Только колдунья успела это сказать, как в дверь постучали снова, но уже громче.
Нахмурившись, Степан посмотрел на дверь.
- Давайте, я все – таки, посмотрю, кто пришел? – предложил он.
- Степа! – воскликнула Анжелика, - Бабушка Клава же сказала, что дверь открывать нельзя!
- Там кто – то от бури пришел укрыться, а вы человека впустить не хотите.
- Если так неймётся - спроси «кто там». Только дверь отворять не вздумай, – предупредила колдунья.
- Кто там? – тут же спросил Степан.
Однако, за дверью стояла тишина.
Тут неожиданно к двери подбежал один из котов колдуньи. Сначала он застыл, глядя в одну точку, а затем вздыбился и зашипел.
Баба Клава взяла его на руки.
- Не бойся, никому мы дверь не откроем, - заверила она кота.
- Ну что, понял теперь, что не человек к нам пожаловал? – обратилась колдунья к Степану.
- Ничего я не понял! Давайте открою и взгляну на того, кто стоит за дверью!
- Степа! – Анжелика с укором посмотрела на него.
С котом на руках, колдунья направилась было в кухню, как вдруг раздался третий – очень сильный стук в дверь.
Анжелика аж подпрыгнула на месте.
- Ну чего ждете – то? Идите за мной, - сказала баба Клава Анжелике и Степану.
Женщина тут же поспешила за колдуньей. Подумав несколько секунд, Степан направился следом.
Дойдя до кухни, баба Клава достала из ящика свечу и начала читать какой – то заговор, а затем стала кропить углы водой.
Анжелика и Степан молча наблюдали за ней.
Закончив, она села в кресло – качалку, и принялась в нем раскачиваться.
Анжелике показалось, что колдунья сейчас уснет, и чтобы не дать ей этого сделать, покашляла.
- Что, простыла поди? – спросила баба Клава, - Бацилл мне тут разносить не нужно! Организуй - ка лучше нам чайку на чердаке.
- Хорошо, - согласилась женщина, - только сначала объясните, что это вы за заговор такой сейчас читали, и для чего?
- Ишь, какая любопытная! Все ей расскажи. Подпишись на мой канал, там и прочтешь много интересного.
- Уже подписалась, - ответила Анжелика, - Только сейчас интернет плохо ловит. Поэтому вы лучше мне так, на словах расскажите. В живую – то общаться интереснее.
- Ну, ладно! – согласилась колдунья, - За чаем на чердаке расскажу. Только ты смотри не обмани меня – как только интернет нормально заработает - сразу мне лайки поставь! Да побольше!
- Поставлю – поставлю! Я же вам уже говорила, что одна ста подписчиков стою.
Сказав это, Анжелика принялась делать чай. А Степан стал помогать ей.
Вскоре все трое перебрались на чердак. Здесь у колдуньи стоял маленький столик, небольшой старый, продавленный диван и раскладной стул. Света на чердаке не было, поэтому они зажгли свечи. Анжелика и баба Клава уселись на диване, а Степан сел напротив - на раскладной стульчик. Мужчина, по-прежнему, был хмурый и задумчивый.
- А теперь объясните, наконец, почему нельзя было открыть дверь и посмотреть кто пришел? – спросил он, когда они расселись.
- И что за заговор вы читали и для чего? – добавила Анжелика.
- Сказку про Волка и семеро козлят читали в детстве? – спросила колдунья, отхлебывая из большой пиалки чай.
- Ну кто же не читал? Все ее читали, - ответил Степан.
- Плохо читал, значит, - буркнула старуха.
- Почему? – удивился мужчина.
Баба Клава пожала плечами: - Ты меня спрашиваешь? А я почем знаю?
Степан с недоумением посмотрел на неё.
- А я, кажется, поняла, о чем речь! – воскликнула Анжелика, - баба Клава хочет сказать, что распахивать дверь, не убедившись, кто за ней, жизненно опасно.
- Умница, - одобрительно проговорила колдунья, - прямо в точку сказано – именно жизненно опасно.
- Почему? – спросил Степан, - Всегда всем открывали! В деревне – то все свои, каждый друг друга знает. Да и из соседних деревень, тоже все друг с другом знакомы.
- Дооткрывалась тут одна, - вздохнула колдунья.
- Кто? - одновременно спросили Степан и Анжелика.
- Зойка Гришина, что справа через два дома живет, - ответила им баба Клава.
Мужчина и женщина вопросительно посмотрели на нее.
- Давно дело было, - продолжала колдунья, - Жила Зойка Гришина с теткой старенькой и с мамкой. Уехала как – то мамка ее в город на три дня. А Зойка с тетей осталась. Тетка хоть и старая была, но шустрая и крепкая.
Так вот, как – то утром пожаловалась тетка Зойке, что ночью стук в дверь слышала. Зойку – то она будить не стала, подошла к двери – тишина. На другую ночь в дверь снова постучали. Опять подошла тетка к двери, а за дверью тихо. Спрашивает: «- Кто там?» - в ответ молчание.
- Чувствую неспроста в дверь стучат, - вздохнула она, - за мной видимо.
Зойка ничего не поняла. А вечером мы с Верой Петровной к ней в гости зашли. Чаю попили, в лото поиграли, стали уже по домам собираться, как вдруг такая буря поднялась: темнее – темного стало, ветрище деверья до самой земли раскачивает, завывает со всех сторон, дождь проливной, грозища. Деваться некуда, в такую погоду по улице не пойдешь – остались мы ночевать у Зойки.
Лежим все в одной комнате. Болтаем. А тетя Зойкина в другой спать легла.
Вдруг слышим – в дверь тихонечко постучали.
Сначала все почему – то подумали, что показалось нам. Тут стук повторился. Зойка с места вскочила и хотела уже было к двери пойти. А мы с Веркой ее за обе руки схватили и не пускаем. Она, вроде Степки, начала беспокоиться: «- А вдруг кто – то от бури не успел укрыться, а вы мне человека впустить не даете». Да только мы – то с Верой знаем, что не человек стоит за дверью и открывать дверь нельзя ни в коем случае. Попытались мы вразумить Зойку.
Вроде все утихомирились, и спать ложиться стали. Я уже задремала даже, и Верка тоже. Вдруг – снова стучат. На этот раз сильно так. Вскочила Зойка с кровати и босиком помчалась к двери. Мы с Верой тоже вскочили. Только остановить Зойку уже не успели. Больно прыткая она оказалась. Добежала, значит, Зойка до двери, и отворила ее.
- И кто же там, за дверью оказался? – спросила с интересом Анжелика.
- Никого, – спокойно ответила баба Клава.
- Как никого? – по женщине было видно, что ответ колдуньи ее явно разочаровал.
- А вот так – никого и все.
- Ну и что с этого? – спросил Степан.
- Ты дальше – то слушай, не перебивай бабушку! – колдунья снова отхлебнула из пиалки чаю, - как увидели мы с Веркой это, так и ахнули!
- От чего ахнули? – удивилась Анжелика, - Ведь не было же никого!
- Да ты погляди! Слова сказать не дают, - возмутилась колдунья, - сейчас не буду ничего рассказывать!
- Бабушка Клава, извините. Продолжайте, пожалуйста, - виновато проговорила женщина.
- Так вот, расстроились мы с Веркой до глубины души. Знаем – раз открыла Зойка – быть беде. Пошла утром она тетушку свою будить – а та мертвая лежит. Хотя, как я уже и говорила – шустрая тетка у нее была и крепкая. А не открыла бы Зойка дверь тогда – пожила бы еще тетушка ее. А Зойка взяла, да и смерть в дом впустила!
- Тоже рассказываете сказки! Сами сказали, что тетушка эта старая была. Вот и померла от старости. А не потому, что дверь ее племянница открыла, - мрачно проговорил Степан.
- Уж ты – то не спорь с бабушкой Клавой! У меня таких примеров, помимо Зойкиного, уйма. Когда в дверь стучат – сразу насторожиться надо. Особенно, когда не ждешь никого.
- То есть, вы хотите сказать, что за дверью смерть обычно стоит? – спросила Анжелика.
- Да кто угодно стоять может – и смерть, и покойник, и нечистый. Да даже дед Егор с Витьком припереться могут.
- Вот последние – это уже ближе к истине, - вставил свое слово Степан.
- Иногда и беда всякая стучится в дверь, - продолжала колдунья, - поэтому открывать, не спросив «кто», не нужно, а уж коли не ответили, то и подавно. А если трижды постучали – жди большой беды. И чтобы беды не случилось, нужно заговор прочитать, да углы все окропить.
- Что вы сейчас и сделали, - сказала Анжелика.
- Угу, - ответила колдунья. – Еще однажды другая история приключилась, - продолжала она, - Пошла я как – то раз в гости в соседнюю деревню к Зинке, своей сестре двоюродной . Она пирогов и ватрушек напекла к моему приходу, сели мы с ней чай пить. Заболтались, как обычно. Вдруг смотрю на часы, а уже время – то позднее. Еще в добавок и дождь пошел. Я домой собираться начала, а Зинка принялась меня уговаривать, чтобы я осталась. «- Не надо, Клава, тебе выходить на улицу на ночь глядя, еще и в дождь через лес да поле добираться. Переночуй у меня, а утром домой вернешься, - говорит».
А я уперлась, мол, завтра сын мой, Вовка, приехать обещался, мне тесто на пироги поставить надо. Пока спорили с ней, вдруг слышим: в дверь стучат.
«- Странно, - думаю, - почему же сразу в дверь – то постучали, когда у Зины забор довольно высокий. Вначале надо в калитку войти, чтобы возле дома оказаться. А калитку – то я лично, когда пришла, закрыла. Точно это помню».
Пока я про себя об этом рассуждала, Зинка подбежать к двери успела.
Я следом за сестрой побежала и кричу ей: «- Зина, не открывай!»
Да только Зинка уже успела дверь распахнуть. Смотрим – за дверью соседка ее – Лариса. «- Пустите, - говорит, - дождик переждать».
А я все не перестаю удивляться: «- У Лариски – то свой дом под боком. А она зачем – то к Зине просится».
Смотрю я на Ларису, и думаю: «- Через забор она перемахнула что – ли?»
И глаза вниз опустила, чтобы на ее обувь посмотреть. Тут вижу – а вместо ног – то у нее - копыта.
Только хотела закричать, чтобы Зина дверь захлопнула, но та тоже уже поняла, что не Лариса это вовсе. Стала Зина креститься сразу.
Вдруг, тот что в облике Ларисы явился к нам, как скорчит гримасу жуткую, как оскалится, да как прорычит: «Раскусили!», и словно в воздухе растворился.
Захлопнули мы дверь, заперлись на все замки. Вернулись в кухню, сидим обе молча. Ох, как не по себе нам от увиденного стало! А нечистый все стоит перед глазами, да рожи жуткие корчит.
Встала я со стула, со свечей весь дом обошла, заговор прочитала, только на этот раз другой, да все углы окропила. Лишь тогда бес кривляться перед глазами и перестал. Вот такие вот дела, ребятишки.
- Вот жуть-то! - испуганно проговорила Анжелика.
- А еще, знаете, когда – то давно жила тут Райка. В соседнем доме. Овдовела она рано. А как муж ее помер, так она и запила. Стали разные мужики захаживать к ней. И поняла она однажды, что беременна. Только от кого и сама не знает. Рожать Райка не собиралась. Прибежала она сначала к Вере Петровне и стала просить у нее зелье, чтобы от ребенка еще неродившегося, избавиться. Но только Вера – то сроду такими вещами не занималась. Отказала она Райке, еще и сказала, мол, коли тебе дитя не нужно – роди и мне принеси, я о нем заботиться буду. Обиделась на нее Райка и ушла. А через несколько дней ко мне пожаловала: «- Помоги, - говорит, - бабушка Клава, от беременности избавиться, все же знают в деревне, что ты - злая колдунья. Не то, что Вера Петровна».
А я отвечаю: « - А ну мотай отседова, а коли от ребенка избавишься, так я тебя прокляну, что ни одна бабка не отшепчет».
Испугалась Райка и убежала прочь. Некоторое время тихо себя вела, даже мужиков в дом водить перестала. Мы с Верой подумали, что образумилась она. А потом раздобыла Райка зелье губительное где – то. Выпила его и родила на шестом месяце дитя - мальчика. Тот сразу же и умер. Проходит несколько месяцев, прибегает Райка сама не своя, да трезвая на удивление, и спрашивает: «- Это ты меня, бабушка Клава, прокляла?». «- Делать мне больше нечего! Сдалась ты мне, пьяница! Тьфу на тебя, - отвечаю».
Она несколько минут молча на меня смотрела. Размышляла, видимо. А потом и говорит: «- Кто – то каждую ночь стучится мне в дверь. Открываю - никого. Только над ухом детский голосок, почти писк, слышу. В дом просится, на печку».
Тут я и поняла в чем дело. Спрашиваю у нее: «Признавайся, Райка, что с ребенком сделала?!».
Но так и не сказала мне правды она. Клялась, что родила мертвого, несчастный случай. Только младенец – то, которого она зельем умертвила в Игошу превратился. Стал он каждую ночь в доме у Райки шуметь, топать, звуки разные издавать. Обратилась она к какой – то колдунье из другой деревни. Та обряд провела, и Игошу из дома изгнала. Только тот по ночам стал в дверь стучать, скулил, плакал и в дом просился. И уже ничего с этим никакие колдуньи, которых Райка приводила, сделать не могли! Несколько месяцев не давал он ей покоя. Не выдержала Райка и повесилась. В доме ее стали родственники жить. Да только недолго совсем они тут прожили. Каждую ночь от стука в дверь и плача детского просыпались. Так и съехали. Несколько раз Игоша тот и ко мне в дом стучался, да на печку просился. Ведь мой – то дом ближайший от Райкиного.
- Вы про тот покосившийся дом с дырявой крышей говорите? – спросил Степан.
- Он самый, - ответила колдунья, - Ладно, поболтали и хватит, а теперь давайте спать ложиться будем.
- После ваших рассказов и не уснешь теперь, - вздохнула Анжелика.
- Не хочешь – не спи, - ответила баба Клава, - а у меня уже глаза слипаются.
Все спустились вниз и разошлись по комнатам. Степан спал плохо, ворочаясь с боку на бок. А Анжелика, как ни старалась, ночью заснуть, так и не смогла. Уснула она лишь ранним утром.
Внезапно их разбудил настойчивый стук в дверь.