Он страдал приступами нежности. Как любое резкое проявление, это душевное состояние охватывало его внезапно, накрывало с головой, и тогда он не принадлежал самому себе.
Марк ожидал этого. Если бы писал стихи, то понимал, что его посещала Муза. Она ласково будила его, шептала невообразимо возбуждающие слова, разжигала фантазию.
Он вскакивал, тщательно брился, рассматривая лицо через увеличительное стекло. Орошал кожу туалетной водой, сделанной специально для него одним парфюмером. Название было мужественно-игривое – “ Ловец тигриц”.
Об этом никто не знал, кроме друга-умельца: Марк показал ему увесистый кулак, в трёх словах объяснил последствия болтовни. Надо сказать, тот ни разу не нарушил договор. Просто давал одному и тому же составу разные названия: “Охотник на бабочек”, “Игривый гепард” или “ Вечерний вой”... “Эксклюзив” пользовался успехом – названий было сотни.
Итак, приступ нежности Ловца начинался одинаково: шёл в клуб. Искал таких же одиноких, как он, “тигриц”. Их было много. А задача – выбрать одну. Кстати, под одинокими подразумевал таких, которые смотрелись чужими даже в компании.
Марк был требовательным. Сразу отсекал девиц с тату – а зачем ему нательная живопись, выставленная напоказ? Драконы, крылья, иероглифы… Ещё хуже –розочки, единороги и всякая такая ерунда. Но потом ценил маленькие рисуночки в неожиданных местах – мило и наивно.
Затем отсеивал вульгарных – поведение, одежда – блестели, сверкали, громко смеялись, обнажая брекеты. Ему казалось, что это неприкрытый зов самок. А доступности ему не хотелось. Он же ловец, умный, изобретательный и хитрый.
Никогда не смотрел на рост, вес и форму. Как говорится, лишь бы человек был хорошим. Пока такой не попадался.
Сегодня был день охоты. Настроение было приподнятым.
Выпал первый снег, конечно, неожиданно. Марк часто думал, почему так? С возрастом догадался: человек не может быстро перестроиться, живёт прошлым, которое затягивает, не отпускает. Короче, осень держит своей прелестью. Переводя на человеческий язык, можно сказать, что никто не хочет стареть. А зима намекает на седину… Господи, куда его несёт? Седина… Прошлое… Ему только 36! Или уже 36?
В клубе – Марк подумал, что скоро его, старичка, пускать не будут – было скучновато. Он посмотрел на часы – рано, основная публика не подошла. Внимание привлекла компания девчонок. Не студентки, постарше. Прилично выглядят. По его критериям отбора – подходят. Особенно одна: средней комплекции, обычной внешности, но… вдруг улыбнулась – расцвела! Ямочки на щеках, лучистые глаза, особый наклон головы, прямая спина – она была с изюминкой.
Пошли танцевать. Марк любил наблюдать за движущимися женщинами: раскрепощаются, становятся естественными. По движению тела можно даже предположить, какой будет в постели.
Незнакомка была настолько настоящей, в меру грациозной, активной, что Марк ею залюбовался. И не он один, поэтому надо действовать быстрее – уведут.
Оттеснил её к стойке бара. Подруги удивились: они были стройнее, эффектнее, а он выбрал самую неприметную.
Разгорячённая движением, громкой музыкой, девушка не видела его лица, была во власти ритма. Плечи подёргивались, губы улыбались, глаза сияли. Марк откровенно любовался. Она была похожа на его мать в молодости, только современнее, не такая скованная, как та девушка на старых фотографиях.
– Меня зовут Марк. А вас? – он постарался вложить в голос максимум нежности. Это было легко, ведь был приступ.
– Василиса! Только не зовите меня Васей, пожалуйста! – она засмеялась, закинула голову – он засмотрелся на трогательную шею, захотелось её поцеловать. – А Васёной – можно.
Что ещё узнать? Ему было всё равно, кем она работает, сколько ей лет, что она читает, куда ходит! Это та, которую он узнал – его тигрица!
Он приобнял её, вдохнул запах русых волос – и запах был его!
Внезапно он испугался: а он? Он её? Отстранился, посмотрел на Васёну: она притихла, во взгляде появилась осторожная восторженность, губы приоткрылись…
– Я хочу состариться вместе с тобой… – прошептал он, щекоча Василисе ухо.