– Добрый день, я пришла по вопросам семьи и рода, – слова клиентки похожи на маленькие острые камушки. Казалось, они звенят, ударяясь о стены и пол.
Тело напряжено, зажато, руки и ноги скрещены. И вся девушка подтянута и напоминает маленького волчонка, ожидающего нападения. Несмотря на то, что клиентке со старомодным именем Клавдия было не меньше двадцати лет, Алику не покидает ощущение, что перед ней сидит диковатый подросток.
– Смотря с чем вы пришли, – мягко улыбнулась ведьма, наливая травяной чай. Она хотела немного снизить накал бушующих в душе Клавы страстей – дать понять, что нападать Алика точно не собирается. – Если вы хотите «почистить» родовой негатив, – это стало модно в последнее время, – я не возьмусь. Убирать грязь за многими поколениями людей – работа сложная, энергозатратная и чересчур долгая. Кидаться в родственников порчами и проклятиями я тоже не советую. Если хотите поработать над родовыми сценариями и установками – лучше обратиться к психологу. Так что я мало чем могу помочь в «родовых вопросах».
«Опять отшиваешь клиентов», – недовольно заметила про себя ведьма.
Большую часть людей она перенаправляла к другим специалистам – врачам, психологам, а иногда – психиатрам. Хорошо, сейчас благодаря сарафанному радио к Алике выстраиваются очереди.
Когда ведьма только начинала работать, из-за этой славной привычки её пугали счета за электричество и чеки из «Пятёрочки».
– Не угадали, – отчеканила девушка, – я хочу выйти из этого рода. Не желаю иметь с родственниками никаких дел.
«О, даже так! Похоже на запоздалый переходный период», – подумала колдунья. Хотя ничего удивительного, Алика не раз сталкивалась с тем, что в современном мире люди взрослеют всё позже.
На определенном этапе почти у любого человека появляется желание обвинять родителей во всех смертных грехах. Особенно сейчас, когда каждый второй мутный тип в интернете – мудрый гуру, преисполнившийся познания о том, как правильно воспитывать детей.
Рано или поздно подросшее чадо натыкается на очередную психологическую статью или видео и хватается за голову – его собственные родители всё делали совершенно не верно! Мало хвалили, недодали внимания и любви.
Дальше в игру включается мозг. Его задача – оберегать психику человека любой ценой и, поскольку большинство людей ох как не любят ошибаться, мозг начинает «подсвечивать» воспоминания, подтверждающие правоту хозяина, а иные – задвигать подальше.
Бессонные ночи, совместные мучения над математикой, игра в снежки – всё забудется.
Зато плохие воспоминания – как мама несправедливо в пять лет в угол поставила – расцветут в полную мощь. Каждый раз, когда ведьме жаловались на детские травмы, ведьме становилось немного обидно за родителей.
– Скажите, Клава, – мама и папа вас били? Или, может быть, сдали в детдом? – обычно её вопрос помогает вернуть клиентов в реальность.
Большинство родителей – просто люди, со слабостями и недостатками, но сам факт того, что у девушки возникло желание отказаться от семьи, показался колдунье опасным.
Род – корни каждого человека, опора, которой Клава могла лишиться.
Клиентка встретилась с ведьмой глазами. Алика едва удержалась, чтобы не отстраниться – это был колючий взгляд раненого волчонка, изгнанного из стаи.
– Вообще-то да! Именно так они и поступили! – сказала она, и звонкий обвиняющий голос сорвался на хриплый шёпот.
***
Мать от неё отказалась сразу после рождения, и младенца почти сразу взяли в семью.
Её новые родители давно хотели ребёнка, но собственного не родили – никак не получалось. Всё мечтали найти малыша, который будет немного на них похож.
Но выбирать не пришлось, неожиданно оказалось, что за младенцами очередь, и как только поступает новый ребёнок – семье звонят, чтобы забирали приёмную дочь или сына.
Клава оказалась курносой, упитанной девочкой, ничем не похожей на аристократических мать и отца.
Приёмные родители решили сохранить тайну удочерения, но делали это столь неуклюже, что не заподозрить неладное было почти невозможно.
Несмотря на то, что девочка росла послушной, милой и ласковой, пару крайне пугала её дурная наследственность. Любая детская шалость, которая в родной семье вызвала бы лишь снисходительную улыбку или мягкое понукание, заставляла её родителей испытывать почти животный ужас.
Стащила ли Клава во время игры мамину помаду, чтобы подкрасить губы, наставила ли себе в дневнике фальшивых пятёрок – всё воспринималось как «тревожный звоночек», предвещающий неизбежное: в их хорошенькой нежной девочке однажды проснутся «дурные гены» и Клава в любой миг может превратиться в чудовище.
Как-то ночью девочка встала, чтобы попить водички, и услышала тревожный голос мамы из спальни:
– Всё-таки мне ещё страшно. Кровь – не водица. Как бы наша Клава не пошла в свою мать!
В ту ночь девочка так и не смогла заснуть – всё переваривала услышанное. Она быстро смекнула: речь не о маме, с которой Клава живёт, но истолковала услышанное по-своему.
Всё свободное время девочка читала книжки и смотрела мультики про принцесс. Принцессы были везде – на тетрадках, наклейках, пеналах, и, конечно, девочка хорошо знала их истории. Чаще всего вначале царственная особа даже не подозревает, кто она, и живёт в приёмной семье, как обычная девочка.
Сентиментальные сказки запустили работу фантазии, которая всеми силами защищала ребёнка от действительности. Девочка воображала, что её родители – король и королева волшебной страны, и принялась выдумывать трагические обстоятельства разлуки с дочерью.
Их могли убить – нет, лучше взять в плен – злобные ведьмы или заточить в подземелье дракон! Но однажды – Клава в это верила – с ней обязательно свяжется кто-то из родной семьи. Например, бабушка, да, бабуля! Пусть она будет в её сказке доброй волшебницей!
Клава выдумывала истории днём и ночью – у неё даже появился невидимый друг – бабушка, которая придумывала самые интересные игры, пила воображаемый чай из маленькой фарфоровой кружки или проверяла, хорошо ли выучены уроки.
Когда было одиноко, скучно или грустно – а таких моментов у замкнутой девочки было немало, Клава с ней разговаривала, и однажды почти поверила, будто бабушка существует на самом деле.
Ведь перед сном бабуля рассказывала внучке сказки, и они уж точно были настоящими! Особенно Клаве запомнилась одна, про волшебную яблоньку.
За тридевять земель росло чудесное деревце. На всём белом свете краше яблоньки не сыскать! Часто под её кроной отдыхали путники, любуясь величественным деревом, устраивались свидания, девицы оставляли в дупле любовные письма.
Вначале – всем людям на диво – давала яблонька золотые яблочки, потом обыкновенные – но все как на подбор – сладкие, румяные, а затем и вовсе заболело то дерево. Не выдержало снегопадов и холодных ветров.
И яблоки стали урождаться вовсе гнилыми.
– Что же стало с той яблонькой? – тревожно спрашивала девочка.
– А это, милая, я расскажу тебе, когда ты подрастёшь, – шептал внучке на ухо прохладный ветерок, и бабушка раз за разом уходила от ответа, растворяясь в ночной тишине.
Затем Клава повзрослела. Детские фантазии позабылись, а самые страшные ожидания родителей не оправдались – девушка не сделала ничего устрашающего. И даже подростковый возраст прошел удивительно гладко – разве что Клава стала ещё более отстранённой и малообщительной.
Когда девушке исполнилось восемнадцать, мама с папой с неловким видом сказали, что настала пора сообщить взрослой дочери нечто важное. Девушка почти не удивилась признанию, что она – приёмная.
В глубине души Клава знала это всегда. Девушка уже училась на первом курсе института, когда начала поиски родной семьи.
Клава осознавала, что её не ждут никакие сказки, злые колдуньи и волшебные королевства.
На место старых объяснений – почему от неё решили избавиться, оставив, как ненужную вещь, – приходили новые, более реалистичные. Мать ведь может отказаться от ребенка только по очень весомым причинам. Может быть, её родная мама жила в нищете? Столкнулась с неизлечимым заболеванием?
Может, ей нужна помощь?
***
Когда девушка нашла адрес отчего дома, она несколько дней не могла набраться смелости прийти туда – всё прокручивала в голове сцены воссоединения.
Конечно, в реальной жизни всё оказалось иначе: дверь открыла бомжеватого вида тётка, от которой несло немытым телом и перегаром. Неприязненно уставилась на девушку.
– Ты из полиции? Опять соседи на меня жаловались? – спросила мамаша, с трудом ворочая языком. Девушке понадобилось минут пятнадцать для того, чтобы растолковать, что она – не из социальных служб.
Еще около часа ушло на то, чтобы «мать» смогла сопоставить взрослую девушку и оставленного в роддоме младенца. Всё детство Клава представляла себе, что будет, когда она найдет маму. Может быть, кинется ей на шею, как в мелодрамах, может – захлебнётся от гнева?
Не ожидала она одного: что в этой грязноватой, захламлённой квартире, сидя напротив чужой неприятной женщины, Клава будет испытывать только два чувства: стыд и неловкость.
Чем больше она узнавала о родной семье, тем страшнее становилось. Отец сидит в тюрьме за убийство в пьяной драке, третий срок мотает. Дед давно погиб, тоже из тюрем не выходил.
Никаких драконов и злых колдунов. Её родственники сами заточили себя в этом ужасе.
Всё время Клаву подмывало спросить: «Почему? За что ты так со мной, мама? Почему ни разу за двадцать лет не поинтересовалась, как у меня дела?» Но слова застревали в горле.
Женщина, сидящая напротив, услышала немой вопрос.
– Не знаю, – пожала плечами, – помнится, думала, может, тебя оставить? И твоя бабушка была «за», говорила, родная кровь, воспитаем, как сможем. Но за пару месяцев она умерла. А накануне родов, значит, приходит ко мне во сне. Тянет ледяные ручищи, трясет за плечи, шипит: «Не губи внученьку, оставь там, где родила. Не то хуже будет». И смотрит так строго, прямо зло. А я-то что? Мне так даже проще.
На серванте стояла фотография бабушки – с неё смотрела круглолицая неопрятная старушка. Девушка без труда узнала «воображаемую» подружку из детства.
Наверное, Клава должна была разозлиться. Но гнев пришёл позже – тогда ей просто стало очень холодно, будто все внутренности покрылись ледяной коркой.
«Придумала скинуть ответственность за то, что оставила ребёнка, на покойницу», – с пугающим равнодушием подумала девушка.
Бог знает, почему Клава попросила старую фотографию бабушки. Когда мать не захотела отдавать, выкупила за пятьсот рублей, которые горе-родительница тут же спустила в ближайшем алкомаркете.
Как только девушка вышла на улицу, она с непонятным для себя наслаждением скомкала фото и выбросила его в ближайшую урну. Со сказками было покончено. Навсегда.
***
И вот она здесь. Хочет избавиться от всего, что связано с этими людьми – или нелюдями? И ведьма её понимает. Несколько секунд после рассказа клиентки Алика даже не знала, что сказать.
– Клава, – наконец начала колдунья, – вы понимаете, что род – это не только ныне живущие родственники. И не родственники последних поколений. Подумайте, неужели в вашей семье не было ни одного достойного покойника?
Девушка мотнула головой – если и были, то давно.
Она столько сил потратила для того, чтобы разыскать свою настоящую маму, что, когда исследование подошло к концу, не смогла остановиться. Клава, словно ищейка, продолжала искать всех родственников, до кого смогла дотянуться, живых или мёртвых.
И не заметила, как невидимая ниточка, по которой девушка шла, обернулась тяжелыми цепями, вызывающими одно желание: скинуть их. Самыми безобидными персонажами оказывались алкоголики, но в основном ей попадались наркоманы, уголовники и даже убийцы.
Тогда девушка впервые поняла приёмную маму, чья любовь была отравлена подозрением, что Клава в один миг из маленькой милой девочки может превратиться в чудовище.
– Я не желаю иметь с ними ничего общего, – яростно замотала головой девушка. – Не желаю!
Теперь ведьме оставалось одно – то, что любой специалист ненавидит больше всего – расписаться в своём бессилии. Дело в том, что оторвать человека от рода практически невозможно. Клаву с родственниками объединяет самая сильная привязка – кровь.
Если и существовали способы полностью отрезать человека от его корней, ведьма о них не знала.
– Давайте поступим так, – сказала колдунья. – У вас с детства была хорошая связь с покойной бабушкой. Попробуйте вызвать её прямо сейчас.
В посмертии люди часто меняются. Они видят прошлое и будущее, и так как главная задача рода – выживание, навряд ли будут осознанно вредить своим потомкам.
А ещё духи часто руководствуются совсем неясными для человеческой логики мотивами.
– Она советовала той женщине – язык не повернется назвать её мамой, – прошипела Клава, – оставить меня в роддоме. Зачем её слушать?
– Чтобы понять, – просто ответила ведьма. – Вы ведь ради этого всё затеяли?
Вызвать покойницу не составило труда. Она появилась сразу, как только внучка ее позвала, в том же облике, как приходила в детстве: в виде доброй круглолицей волшебницы. И Алика, и её клиентка хорошо видели женщину внутренним взором.
Только если у девушки её образ вызывал раздражение, у ведьмы – едва уловимую грусть.
Бабушка не обманывала и не лицемерила, как Клаве казалось. Просто очень хотела быть такой, какой явилась к внучке – опекающей, доброй и любящей. Но при жизни она не успела это сделать, скорее всего, и не умела.
И никто из их семьи не умел.
– Внученька, ягодка, – призрак чуть было не кинулся обниматься, но ведьма вовремя заслонила девушку от покойницы – она была против любого физического контакта, в том числе обнимашек с потусторонними тварями.
– Не приближайся, – строго сказала Алика, – просто скажи, зачем ты уговаривала отказаться от неё?
– Говорите прямо – холодно улыбнулась Клава, – выкинуть, как пакет с мусором. Скажи, и выметайся туда, откуда пришла!
Покойница растерялась. Её невесомые серебристые очертания дрогнули, как от удара.
– Милая, ты хочешь узнать продолжение сказки про яблоньку?
– Про какую яблоньку?! – девушка, говорила спокойно, но казалось, она вот-вот закричит или кинет в призрака тяжелым предметом. – Не нужны мне твои глупые байки!
– Помнишь, я обещала тебе продолжение, когда подрастёшь? Была на свете яблонька. Вначале у неё были яблочки золотые, потом обыкновенные, затем гнилые, – голос духа дрогнул, но бабушка продолжила – это был её единственный шанс стать услышанной. – Затем яблонька заболела, её корни сгнили, листья опали, почернела яблоня от дождей и ветров. Но дала та яблонька саженец – живую веточку, которая погибла бы вместе с ней. Её-то я и решила пересадить в другую, лучшую землю, и всегда приглядывала за деревцем, как могла. Дай Боже, вырастет новая, здоровая яблоня.
После этого покойница, как и обещала, медленно ушла, до последнего надеясь, что её окликнут и попросят остаться. Не окликнули. Но с ведьмой осталась Клава.
Они долго сидели, пили чай, переваривая услышанное. Несколько раз Клава потом приходила к колдунье – уже по другим вопросам. Нет, она не воспылала к семье светлыми чувствами. Их поступкам нет и не было оправданий.
Но жить стало не так холодно и темно, зная, что она – новая веточка.
И дух рода, видя, что материнское древо гибнет, принял и неочевидное для человеческого разума решение – пересадить саженец на новую, благодатную землю.
Про ведьму Алику готов роман. Целиком его и другие эксклюзивные рассказы про колдунью можно читать здесь, за сумму 200 рублей в месяц.
