Я просыпаюсь с удивлением, ощущая спокойствие и свежесть. Впервые в своей жизни я открываю глаза, не затягивая себя миллионом проблем и задач, которые, казалось бы, нужно решить сегодня, хотя это кажется невозможным. Моя голова ясна и свободна от лишних мыслей. Что со мной происходит? Разве это возможно?
Я поворачиваю голову и замечаю, что Глеба нет рядом. Вчера он встал первым из ванны, чтобы приготовить постель, а затем нашел для меня новую расческу из запасных и помог мне выйти и лег спать. Я легко прикасаюсь к нижней части живота. Это произошло вчера, что означает, что с сегодняшнего дня я официально женщина, а не просто девочка. Мир не перевернулся, я чувствую себя хорошо, но, похоже, многое в этом заслуга Глеба. Он относится ко мне с такой трепетностью, словно я хрустальная ваза. И даже не верится, что судьба, Бог или кто-то еще послал мне такого человека. Он такой чудесный и необычный, в этом и заключается его прелесть.
Осторожно вставая на локте, я замечаю, что Глеб принес мою сумку и оставил дверь в гардеробной и ванной комнате открытой. На кресле лежат несколько упаковок с плечиками. Понятно, что я получила разрешение захватить территорию. И я обязательно это сделаю. У меня не так много вещей, мне не хватает многого. Видимо, Глеб брал только самое необходимое или оставалось только то, что считал неподходящим. Я не вижу пакета с его рубашкой. Возможно, он забыл ее?
Разложив вещи и умывшись, я одеваюсь и иду искать Глеба, который оказывается работает на диване в гостиной. Необычно видеть его таким, в майке, которая подчеркивает его фигуру, и в шортах.
-Доброе утро, - он закрывает ноутбук и кладет его на столик. "Голодная?"
-Пожалуй, - я неловко улыбаюсь и прислушиваюсь. Можно кофе?
-Конечно. Пойдем. Ты хочешь овсянку?
-Ты сам готовил?- спрашиваю я, замечая кастрюлю на плите.
Да, - он достает банан из вазы с фруктами, чистит его и быстро нарезает на тарелку. "С яблоками и орехами".
-О, здорово. А то я не очень люблю овсянку.
-Я раньше тоже не любил, но потом научился готовить сам. Она очень полезна, и еще лучше, когда она не выглядит как непонятное месиво, которым угощали в детском саду или школе. Так приятнее есть".
Он ставит передо мной тарелку. Она выглядит превосходно, с кусочками банана в идеальном порядке. Почти ресторанная подача.
-Можно подумать, что ты ее не сам приготовил, а заказал, - я улыбаюсь.
-Считаю это комплиментом, - он поворачивается к кофе машине, а я не могу отвести глаз от его спины.
-Какие у нас планы на сегодня? - я спрашиваю. Честно говоря, я впервые не знаю, что делать.
-А что думаешь о поездке к Егору? Боже, Тем, спасибо. Если бы не твоя помощь, он бы погиб...".
-Да, мы можем съездить. Я хочу порекомендовать его дело одному из своих знакомых, у него адвокатский кабинет. Я не могу обещать чудес, но, кажется, они превысили все разумные границы, и заслужены наказание".
— Ну что, получится?
— Скоро узнаем. Если мы сможем получить компенсацию с них и направить ее на погашение вашего семейного долга. В конце концов, это несерьезные увечья, не знаю насколько серьезно это. Я только что передал информацию, давай подождем, пока мой друг все изучит, — он ставит кружку передо мной и нахмуривается.
— В чем дело?
— Ничем особенным, — я легонько протираю глаза ладонью.
— Просто мне трудно поверить, что ты — такой.
— Я пока ничего не делал, — улыбается он, прикасаясь пальцами к моей подбородку и заставляя меня приподнять голову. Поцелуй.
Спокойный и уверенный. Когда я рядом с ним, я действительно чувствую себя за каменной стеной. Трудно поверить, что я могу ощутить это сама, а не только прочитать об этом в какой-нибудь книжке. Идеальное утро прерывается звонком и громким стуком в дверь.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Кто это?
— Фомин, черт возьми! Открой дверь немедленно! — слышу женский голос, который звучит истерично знакомо.
— Может мне... Спрятаться?
— Зачем? — поднимает бровь Глеб.
— Это моя квартира, и я хочу, чтобы ты была здесь, — звонок снова пронзает всю квартиру.
— Меня это не радует.
— Может, притвориться, что мы не дома? — шепотом предлагаю я, и Глеб улыбается.
— Боюсь, это не решит проблему. Я заранее извиняюсь перед тобой за все, что может произойти. Она непредсказуема. Может сказать такую ерунду, что проще поверить в драконов и единорогов. Не принимай ее слова всерьез и не забывай, что она — мое прошлое, а ты — мое настоящее и будущее.
Эти слова согревают мое сердце. Чувство такое уютное, что даже то, что неприятный разговор с Мариной должен состояться, не пугает меня. Глеб прав, нам нужно раз и навсегда решить эту проблему.
— Что за чертовщина ты устроил?!
— Марина врывается в квартиру, едва Глеб поворачивает ключ в замке.
— Ты не отвечаешь на телефон и ходишь, где хочешь! Ты в курсе, что... Она скидывает туфли и грациозно проходит в гостиную. Замечает меня и останавливается на полуслове. Я наглядно показываю ей, что сейчас завтракаю, и машу рукой в знак приветствия.
— Глеб, ты обезумел? — она резко поворачивается к нему.
— Кто она вообще такая?!
— Моя невеста.
— Чего?! Ты сошел с ума? Я твоя невеста!
— Нет, — усмехается Глеб и прислоняется к стене своим плечом.
— Мы расстались со взаимным согласием.
— Ты что, открытие года! Я жду ребенка!
— Поздравляю. Что это имеет отношение ко мне?
— Это твой ребенок!
— Тогда почему ты отказалась пройти экспертизу?
— Потому что я беспокоюсь за него и не позволю никому навредить моему малышу!
— Ну, это, конечно, твое право, но знаешь что? Без этой экспертизы ты не сможешь меня привлечь к ответственности, не подумала об этом?
— Ты серьезно?! Думаешь, что я просто так отстану от ребенка?! Я думала, ты серьезный и ответственный мужчина, а ты! Чуть что — сразу на выход! Ты пожалеешь об этом, урод! Ты будешь платить огромные алименты!
Разгорелся такой же драматический пожар, как и в больнице. Тогда я поверила ей, но второй раз, будучи в курсе всей ситуации, этот крик кажется подменой и фальшивкой. Я отворачиваюсь и продолжаю завтракать.
— Почему я отказываюсь? Совсем не отказываюсь,
— Глеб говорит спокойно и обыденно.
— Я с удовольствием поддержу моего ребенка, когда будет ясно, что он мой.
— Ты хочешь решить это плохим способом?!
— Хорошо, так как мы не смогли разобраться мирно, давай сделаем это по-другому. Марина, почему ты считаешь меня идиотом, который не видит дальше своего носа? Я не понимаю, откуда такие стереотипы, связанные с парнями из тренажерного зала или еще что-то в этом роде. Ты хочешь скандала? Хочешь создать драму по учебнику? У меня на это нет времени. Если тебе нужно — я не буду мешать. Занимайся своими делами, ищи адвокатов, докажи, что я отец. В свою очередь, я обещаю, что сдам все необходимые анализы.
Марина резко повернулась ко мне, не сдерживая своего гнева.
— Доволен, сволочь?! Решил украсть мужчину из семьи, оставив ребенка без отца?!
— Марина, береги свой язык, — предупреждающе опускает подбородок Глеб.
— Все в порядке, — я кладу ложку на стол и поворачиваюсь к ней.
— Ты хочешь сказать, что он отец? Что мешает тебе провести анализы, которые не нанесут вреда ребенку? Это вызывает подозрения. У меня есть основания для этого.
Она не слушает меня.
— Ты понимаешь, что он с тобой не надолго? Что он бросит тебя, когда ему наскучишь? Он так делает со всеми. Сначала добрый и внимательный, а потом вот так, — она указывает на Глеба.
— Ты всего лишь игрушка в его руках! Как он смог тебя так обмануть? Ты навещала его в той проклятой квартире, да? Вспомни, как там было?
Признаю, меня это задевает, но я удерживаю себя в руках. В конце концов, у Глеба есть прошлое. Логично, что и другие девушки прошли через эту проверку.
— Почему ты молчишь? Нечего сказать? Подожди, рано или поздно окажешься на моем месте! И очень скоро, потому что ты — ничтожество!
Марина поворачивается и направляется к выходу, не дожидаясь моего ответа.
- Положи эти коробки, Глеб! Ты просто не увидишь ребенка!
- Все, давай, выбрасывай, чтобы она не подкараулила и не забрала их себе. Марина способна на это.
- Глеб не спорит с беременной и волнующейся бывшей, он провожает ее и выселяет из квартиры. Я слышу, как она вымаливает ему через зубы какие-то гадости обо мне, Глеб обрывает и, наконец, выгоняет ее из квартиры, запирая дверь.
- Напугалась, моя "новая игрушка", – улыбается он, возвращаясь на свое место".
- Очень забавно, – бурчу я.
– Можно сделать так, чтобы она больше не появлялась здесь?
- Думаю, она и так не появится. Гордая, – Глеб берет тарелку, ополаскивает ее и ставит в посудомойку.
– А теперь собирайся. Заедем к твоему брату, затем заглянем в клуб, а потом можем немного погулять по магазинам".
- Да нет, мне ничего не нужно.
- Хватит скромничать. Ты переехала, тебе нужно все эти девичьи штучки. Даже бомбочки. Прости, я в этом деле не разбираюсь".
- Да ладно, это все…
Он поднимает меня на руки и несет в спальню.
- Ты же слышала предупреждение Марины? Я подлый тиран и буду вызывать тебе только добро. Прими это".
Я смеюсь:
– Отпусти! Ты не имеешь права так поступать со мной! – пытаюсь быть крикливой и драматичной.
– Я человек, а не какая-то кукла!"
Глеб улыбается. В его ярко-голубых глазах танцуют черти.
- А что ты сделаешь? Как планируешь мне помешать?"
И правда, что? Я не могу противостоять ему, оба мы об этом знаем.
Безумие. Безнаказанность. И моя беспомощность.
- Чего ты хочешь?
- Ты знаешь ответ, – ухмыляется Глеб.
Смотрю ему в глаза и понимаю, что да, знаю.
- Сейчас не время…
- Увы, да. Собирайся скорее, у нас назначена встреча с лечащим врачом твоего брата чуть позже, чем через полтора часа.
- Что?! Почему ты мне не сказал?!
- Во-первых, потому что я подлец и негодяй, а во-вторых, ты бы разбежалась и сварила завтрак. Все нормально, успеем.
Конечно, успеем! Только… сердце у меня не на месте… как прошло все?
продолжение следует...