ребенком, и они говорили прямо над ней.
- Дурак! Они не собираются его убивать. С каких это пор они убивают предателей на ступенях Великой Септы?
- Ну, они не собирались посвящать его в рыцари. Я слышал, что Старк убил старого короля Роберта. Перерезал ему горло в лесу, и когда его нашли, он стоял там невозмутимый, как вам угодно, и сказал, что это какой-то старый кабан сделал с Его светлостью.
- Ах, это неправда, это его собственный брат убил его, этот Ренли, с золотыми рогами.
- Закрой свой лживый рот, женщина. Ты не понимаешь, что говоришь, его светлость прекрасный честный человек.
К тому времени, когда они добрались до улицы Сестер, они стояли плечом к плечу. Арья позволила людскому потоку нести ее вперед, на вершину холма Висенья. На белой мраморной площади собралась сплошная масса людей, все взволнованно переговаривались друг с другом и старались пробраться поближе к Великой Септе Бейлора. Колокола здесь звонили очень громко. Арья протиснулась сквозь толпу, ныряя между лошадиными ногами и крепко сжимая рукоять меча. Из середины толпы все, что она могла видеть, были руки, ноги и животы, а над головой маячили семь стройных башен септы. Она заметила повозку с дровами и подумала забраться на заднюю часть, откуда могла бы видеть, но у других была та же идея. Возница выругался на них и прогнал, щелкнув кнутом.
Арья пришла в неистовство. Пробиваясь вперед к толпе, она была прижата к каменному постаменту. Она посмотрела на Бейлора Благословенного, короля септонов. Засунув меч-трость за пояс, Арья начала карабкаться вверх. Ее сломанный ноготь большого пальца оставил кровавые пятна на раскрашенном мраморе, но она справилась с этим и втиснулась между ног короля.
Именно тогда она увидела своего отца.
Лорд Эддард стоял на кафедре Верховного Септона перед дверями септы, поддерживаемый двумя золотыми плащами. Он был одет в роскошный серый бархатный дублет с белым волком, вышитым спереди бисером, и серый шерстяной плащ, отороченный мехом, но он был более худым, чем Арья когда-либо видела, его вытянутое лицо было искажено болью. Он не столько стоял, сколько его поддерживали; гипс на его сломанной ноге был серым и прогнившим.
Сам Верховный Септон стоял позади него, приземистый мужчина, седой от возраста и непомерно толстый, в длинных белых одеждах и огромной короне из золота и хрусталя, которая при каждом движении обрамляла его голову радугами. У дверей септы, перед возвышающейся мраморной кафедрой, столпились рыцари и высокие лорды. Джоффри выделялся среди них, его одежда была полностью малиновой, из шелка и атласа с рисунком из гарцующих оленей и рычащих львов, на голове золотая корона. Его королева-мать стояла рядом с ним в черном траурном платье с малиновыми полосами, с вуалью из черных бриллиантов в волосах. Арья узнала Пса, одетого в белоснежный плащ поверх темно-серых доспехов, в окружении четырех королевских гвардейцев. Она увидела Вариса, евнуха, скользящего среди лордов в мягких туфлях и узорчатом дамастовом халате, и подумала, что невысокий мужчина в серебристом плаще и остроконечной бородке мог быть тем, кто когда-то дрался на дуэли за мать. И среди них была Санса, одетая в небесно-голубой шелк, с вымытыми и завитыми длинными каштановыми волосами и серебряными браслетами на запястьях. Арья нахмурилась, гадая, что здесь делает ее сестра, почему она выглядит такой счастливой.
Длинная шеренга копейщиков в золотых плащах сдерживала толпу под командованием крепкого мужчины в замысловатых доспехах, покрытых черным лаком и золотой филигранью. Его плащ отливал металлом, как настоящая золотая ткань. Когда колокол перестал звонить, на большой площади медленно воцарилась тишина, и ее отец поднял голову и начал говорить, его голос был таким тонким и слабым, что она едва могла его разобрать. Люди позади нее начали кричать: Что? и Громче!
Человек в черно-золотых доспехах подошел к отцу сзади и резко толкнул его. Арье хотелось закричать, но она знала, что никто не послушает. Она прикусила губу. Ее отец повысил голос и начал снова.
- Я Эддард Старк, лорд Винтерфелла и Десница короля, - сказал он громче, и его голос разнесся по площади, - и я предстал перед вами, чтобы признаться в своей измене перед богами и людьми.
- Нет, - всхлипнула Арья. Внизу толпа начала кричать. Воздух наполнили насмешки и непристойности. Санса закрыла лицо руками. Ее отец повысил голос еще выше, стараясь, чтобы его услышали.
- Я предал веру моего короля и доверие моего друга Роберта, - прокричал он. - Я поклялся защищать его детей, но еще до того, как его кровь остыла, я замыслил свергнуть и убить его сына и захватить трон для себя. Пусть Верховный Септон, Бейлор Возлюбленный и Семеро засвидетельствуют истинность того, что я говорю: Джоффри Баратеон - единственный истинный наследник Железного Трона и, милостью всех богов, Повелитель Семи Королевств и Защитник Государства.
Из толпы вылетел камень. Арья вскрикнула, увидев, как ударили ее отца. Золотые плащи не дали ему упасть. По его лицу текла кровь из глубокой раны на лбу. Последовали новые камни. Один попал в стражника слева от отца. Другой со звоном отскочил от нагрудника рыцаря в черно-золотых доспехах. Двое королевских гвардейцев встали перед Джоффри и королевой, защищая их своими щитами.
Ее рука скользнула под плащ и нащупала Иглу в ножнах. Она сжала пальцами рукоять, так сильно, как никогда ничего не сжимала. Пожалуйста, боги, сохраните его в безопасности, молилась она. Не позволяйте им причинить вред моему отцу.
Верховный Септон преклонил колени перед Джоффри и его матерью.
- Когда мы грешим, мы страдаем, - произнес он глубоким, звучным голосом, намного громче, чем у отца. - Этот человек признался в своих преступлениях перед богами и людьми, здесь, в этом святом месте.
Радуги заплясали вокруг его головы, когда он поднял руки в мольбе.
- Боги справедливы, но Бейлор Благословенный научил нас, что они также милосердны. Что делать с этим предателем, ваша светлость?
Кричали тысячи голосов, но Арья их не слышала. Принц Джоффри... нет, король Джоффри вышел из-за щитов своей Королевской гвардии.
- Моя мать велит мне позволить лорду Эддарду взять черное, а леди Санса умоляла о пощаде для своего отца. - Затем он посмотрел прямо на Сансу и улыбнулся, и на мгновение Арье показалось, что боги услышали ее молитву, пока Джоффри снова не повернулся к толпе и не сказал: - Но у них мягкие женские сердца. Пока я ваш король, измена никогда не останется безнаказанной. Сир Илин... принесите мне его голову!
Толпа взревела, и Арья почувствовала, как статуя Бейлора налетела на нее. Верховный септон вцепился в королевский плащ, и Варис подбежал, размахивая руками, и даже королева что-то говорила ему, но Джоффри покачал головой. Лорды и рыцари расступились, когда он вошел, высокий и бесплотный, скелет в железной кольчуге, Королевское правосудие. Смутно, словно издалека, Арья услышала крик своей сестры. Санса упала на колени, истерически рыдая. Сир Илин Пейн поднялся по ступенькам кафедры.
Арья проскользнула между ног Бейлора и бросилась в толпу, вытаскивая Иглу. Она приземлилась на мужчину в фартуке мясника, сбив его с ног. Тут же кто-то врезался ей в спину, и она сама чуть не упала. Тела сомкнулись вокруг нее, спотыкаясь и толкая, топча бедного мясника. Арья полоснула их Иглой.
Высоко на кафедре сир Илин Пейн сделал жест, и рыцарь в черно-золотом отдал команду. Золотые плащи швырнули лорда Эддарда на мрамор, так что его голова и грудь свесились с края.
- Эй, ты! - крикнул Арье сердитый голос, но она пронеслась мимо, расталкивая людей, протискиваясь между ними, врезаясь во всех, кто стоял у нее на пути. Чья-то рука нащупала ее ногу, и она рубанула по ней, пнула в голень. Женщина споткнулась, и Арья побежала по ее спине, разрезая с обеих сторон, но это было бесполезно, бесполезно, там было слишком много людей, не успела она проделать дыру, как она снова закрылась. Кто-то оттолкнул ее в сторону. Она все еще слышала крики Сансы. Сир Илин вытащил двуручный меч из ножен за спиной. Когда он поднял лезвие над головой, солнечный свет, казалось, заиграл рябью и заплясал по темному металлу, отражаясь от лезвия острее любой бритвы. Лед, подумала она, у него Лед! Слезы текли по ее лицу, ослепляя ее.
И тут выскочила рука и сомкнулась на ее руке, как волчий капкан, с такой силой, что Игла вылетела у нее из руки. Арью сбило с ног. Она упала бы, если бы он не поддержал ее, легко, как куклу. Лицо, прижатое к ней вплотную, длинные черные волосы, спутанная борода и гнилые зубы.
- Не смотри! - рявкнул на нее хриплый голос.
- Я... я... Я... - Арья всхлипнула. Старик встряхнул ее так сильно, что у нее застучали зубы.
- Закрой рот и глаза, мальчик. - Смутно, как будто издалека, она услышала... шум... тихий вздох, как будто миллион человек одновременно перевели дыхание. Пальцы старика впились в ее руку, жесткие, как железо.
- Посмотри на меня. Да, так оно и есть, на меня. - Кислое вино отдавало его дыханием. - Помнишь, мальчик?
Арья увидела спутанные сальные волосы, заплатанный, пыльный черный плащ, покрывающий его сутулые плечи, жесткие черные глаза, прищурившиеся на нее. И она вспомнила черного брата, который приезжал навестить ее отца.
- Теперь ты меня узнаешь, да? Какой умный мальчик. Они закончили. Ты пойдешь со мной и будешь держать рот на замке. - Когда она начала отвечать, он встряхнул ее снова, еще сильнее. - На замке, я сказал.
Площадь начала пустеть. Толпа вокруг них рассеялась, люди возвращались к своей жизни. Но жизнь Арьи ушла. Оцепенев, она плелась рядом с... Йореном, да, его зовут Йорен. Она не помнила, чтобы он нашел Иглу, пока он не вернул ей меч.
- Надеюсь, тебе это пригодится, мальчик.
- Я не... - начала она. Он толкнул ее в дверной проем, запустил грязные пальцы в ее волосы и дернул их, откидывая ее голову назад.
- ...не умный мальчик, ты это хочешь сказать?
В другой руке у него был нож. Когда лезвие сверкнуло у ее лица, Арья откинулась назад, дико брыкаясь, мотая головой из стороны в сторону, но он держал ее за волосы с такой силой, что она чувствовала, как сдирается кожа головы, а на губах солоноватый привкус слез.