Почти вся её жизнь прошла в царской роскоши, она служила фрейлиной у трёх императриц, а под конец жизни стала соловецкой узницей, достойно пронеся этот крет и добровольно взошла на свою Голгофу.
В одном из писем она написала: «Сколько бы ни было тяжёлого в жизни, всегда ещё столько остаётся, причём можно черпать и смысл жизни, и силу, и даже радость жизни».
Род Наталии фон Фредерикс был приближен к русским императорам ещё со времён Екатерины II, которая в своё время присвоила предку Наталии титул барона. Родители Наталии – Модест и Елизавета основали село Знаменовка (Донецкая область), построили там кирпичный завод и большое имение.
Наталия родилась в 1864 году, окончила гимназию в Санкт Петербурге, была представлена ко двору и зачислена в штат фрейлин при императрице Марии Александровне. Наталия была богатой и красивой невестой, но замуж не пошла, предпочла заниматься благотворительностью и вести дела родительского имения, построила там церковь, приходскую школу для крестьянских детей и больницу.
Она была фрейлиной у двух следующих императриц Марии Федоровны и Александры Федоровны.
Когда началась Первая мировая война Наталии было уже за 5о, но она пошла работать хирургической сестрой в Царскосельский лазарет, так как считала, что выполняет долг перед царской семьёй и Отечеством.
Когда произошла революция и дворянство в большинстве своём покинуло страну, Наталия решила никуда не бежать, а остаться в России.
Она устроилась на работу в библиотеку, вела скромный и уединённый образ жизни и регулярно посещала богослужения, политика её совершенно не волновала и до советской власти не было никакого дела.
Однако напрасно она надеялась на спокойную жизнь, имея благородное происхождение. В 1919 году её арестовали, но через шесть месяцев отпустили, а в 1924 году последовал второй арест и её отправили на Соловки. Ей в этот год исполнилось 60 лет.
Официально она проходила по «церковному делу», но скорее всего причиной послужили родственные связи с Владимиром Борисовичем фон Фредериксом, который был советником Николая I, хотя его никогда не арестовывали.
Бывшую дворянку поселили в барак с уголовницами, которые с первых же дней начали оскорблять и унижать баронессу, плевали в её еду и насмехались.
Наталия Модестовна не жаловалась на обидчиц, вела себя достойно, несмотря на тяжёлые работы и полуголодное существование. Она не избегала сокамерниц, но и не старалась подружиться с ними.
Работа ей досталась самая тяжёлая, на кирпичном заводе, где ей приходилось перетаскивать тяжёлые двухпудовые мешки кирпича-сырца, что и молодым-то было не под силу, но Наталия и здесь не жаловалась.
Днём работала, вечером возвращалась в барак, приводила в порядок свою одежду и обувь, а потом садилась молиться.
Со временем сокамерницы её зауважали, стали спрашивать совета, потом стали просить рассказать о жизни при дворе и тогда она рассказывала им, погружаясь в воспоминания, о той роскоши, в которой она жила и о членах царской семьи.
Через какое-то время её выбрали уборщицей барака, это была почётная должность, да и работа более лёгкая. Так сокамерницы отблагодарили её за теплоту и уважение к ним.
Через год на Соловках началась эпидемия сыпного тифа, медицинского персонала не хватало, никто не хотел идти работать в тифозный барак, понимая, что это смертный приговор.
Начальство санчасти обратилось к заключённым, не приказывая, а прося о помощи. Наталия откликнулась сразу, вслед за ней согласилось ещё несколько сокамерниц, никто из бывших дворянок на эту работу не согласился.
Она имела опыт работы сестрой милосердия и была назначена в карантинном бараке старшей медсестрой. При этом она могла бы просто руководить, но она вместе со всеми ухаживала за тифозными больными, выгребала из-под них грязные опилки, поскольку они лежали на полу.
Когда у неё появились признаки болезни – красная сыпь, и начальство санчасти предложило ей лечь в отдельную палату, то она ответила: «К чему? Вы же знаете, что в мои годы от тифа не выздоравливают. Господь призывает меня к Себе, но два-три дня я еще смогу служить Ему».
Её служение продлилось ещё два дня, 30 марта 1926 года Наталия Модестовна фон Фредерикс умерла прямо у постели больного.
В 1991 году Наталия Модестовна Фредерикс была официально реабилитирована Прокуратурой Санкт-Петербурга.
