Эх, а время-то как резво бежит! Даже не бежит, а скачет, набирая скорость не по дням-часам, а по минутам и секундам. И в одно из коротких мгновений передышки, за бокалом пенного, вспомнился мне подзабытый эпизод моей морской жизни, произошедший, на фоне общего земного стажа не так уж и давно, всего-то восемнадцать лет тому назад.
Довелось мне в те времена поработать на балкере болгарской постройки, кто в курсе – из серии «художников» и первое имя, данное ему при спуске на воду, таким и было – «Художник Касиян». Числился этот пароход во временя «великого и могучего» в реестре судов Грузинского Морского Пароходства. Впрочем, вскоре после объявления Грузии себя независимой страной, перешел он в руки турецких судовладельцев и стал именоваться «Пакcу», что в переводе означает «Чистая Вода». После непродолжительного периода работы под турецким флагом, в силу больших задолженностей, судно было конфисковано и продано немецко-российской компании, чей офис, занимающийся кадровыми вопросами, а именно – крюингом и находился в славном городе - герое Новороссийск.
Экипаж меняли по частям, капитан, стармех и старпом уже были на борту, делали вместе с предыдущими ознакомительный рейс. Вторая часть экипажа должна была заменить уходящих моряков на рейде города-героя Керчь, в ту пору еще украинского. Провожающий нас один из руководителей Новороссийского отделения компании, недолго думая и увидев по печатям в паспорте моряка, что я пару лет назад несколько раз пересекал границу в Керчи, сунул мне в руки пакет документов, необходимый для беспрепятственного прохождения группой российско-украинской границы и назначил старшим. То есть мне, в случае заминок или непоняток, предстояло разгребать эти самые непонятки и заминки с украинскими таможенниками и пограничниками. Почему мне? Потому, что с российской стороны мы уже убудем, а на украинскую сторону, соответственно, еще не прибудем. Так сказать – нейтральная полоса.
Пассажирская «Газель» за каких-то четыре часа доставила нас из Новороссийска на паромную переправу и укатила в обратном направлении.
С российскими пограничниками ни проблем не возникло, ни вопросов целесообразности пересечения границы. Привычно отшлепав печати в паспорта, они любезно пожелали спокойного моря и попутного ветра.
Уже через каких-то сорок минут нас принял украинский берег. Разобрав бланки погранслужбы, принялись их заполнять. Первая проблема обозначилась сразу, едва члены экипажа на них взглянули. Все они были на украинском языке. Парни выбрали их из-за привычной глазу кириллицы. Буквы все были знакомы, некоторые слова понятны, но предложения из этих слов строились почему-то нелепые и смешные. Пришлось собрать эти бумаги, вернуть их на место и взять бланки на английском. Здесь было проще. Для не владеющих языком мне пришлось испортить один бланк, заполнив его и оставив место для внесения личных данных пустым.
Дождался, пока все заполнят, собрал стопку паспортов с вложенными бланками, сверху приложил заверенную капитаном порта Новороссийск судовую роль, стучу в прикрытое окошко проверяющего пограничника. За стеклом никого нет. Чтобы было слышнее и звонче начинаю стучать монетой. Наконец слышится скрип открываемой двери и в кресло с трудом втискивается тело в погонах. Судя по густому запаху первака, чесночной колбасы и лоснящимся губам, пан офицер был оторван моим призывом к исполнению служебных обязанностей от трапезы. Именно поэтому, очевидно, он и оказался недоволен заполнением бланков на английском:
- А шо, на русском там бланкив нэма? – на суржике задает вопрос. Несмотря на то, что прекрасно понял его, отвечаю на английском. Просто, говоря на английском я уверен в точном значении слов, которые я произношу. Суржик мне знаком с детства – мать и бабушка родом из Старобельска, на Кубани все сельское население балакает. Но можно нарваться, случаи бывали.
- А шо так сразу на английской мове? Шо, по-росийськи вже нияк?
Продолжаю на английском:
- Ок, сэр, начните говорить со мной по-русски, и я постараюсь Вам ответить на нем. А пока Вы произносите русские слова, перемешанные с незнакомым мне наречием, мне приходится опасаться недопонимания, которое может привести к конфликту.
Пограничник делает служебное выражение лица и начинает внимательно вчитываться в заполненные бланки. Постепенно проходит пункт «Цель прибытия в Украину» - там у всех написано «транзит» и вот он: страна, в которую следуете». А там у всех написано: Сан-Винсент и Гренадины. Нет, это не для прикола, чтобы пограничников позлить. Это по факту. А, я не писал еще? Точно, забыл! Так вот, пароход, на который мы следовали, был под так называемым «удобным флагом» - под флагом довольно экзотической страны.
То есть самый настоящий санвинсентскогренадинский. Пограничник, конечно, не обратил внимание на обозначенный в судовой роли порт приписки судна, на которое мы следовали и обрадованно - сноровисто собрал все паспорта и бланки в стопку, прихлопнул их сверху пухлой ладонью, густо поросшей рыжими толстыми волосами:
- Та вы сидайте, хлопцы! Зараз позвоню кому трэба, прийидут охвицеры, будут долго разбираться куды вы едете и шо вы за хлопци такы!
Разумеется, что все было понятно и где-то я понимал, что все происходящее является не более, чем попыткой дополнительно нажиться, стяжав с каждого их нас по десять – двадцать вечнозеленых американских рублей. Не меняя выражения лица, интересуюсь у него о причине задержки. Несмотря на то, что вопрос был задан по-английски, пограничник отвечает мне на жутком суржике:
-А шо, пан не розумиет, шо ни якого кордону крайина Украина не маэ ни с Сан-Винсентом, ни с Гренадином? Почекайте трохи, годыну – другую…
И я понимаю, что с моей стороны надо начинать давать взятку уже сейчас, ибо приезд жадных до денег коллег наглого прикордонного стражника, мгновенно увеличит стоимость аттракциона под названием «Пересечение Украинской границы» кратно количеству приехавших офицеров.
Смотрю в сторону своих моряков. Они уже начинают подсчитывать количество налички в карманах. Все едут на пароход без солидных запасов, деньги оставлены в семьях и потрачены за время межрейсового отдыха.
Поворачиваюсь к пограничнику, старательно делающему вид, что он ужасно занят вычиткой каких-то документов. Минуту назад их у него на столе не было. Углы листов загнуты и изрядно обмусолены. В верхнем правом углу замечаю дату: 27 жовтня 1998 р. То есть старые-престарые.
Иду ва-банк:
- Я, конечно же, понимаю Ваше недоумение по стране следования, но я осмелюсь напомнить Вам о Женевской конвенции 1958 года о свободном перемещении моряков торгового флота. Кстати, эту конвенцию Украина ратифицировала 27 мая 1992 года. Это, несомненно, Вам, как офицеру погранслужбы непременно должно быть известно. А еще в дополнение могу сообщить, что Украина как независимое государство ратифицировала Конвенцию ООН по морскому праву от 1982 года. Я не могу сказать точно, дату ратификации. Но точно это произошло чуть раньше 27-го мая 1992 года. Вы, конечно, знаете, что судно, совершающее плавание, является территорией государства, чей флаг оно несет. Сожалею, но Вы не обратили внимание на национальность судна, указанную в судовой роли и заверенную печатью капитана Новороссийского морского торгового порта. К Вашему сведению, это судно сейчас находится на рейде порта Керчь, и указанная конечным пунктом страна в бланках является единственно верным пунктом назначения. Мне действительно очень жаль, но, когда Ваш начальник просмотрит эту запись, - я киваю в сторону камеры видеонаблюдения с микрофоном, - мне кажется, что у него возникнут сомнения в Вашей компетенции.
Внезапно звонит мой мобильный телефон. Номер украинский, в моей телефонной книге его нет. Отхожу несколько шагов в сторону, нажимаю кнопку ответа.
- Алло, это агент, я замучился вас ждать, скоро вы выйдете? Мы можем не успеть на рейдовый катер и придется ждать еще четыре часа!
Вполголоса интересуюсь говорит ли он по-английски. Получив утвердительный ответ, громко специально для пограничника, детально описываю происходящее. Агент влёт понимает происходящее, ржет в голос и обещает, что если я пройду погранпереход без взятки, то он проставится пивом. Я:
- Да сэр, я понял! Спасибо! Да, сейчас скажу! – я подхожу к пограничнику и тщательно, по буквам с бейджика спеленгую имя офицера, его звание. Со стороны агента ржач переходит в истерику. Офицер быстро багровеет лицом и мрачнеет настроением. Моя группа с интересом наблюдает за происходящим, ни х@рена не понимая. Пограничник хватает стопку документом и быстро-быстро штампует паспорта и судовую роль. Выталкивает их за стекло и коротко бросает:
- Welcome to Ukraine!
У проходной за нами изумленно наблюдает агент – мужичок моего возраста. Здороваюсь с ним, представляюсь.
- Ну как? По десять баксов? Или все-таки по двадцать содрали?
Усаживаемся в автобус, рейдовый катер мы все-таки прохлопали, поэтому у нас как минимум три часа в запасе на побродить по городу, подняться на Митридат,
поинтересоваться ценами на центральном рынке. Пока едем к офису, рассказываю, что и как прошло. Агент не верит своим ушам:
- Парни, я шестой год работаю агентом. Вы – первые, кто не дал им ни копейки! Кстати, а ты красавец – так вот сразу в лоб ему информацию о Женевской конвенции, о ратификации… Долго готовился, запоминал?
- Ни минуты не готовился и вообще ничего не запоминал. Я ему про эти конвенции – ратификации от фонаря задвинул. Понимаешь, недельный выхлоп самогона и чрезмерное потребление сала не способствуют повышению интеллекта. Да и наглости мне всегда было не занимать…
Novosea Company. Редактировал Bond Voyage.
Все повести и рассказы автора читайте здесь.
===================================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести роман "Канал. Война на истощение" с авторской надписью обращаться aviator-vd@yandex.ru
===================================================
