Кейтилин
Лес был полон шепота.
Лунный свет мерцал на бурлящих водах ручья внизу, когда он прокладывал свой каменистый путь по дну долины. Под деревьями тихо ржали боевые кони и перебирали копытами влажную, покрытую листьями землю, в то время как мужчины нервно шутили приглушенными голосами. Время от времени она слышала звон копий, слабый металлический скрежет кольчуги, но даже эти звуки были приглушенными.
- Осталось недолго, миледи, - сказал Халлис Моллен. Он попросил о чести защищать ее в грядущей битве; это было его право, как капитана гвардии Винтерфелла, и Робб не отказал ему в этом. Вокруг нее было тридцать человек, которым было поручено охранять ее невредимой и благополучно доставить домой в Винтерфелл, если боевые действия пойдут против них. Робб хотел пятьдесят; Кейтилин настаивала, что десяти будет достаточно, что для боя ему понадобятся все мечи. Они сошлись на тридцати, и оба были недовольны.
- Это произойдет, в свое время, - сказала ему Кейтилин. Когда это произойдет, она знала, что это будет означать смерть. Возможно, смерть Хэла... или ее, или Робба. Никто не был в безопасности. Ни в одной жизни не было уверенности. Кейтилин была довольна ожиданием, слушала шепот в лесу и тихую музыку ручья, чувствовала теплый ветер в своих волосах. В конце концов, ей было не привыкать ждать. Ее мужчины всегда заставляли ее ждать.
- Жди меня, кошечка, - всегда говорил ей отец, отправляясь ко двору, на ярмарку или битву. И она бы так и сделала, терпеливо стоя на зубчатых стенах Риверрана, пока мимо текли воды Ред Форк и Тамблстоуна. Он не всегда приходил, когда обещал, и часто проходили дни, пока Кейтилин несла свою вахту, выглядывая между зубцами и сквозь петли для стрел, пока она мельком не видела лорда Хостера на его старом коричневом мерине, трусившего вдоль берега реки к пристани.
- Ты следила за мной? спрашивал он, когда наклонялся, чтобы подразнить ее. - Это ты, кошечка?
Брандон Старк тоже попросил ее подождать.
- Я ненадолго, миледи, - клялся он. - Мы поженимся, когда я вернусь.
И все же, когда наконец настал день, именно его брат Эддард стоял рядом с ней в сентябре. Нед пробыл со своей новой невестой едва ли две недели, прежде чем тоже отправился на войну с обещаниями на устах. По крайней мере, он оставил ей больше, чем слова; он подарил ей сына. Прошло девять лун, и Робб родился в Риверране, когда его отец все еще воевал на юге. Она произвела его на свет в крови и боли, не зная, увидит ли его когда-нибудь Нед. Ее сын. Он был таким маленьким ...
И теперь она ждала Робба... Робба и Джейме Ланнистера, золотого рыцаря, который, как говорили люди, вообще не научился ждать.
- Цареубийца неугомонен и скор на гнев, - сказал Роббу ее дядя Бринден. И он поставил их жизни и их надежду на победу на правду того, что он сказал.
Если Робб и был напуган, он никак этого не показал. Кейтилин наблюдала за своим сыном, когда он двигался среди мужчин, трогая одного за плечо, обмениваясь шуткой с другим, помогая третьему успокоить встревоженную лошадь. Его доспехи тихо позвякивали при движении. Непокрытой была только его голова. Кейтилин смотрела, как ветерок шевелит его каштановые волосы, так похожие на ее собственные, и удивлялась, когда ее сын успел вырасти таким большим. Пятнадцать лет, и он почти такого же роста, как она.
Пусть он станет выше, просила она богов. Пусть ему исполнится шестнадцать, и двадцать, и пятьдесят. Пусть он вырастет таким же высоким, как его отец, и будет держать на руках своего собственного сына. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Наблюдая за ним, этим высоким молодым человеком с новой бородой, и лютоволком, крадущимся за ним по пятам, все, что она могла видеть, это младенца, которого они приложили к ее груди в Риверране, так давно.
Ночь была теплой, но одной мысли о Риверране было достаточно, чтобы заставить ее вздрогнуть. Где они? Мог ли ее дядя ошибаться? Так много зависело от правды того, что он им сказал. Робб дал Черной Рыбе три сотни отборных людей и отправил их вперед прикрывать его поход.
- Джейме не знает, - сказал сир Бринден, возвращаясь верхом. - Я готов поставить на кон свою жизнь. Ни одна птица не долетела до него, мои лучники позаботились об этом. Мы видели нескольких его разведчиков, но те, кто видел нас, не дожили до того, чтобы рассказать об этом. Ему следовало отправить больше. Он не знает.
- Насколько велико его войско? - спросил Робб.
- Двенадцать тысяч, разбросанных вокруг замка тремя отдельными лагерями, разделенными реками, - сказал ее дядя с кривой улыбкой, которую она так хорошо помнила. - Другого способа осадить Риверран нет, и все же это их погубит. Две или три тысячи всадников.
- Цареубийца обыгрывает нас три против одного, - сказал Гэлбарт Гловер.
- Это верно, - сказал сир Бринден, - но есть одна вещь, которой не хватает сиру Джейме.
- Да? - Спросил Робб.
- Терпение.
Их хозяин был больше, чем когда они покидали Близнецов. Лорд Джейсон Маллистер вывел свои силы из Сигарда, чтобы присоединиться к ним, когда они обогнули верховья Блу-Форк и поскакали на юг, и другие тоже прокрались вперед, межевые рыцари, мелкие лорды и воины без хозяев, бежавшие на север, когда армия ее брата Эдмура была разбита под стенами Риверрана. Они гнали своих лошадей изо всех сил, чтобы добраться до этого места, прежде чем Джейме Ланнистер получил известие об их прибытии, и теперь этот час был близок.
Кейтилин смотрела, как ее сын садится в седло. Оливар Фрей придержал для него лошадь, сын лорда Уолдера, на два года старше Робба. Он прикрепил щит Робба на место и передал ему шлем. Когда он опустил его на лицо, которое она так любила, высокий молодой рыцарь восседал на своем сером жеребце там, где раньше был ее сын. Среди деревьев было темно, туда не доставала луна. Когда Робб повернул голову, чтобы посмотреть на нее, она увидела только черноту за забралом его шлема.
- Я должен пройти линию фронта, мама, - сказал он ей. - Отец говорил, что должно показать себя мужчинам перед битвой.
- Тогда иди, - сказала она. - Пусть они увидят тебя.
- Это придаст им смелости, - сказал Робб.
А кто придаст смелости мне? Она задумалась, но промолчала и заставила себя улыбнуться ему. Робб развернул большого серого жеребца и медленно повел его прочь от нее, Серый Ветер прикрывал его шаги. Позади него выстроилась его боевая охрана. Когда он заставил Кейтилин принять своих защитников, она настояла, чтобы его тоже охраняли, и лорды-знаменосцы согласились. Многие из их сыновей добивались чести прокатиться верхом с Молодым Волком, как они привыкли его называть. Торрен Карстарк и его брат Эддард были среди его тридцати, а также Патрек Маллистер, Смоллджон Амбер, Дэрин Хорнвуд, Теон Грейджой, не менее пяти человек из многочисленного выводка Уолдера Фрея, наряду с мужчинами постарше, такими как сир Вендел Мандерли и Робин Флинт. Одной из его спутниц была даже женщина: Дейси Мормонт, старшая дочь леди Мейдж и наследница острова Медвежий, долговязая особа, которой подарили морнингстар в том возрасте, когда большинству девочек дарят кукол. Некоторые из других лордов ворчали по этому поводу, но Кейтилин не стала слушать их жалобы.
- Речь идет не о чести ваших домов, - сказала она им. - Речь идет о том, чтобы сохранить моего сына живым и невредимым.
И если дойдет до этого, подумала она, хватит ли тридцати? Хватит ли шести тысяч?
Где-то вдалеке слабо крикнула птица, высокая резкая трель, которая ощущалась как ледяная рука на шее Кейтилин. Ответила другая птица; третья, четвертая. Она достаточно хорошо знала их зов по годам, проведенным в Винтерфелле. Снежные сорокопуты. Иногда их можно было увидеть глубокой зимой, когда богороща была белой и тихой. Это были северные птицы.
Они приближаются, подумала Кейтилин.
- Они приближаются, миледи, - прошептал Хэл Моллен. Он всегда умел констатировать очевидное. - Да пребудут с нами боги.
Она кивнула, когда лес вокруг них затих. В тишине она слышала их, далеких, но приближающихся; топот множества лошадей, бряцанье мечей, копий и доспехов, бормотание человеческих голосов, то смех, то проклятия.
Казалось, что приходят и уходят эпохи. Звуки становились громче. Она снова услышала смех, выкрикиваемую команду, плеск, когда они пересекали маленький ручей. Фыркнула лошадь. Мужчина выругался. И тогда, наконец, она увидела его... только на мгновение, в рамке между ветвями деревьев, когда она смотрела вниз, на дно долины, но она знала, что это был он. Даже на расстоянии сира Джейме Ланнистера было невозможно не узнать. Лунный свет посеребрил его доспехи и золото волос, а малиновый плащ превратил в черный. На нем не было шлема.
Он был там и снова исчез, его серебристые доспехи снова скрылись за деревьями. За ним последовали другие, длинные колонны: рыцари, принесшие присягу на мечах и вольники, три четверти конницы Ланнистеров.
- Он не тот человек, чтобы сидеть в палатке, пока его плотники строят осадные башни, - пообещал сир Бринден. - Он уже трижды выезжал со своими рыцарями, чтобы преследовать налетчиков или штурмовать упрямую крепость.
Кивнув, Робб изучил карту, которую нарисовал ему ее дядя. Нед научил его читать карты.
- Напади на него здесь, - сказал он, указывая. - Несколько сотен человек, не больше. Когда он придет за тобой, мы будем ждать, его палец переместился на дюйм влево, здесь.
Ночная тишина, лунный свет и тени, толстый ковер из опавших листьев под ногами, густо поросшие лесом гряды, плавно спускающиеся к руслу ручья, подлесок редеет по мере того, как земля уходит вниз. Вот ее сын верхом на своем жеребце оглянулся на нее в последний раз и поднял меч в приветствии. Раздался зов боевого рога Мейдж Мормонт, долгий низкий звук, который прокатился по долине с востока, сообщая им, что последний из всадников Джейме попал в ловушку.
И Серый Ветер запрокинул голову и завыл. Звук, казалось, проходил прямо сквозь Кейтилин Старк, и она почувствовала, что дрожит. Это был ужасный звук, пугающий звук, но в нем также была музыка. На секунду она почувствовала что-то вроде жалости к Ланнистерам внизу. Так вот на что похожа смерть, подумала она.
Хаароооооооооооооооооооооооооооо, донесся ответ с дальнего хребта, когда Великий Джон протрубил в свой собственный рог. На востоке и западе трубы Маллистеров и Фреев трубили о мести. На севере, где долина сужалась и изгибалась, как согнутый локоть, боевые рога лорда Карстарка добавили свои собственные глубокие, скорбные голоса к мрачному хору. Внизу в ручье кричали люди, а лошади вставали на дыбы.
Шепчущий лес внезапно затаил дыхание, когда лучники, которых Робб прятал в ветвях деревьев, выпустили свои стрелы, и ночь наполнилась криками людей и лошадей. Всадники вокруг нее подняли свои копья, и грязь и листья, скрывавшие жестокие яркие наконечники, опали, обнажив блеск заточенной стали.
- Винтерфелл! - услышала она крик Робба, когда стрелы снова взвыли. Он рысцой отошел от нее, ведя своих людей вниз по склону. Кейтилин неподвижно сидела на лошади, окруженная Хэлом Молленом и своей охраной, и ждала, как ждала раньше Брандона, Неда и своего отца. Она была высоко на гребне холма, и деревья скрывали большую часть того, что происходило под ней. Удар сердца, два, четыре, и внезапно ей показалось, что она и ее защитники остались одни в лесу. Остальное растворилось в зелени. И все же, когда она посмотрела через долину на дальний гребень, она увидела, как из темноты под деревьями появились всадники Великого Джона. Они выстроились в длинную шеренгу, бесконечную шеренгу, и когда они вырвались из леса, было мгновение, мельчайшая доля сердцебиения, когда все, что Кейтилин увидела, был лунный свет на наконечниках их копий, как будто тысяча ветвей ивы спускались с хребта, окутанные серебряным пламенем. Затем она моргнула, и они оказались всего лишь мужчинами, мчащимися вниз, чтобы убить или умереть.
Позже она не могла утверждать, что видела битву. Тем не менее, она могла слышать, и долина звенела эхом. Треск сломанного копья, лязг мечей, крики Ланнистер, Винтерфелл и Талли! Риверран и Талли!
Когда она поняла, что больше нечего смотреть, она закрыла глаза и прислушалась. Битва вокруг нее ожила. Она услышала стук копыт, шлепанье железных сапог по мелководью, древесный звон мечей о дубовые щиты и скрежет стали о сталь, свист стрел, грохот барабанов, испуганный рев тысячи лошадей. Люди выкрикивали проклятия и молили о пощаде, и получали ее (или нет), и оставались в живых (или умирали). Хребты, казалось, проделывали странные трюки со звуком. Однажды она услышала голос Робба, такой ясный, как будто он стоял рядом с ней, зовущий: Ко мне! Ко мне! И она услышала его лютоволка, рычание, услышала щелчок его длинных зубов, раздирающую плоть, крики страха и боли, издаваемые как человеком, так и лошадью. Был ли там только один волк? Трудно было быть уверенным.
Мало-помалу звуки стихали, пока, наконец, не остался только волк. Когда на востоке забрезжил красный рассвет, Серый Ветер снова начал выть.
Робб вернулся к ней на другой лошади, на пегом мерине вместо серого жеребца, которого он отвел в долину. Голова волка на его щите была разрублена наполовину, на необработанном дереве виднелись глубокие выбоины в дубе, но сам Робб, казалось, не пострадал. Однако, когда он подошел ближе, Кейтилин увидела, что его кольчужная перчатка и рукав плаща почернели от крови.
- Ты ранен, - сказала она. Робб поднял руку, разжал и разжал пальцы.
- Нет, - сказал он. - Это... возможно, кровь Торрена, или ... Я не знаю.
Толпа мужчин следовала за ним вверх по склону, грязных, помятых и ухмыляющихся, во главе с Теоном и Великим Джоном. Они тащили сира Джейме Ланнистера. Они бросили его перед ее лошадью.
- Цареубийца, - объявил Хэл без всякой необходимости. Ланнистер поднял голову.
- Леди Старк, - сказал он, стоя на коленях. Кровь текла по одной щеке из глубокой раны на голове, но бледный свет зари вернул золотистый отблеск в его волосах. - Я бы предложил вам свой меч, но, кажется, я его потерял.
- Мне нужен не ваш меч, сир, - сказала она ему. - Отдайте мне моего отца и моего брата Эдмура. Отдайте мне моих дочерей. Отдайте мне моего лорда-мужа.
- Боюсь, я и их потерял.
- Жаль, - холодно сказала Кейтилин.
- Убей его, Робб, - убеждал Теон Грейджой. - Отруби ему голову.
- Нет, - ответил ее сын, снимая окровавленную перчатку. - От него живого больше пользы, чем от мертвого. И мой лорд-отец никогда не потворствовал убийству пленных после битвы.
- Мудрый человек, - сказал Джейме Ланнистер, - и благородный.
- Уведите его и закуйте в кандалы, - сказала Кейтилин.
- Делайте, как говорит моя леди-мать, - приказал Робб, - и убедитесь, что вокруг него надежная охрана. Лорд Карстарк захочет насадить его голову на пику.
- Как прикажете, - согласился Великий Джон, жестикулируя. Ланнистера увели, чтобы перевязать и заковать в цепи.
- Почему лорд Карстарк должен желать его смерти? - Спросила Кейтилин. Робб отвел взгляд в сторону, в лес, с тем же задумчивым видом, который часто появлялся у Неда.
- Он... он убил их...
- Сыновей лорда Карстарка, - объяснил Гэлбарт Гловер.
- Обоих, - сказал Робб. - Торрена и Эддарда. И Дэрина Хорнвуда тоже.
- Никто не может винить Ланнистера за его храбрость, - сказал Гловер. - Когда он увидел, что заблудился, он собрал своих слуг и пробился вверх по долине, надеясь добраться до лорда Робба и зарубить его. И едва не сделал это.
- Он приставил свой меч к шее Эддарда Карстарка после того, как оторвал руку Торрена и раскроил череп Дэрину Хорнвуду, - сказал Робб. - Все это время он звал меня. Если бы они не попытались остановить его...
- Тогда я должна была бы носить траур вместо лорда Карстарка, - сказала Кейтилин. - Твои люди сделали то, что они поклялись делать, Робб. Они погибли, защищая своего сеньора. Скорби о них. Почитай их за их доблесть. Но не сейчас. У вас нет времени на скорбь. Возможно, ты и отрубил голову змее, но три четверти тела все еще обвиты вокруг замка моего отца. Мы выиграли битву, но не войну.
- Но какую битву! - нетерпеливо воскликнул Теон Грейджой. - Миледи, королевство не видело такой победы со времен Огненного поля. Клянусь, Ланнистеры потеряли по десять человек на каждого из наших, кто пал. Мы взяли в плен около сотни рыцарей и дюжину лордов-знаменосцев. Лорд Вестерлинг, лорд Бэйнфорт, сир Гарт Гринфилд, лорд Эстрен, сир Титос Бракс, Мэллор Дорниец... и трое Ланнистеров, кроме Джейме, родных племянников лорда Тайвина, двух сыновей его сестры и одного из сыновей его покойного брата...
- А лорд Тайвин? Ты случайно не забрал лорда Тайвина, Теон?
- Нет, - коротко ответил Грейджой.
- Пока вы этого не сделаете, эта война далека от завершения.
Робб поднял голову и откинул волосы с глаз.
- Моя мать права. У нас все еще есть Риверран.