Рождественское утро выдалось морозным и ясным, и оттого громкий колокольный звон, возвещавший о начале службы, было слышно аж за версту. Народ, накинув, кто шубку потеплее, кто тулуп, потянулся к церквушке, примостившейся на пригорке в самом центре Тихой вьялицы, и вскоре внутри было не протолкнуться.
Отец Тихомир, тощий и высокий мужичонка, в тёмной рясе, достававшей подолом до самого дощатого пола, читал пред собравшимися проповеди нараспев. Службу его редко кто в деревне пропускал, разве что по болезни только, ведь отец Тихомир для каждого мог найти нужное и доброе слово, как и положено хорошему священнослужителю.
В церкви пахло ладаном; повсюду горели и плавились свечи.
Кузнец Никита, стоявший во время службы у дальней стены, ощущал внутренний покой и умиротворение, что непременно снисходили на него, стоило только ему оказаться в стенах церкви. Он слушал речи отца Тихомира, чуть склонив голову, и не ведомо ему было, что его широкоплечую фигуру уже длительное время разглядывала Настасья. Она тоже находилась здесь, в церкви, переминаясь с ноги на ногу рядом с отцом и матерью. Девичий взгляд был цепким и пристальным, и любой, кто в эту минуту взглянул бы на Настасью, сразу бы догадался, что мысли её далеки от проповедей, и о чём там вещает тощий поп, её совершенно не интересует.
Как только служба подошла к концу, перекрестился народ, да потянулся кто к отцу Тихомиру, чтобы перекинутся с ним парой слов, а кто и на выход. Улица встретила их трескучим морозцем, и небольшим снегопадом, который шёл всю ночь, и к утру так и не прекратился.
Настасья с родными спустилась вниз по деревянным, запорошенным снегом, ступеням, и глубоко вдохнула, оказавшись на свежем воздухе. От запаха ладана у неё разболелась голова, да и проповеди отца Тихомира она, если честно, не больно-то и любила. Но приходилось их посещать, иначе разговоров опосля не оберёшься. А Настасья не хотела, чтобы деревенские о ней судачили, как о Леське, дочке Всеволода, которая в церкви отродясь не бывала. Хотя порой Настасья даже завидовала ей, но в жизни бы не созналась в том.
Тем временем Никита прошёл чуть вперёд от них, и остановился, встретив на своём пути бабку Апраксию. Та снова завела вчерашний разговор, начатый ею в кузне.
Настасье не терпелось догнать кузнеца, да как назло с отцом, деревенским старостой, так и норовил кто-нибудь заговорить. Только от них отошёл мельник, усатый и болтливый Колояр, как откуда не возьмись, появилась бабка Гайтанка. Ох, и досужая она была старуха, прямо до оскомины! Настасья насупилась, надула и без того пухлые губы, понимая, что эта сплетница не отвяжется просто так, пока не расспросит всё о житие-бытие деревенских, и придётся стоять у порога церкви чёрт знает сколько времени.
-Добрыня! - протарахтела бабка Гайтанка. Её серый платок, завязанный на узел под подбородком, присыпало снегом. - Добрыня! А Лепа-то нынче где? Отродясь службу не пропускала, а сегодня не было её. Не случилось ли чего? Вы ж соседи, может, знаешь, куда подевалась старая?
Гайтанка спросила, а сама покосилась на Добрыню своим хоть и старческим, почти выцветшим, но таким любопытным взглядом.
-Не видал я Лепу сегодня, - ответил староста. - Может, занемогла?
-Так нету её дома! - воскликнула Гайтанка, с прищуром глядя на Добрыню. - Я заходила к ней перед тем, как в церковь идти. Думала, может, спит она, а то мы вчера допоздна с ней засиделись, и от меня она выходила уже затемно.
-Хм, - задумался Добрыня. И впрямь, странное дело. Обычно никто не пропускал воскресную службу без уважительной причины. Тем более бабка Лепа. Та набожная, ужас какая! - Я зайду к ней, узнаю.
-О! Эт ты правильно говоришь, Добрынюшка! - обрадовалась Гайтанка.
Настасья же сделала шаг в сторону, собираясь идти дальше, но не тут-то было.
-Добрыня, так и Всеволода тоже не было в церкви, - будто невзначай добавила Гайтанка, да так громко, что кое-кто из деревенских стал прислушиваться к их разговору. - Да и дочки его тоже. Негоже это в церковь не ходить, да ещё и в такой день. Может, слухи-то и не врут...
-Ты, Гайтанка, не наговаривай на людей! - упрекнул её староста, и бросил на старуху серьёзный взгляд карих глаз. - Чего доброго услышит кто твои речи, да и подхватит их, и понесётся! Народ у нас суеверный, сама знаешь. Не первый год в деревне живёшь.
Кузнец, стоявший на расстоянии нескольких шагов, застыл, и плечи его, обтянутые добротным тулупом, напряглись. Ему было слышно каждое слово из их разговора.
-Да что ты, Добрынюшка, - Гайтанка перекрестилась. - Да я же это так сказала, не со зла...
-Вот и не болтай! А Всеволод болеет, потому и не было его в церкви.
Гайтанка снова заговорила, но Настасья уже не слушала её. Девичий взгляд был устремлён вперёд, и, недовольно поджав губы, она наблюдала за тем, как Никита, распрощавшись с бабкой Апраксией, удаляется от них.
Настасья бросила колючий взгляд на надоедливую Гайтанку. Если бы не её болтовня, то Настасья снова предложила бы Никите придти в посиделочную избу, и при старосте он вряд ли бы отказал ей. А ежели что, отец сумел бы уговорить упрямого кузнеца, Настасья не сомневалась в этом. Но сейчас что уж об этом говорить, коль настырная баба всё испортила!
"Да пропади ты пропадом вместе со своей Лепой и Всеволодом! У, противная старуха! Что б тебя леший в лес уволок!" - всё сильнее сердилась Настасья, пока кузнец меж тем уже скрылся из виду.
Крупные хлопья снега продолжали сыпать с неба, пока кузнец брёл к своему дому. Шёл он медленно, и холодный воздух студил его молодое лицо. Служба совсем недавно закончилась, а из родных у него в деревне никого не было, потому и торопиться Никите не было нужды. Он хотел сходить к бабке Апраксии, коня её подковать, так та глаза на него вытаращила прямо возле церкви, и давай причитать:
-Да кто ж в Рожество-то работает, миленький? Грех это!
Никите показалось, что ещё немного, и бабка креститься и чураться начнёт, и он не стал с ней спорить.
А впрочем, Никита бы поработал. Не больно-то он любил этот праздник, хотя так было не всегда.
"Надо бы снег перед домом почистить, а то вон сколько его намело! - рассуждал он про себя, лишь бы только занять свои мысли, которые в это время года бывали мрачнее грозовой тучи. - Пожалуй, этим я и займусь".
Он уже почти дошёл до калитки - оставалось сделать всего несколько шагов - как вдруг развернулся и направился в сторону кузницы. Никита бы и сам сейчас не сказал, что заставило его идти в кузню, но будто какая-то невидимая сила тянула его туда, да так сильно тянула, что он и сопротивляться не смел.
Кузница находилась чуть в стороне от деревни, только это не сильно спасало от громких и звонких ударов; они всё равно долетали до близлежащих домов, особенно тех, что теснились возле леса. Рядом с кузней протекала речка Блажить, узкая и извилистая. Сейчас её покрывал толстый слой льда, присыпанного слоем снега.
Кузнец шёл, а снег продолжал падать, заметая его следы.
Ещё издали Никита увидел, что возле закрытых ворот кузницы кто-то стоит. Он чуть замедлил шаг, стараясь разглядеть незваного гостя. Деревенские сейчас все до единого были возле церкви, а может, уже и разошлись по домам, чтобы сесть за стол. Тогда кто же дожидается его? Может, кто проезжал мимо деревни, да лошадь его подкову потеряла? Он бросил взгляд по сторонам. Вроде нет рядом лошадей, да и повозки нигде не видать, а путник стоит в одиночестве.
Словно почувствовав его приближение, незваный гость обернулся, и теперь кузнец отчётливо видел, что поджидала его молодая девица, и чем ближе он подходил, тем более убеждался, что не встречал её в деревне раньше. Точно пришлая.
Поравнявшись с девицей, что макушкой доставала ему лишь до подбородка, Никита отворил деревянные ворота и прошёл внутрь. Не произнося ни слова, девица последовала за ним.
Снаружи кузница была черна от копоти, и напоминала гору тлеющих брёвен. Войдя внутрь, кузнец ступил на земляной пол. То тут, то там валялись куски железа, и Никита наклонился, чтобы поднять один из них. Тем временем девица, едва переступив порог, остановилась прямо на входе. Взгляд её тёмных, почти чёрных глаз, заскользил по пространству кузницы, и Никита отчего-то смутился за беспорядок, что царил внутри.
"Да что это я, в самом деле?" - рассердился он на себя за подобные мысли, и швырнул на пол тот кусок железа, что до сих пор держал в руках.
Девица едва заметно вздрогнула, Никите даже почудилось, что она зашипела, точно кошка, и, переведя на него настороженный взгляд, спросила:
-Значит, это ты новый кузнец?
-Я, - отозвался Никита, разглядывая незнакомку. Её щёки разрумянились от мороза, длинная густая коса выглядывала из-под тёплого платка, покрывавшего голову, а чёрные дуги бровей красиво изгибались над чёрными же глазами. Нет, определённо они не встречались раньше. - А ты кто такая? И откуда узнала, что я здесь буду?
Никита не сводил пристального взгляда с незнакомки.
-Да уж знаю я, где у нас в деревне кузнеца можно найти, - тихо ответила черноокая.
-А ты, значит, деревенская? Так что же я тебя нынче на службе не видел? - спросил Никита, заметив, что девица побледнела после его вопроса. - В церковь, что ли не ходишь?
-А ты что, староста, допрос мне тут учинил? - не осталась она в долгу, и глаза её странно заблестели.
"Ну и языкатая!" - усмехнулся про себя Никита.
-Что хотела-то? - меж тем поинтересовался он, не желая ругаться с незваной гостьей.
-Замóк мне нужен новый, - уже спокойнее сказала она, всё не сходя с одного места. - Сделаешь?
-Сделаю, - ответил кузнец, не сводя с неё взгляда.
Кивнув, девица уже толкнула двери, собираясь выйти из кузни, когда Никита бросил ей во след:
-Тебя звать-то как, деревенская? И где ты живёшь?
Девица остановилась, но не обернулась.
-А это ещё зачем? - спросила она, и в голосе её слышалась настороженность.
-Ну как зачем? Замок куда принести, как готов будет?
-Как сделаешь, я сама за ним приду.
-А как же ты узнаешь, что он готов? Сорока на хвосте принесёт?
-Не волнуйся, - её голос звучал тихо, но уверенно, - узнаю.
Прежде чем покинуть помещение, она всё же обернулась, бросила на кузнеца затаённый взгляд, от которого ему сделалось сначала жарко, а после холодно, и вышла.
Никита так и стоял ещё некоторое время, смотря на закрытую дверь. Потом, словно очнувшись ото сна, он посмотрел по сторонам.
"И какого лешего я сюда припёрся? Ведь не собирался же!" - рассердился он сам на себя, и, закрыв маленькое крошечное оконце, сквозь которое кузня смотрела на мир, вышел на улицу.
Снег прекратился, но вовсе не это насторожило Никиту, когда он оказался за воротами. Рядом с кузней он не обнаружил следов. Никаких. Точно черноокая улетела отсюда.
Продолжение следует...
Конец ознакомительного фрагмента. Читать полный текст: https://litnet.com/ru/book/tihaya-vyalica-b460053