Вражеский напор нарастает!

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

Вражеский доклад
В зале никто особенно ничего плохого не заподозрил, когда ведущая громко и веско
объявила доклад профессора Дмитрия Ивановича Горпищенко. В синем костюме. По
профессорски полноватый Горпищенко тяжело взошел на сцену. Кустистые брови
докладчика мрачновато сурово нависали над его водянисто белесоватыми глазами. Даже
сам вид профессора говорил, что не для того, чтобы восхищаться методом Бутейко, он

столь грузно карабкался на высокую деревянную сцену... И начало доклада никак не
обрадовало ни меня, ни хорошо знавшего Горпищенко доктора Новоселова.
– Уважаемые товарищи. –Дмитрий Иванович достал из бокового кармана костюма
измятый платочек и отер им лоснящееся благополучием и сытостью лицо.
– За эти дни с этой трибуны было сказано немало лестных слов как о методе Бутейко,
так и о самом Костантине Павловиче.– Голос профессора как – тяжело напрягся. –
Конечно, всем ученым приятно, когда их хвалят, а не ругают... В зале все еще царила
добродушная обстановка.
– Но как человек, проведший в науке долгие годы, я не могу не отметить, что путь
огульного захваливания чего– либо и кого – либо– это и есть далеко не самый
наилучший путь. Дмитрий Иванович встряхнул своей коротко подстриженной головой.
– Можно, наверное, допустить, что все выступавшие здесь хвалили метод волевой
ликвидации глубокого дыхания искренне. Но...– Доктор медицинских наук несколько
замялся.
– Но вряд ли все выступавшие, а в особенности больные, прошедшие обучение методу,
глубоко понимали суть того, что они говорят, и что с ними собственно говоря
произошло...
Вот в этом месте зал уже начал настороженно вибрировать. Замерли на устах
благожелательные улыбки. Наступлением грозы явно потянуло с высокой сцены.
– Я, как ученый медик, лично не могу поверить в то, что все чудеса исцеления и от
тяжелейшей астмы, и от гипертонии, и стенокардии, и прочее произошли только
благодаря без лекарственному методу Бутейко ...
Что здесь совершенно нет вклада тех лекарств, которыми годами лечили этих же
больных. Нет таланта тех десятков врачей, которые опять же годами вкладывали в
лечение этих же самых больных свой талант и умение. Не могу! Профессор жестко
рубанул правой рукой воздух.
– Вы куда клоните? Опять назад к преднизолонам и эуфилинам? – не очень громко
подала с места реплику одна возмущенная астматичка.
– А хотя бы и к ним!– Слегка зардевшийся от волнения Горпищенко еще выше поднял
голову.– Хотя бы и к преднизолонам и эуфилинам... Сколько ученых билось над их
созданием! А теперь получается – выкинуть все на свалку. Дорогу одному без
лекарственному методу Бутейко? Профессор уже начинал по отечески отчитывать на его
взгляд сероватую и не очень– то медицински образованную аудиторию.
– Никто не спорит. Метод Бутейко вносит какую– то лепту в общее оздоровление
больных. Но он вносит ее не сам по себе– в единственном роде. Он вносит ее в
комплексе со всем обширным арсеналом современной лекарственной терапии. И об этом
нельзя забывать ни на минуту!!
В конференц– зале, до того столь доброжелательном и благодушном, повеяло
определенной паникой. Послышались (правда не слишком громкие – все же профессор
выступает с критикой...) возмущенные голоса приверженцев теории Бутейко. Но... Не
только эти голоса были слышны в зале... Тот заговор, который несколько дней
хитроумно плели в Киеве противники триумфа метода волевой нормализации глубокого
дыхания, давал себя знать.
– Не перебивайте доктора наук! Дайте и ему высказать свою точку зрения...– это
довольно внятно прокричал человек, получавший в Академгородке документы
методиста из рук Константина Павловича. Бутейко невольно оглянулся назад, будто
хотел получше рассмотреть отщепенца.

– Это же в конце концов научно– практическая конференция. Дайте профессору
договорить.– Это кричал уже следующий член антибезлекарственного сговора.
Приободренный поддержкой своих доброхотов Горпищенко пригладил рукой свои
коротко подстриженные и сейчас чуть растрепавшиеся пепельно серые волосы.
– Традиционную медицину с ее лекарствами и уколами никто еще не отменял. И, я
думаю, что никто и не отменит. Бутейко высказал интересную мысль. Ее надо прежде,
чем превозносить, глубоко изучить. На мой взгляд теоретически идея неглубокого
дыхания еще очень мало обоснована. Нужны большие эксперименты. Но каков бы ни
был их конечный результат,– уже сейчас можно сказать, что метод Константина
Павловича панацеей не является. И, смею думать, являться таковой не будет. Да! Что– то
он привносит в привычные методы лечения и астмы, и гипертонии. Но лекарственные
способы лечения этих болезней отнюдь не изжиты. А уж про список болезней, которые
якобы излечивает или очень сильно облегчает метод Бутейко, и говорить не
приходится...– Дмитрий Иванович полупрезрительно ухмыльнулся. – Чтобы одним
уменьшением глубины дыхания лечить более ста болезней?... Ту же женскую патологию,
больные почки и прочее... Ну несерьезно это, товарищи! Не научно и никем не
доказано!
Вот теперь в зале уже четко установилась самая настоящая грозовая атмосфера. Не зря водили
закулисный хоровод противники безлекарственного метода, до поры, до времени
прикидывавшиеся сторонниками Константина Павловича. Они все же нанесли свой кинжальный
удар в самое сердце гениального ученого! И где? На Родине Бутейко! На Украине. В самом
стольном граде Киеве! От этого удар становился куда болезненнее и опасней. После стольких лет
полуподпольной борьбы услышать подобное на Родине первооткрывателю было втрое горше
обычного. Недруги очень хорошо знали, что именно они делали.