- Папка, папка, тебя мама срочно домой зовет,- в мастерскую, в которой Павел ремонтировал свой трактор, вбежала запыхавшаяся Любка,- Идем скорее. Мамка говорит, что помирает, проститься с тобой хочет.
- Типун тебе на язык,- Павел сердито посмотрел на старшую дочь,- Думай, что говоришь то. Ну да, Надя несколько дней назад немного захворала, но не до такой степени, чтобы помирать.
- Я не знаю, - Люба пожала плечами,- Мамка сегодня встала утром, а потом я ее обнаружила на полу, она лежала не шевелясь, а под ней растекалась лужа крови. Я побежала к соседке, тетке Рае и мы с трудом перетащили маму обратно на кровать, которая тоже вся была в крови. Мамка посмотрела на меня и прошептала, чтобы я позвала тебя поскорей домой, мол хочет проститься и дать какой то наказ.
- Что же случилось то?- заволновался Павел, вытирая руки от мазута,- Может ты все выдумываешь?- он быстро пошагал за дочерью.
Он вошел в избу, затем прошел в комнату, где на кровати лежала его жена Надя и понял, что дочь его не обманула.
- Успел все таки,- одними губами прошептала молодая женщина,- Не хотела умирать, не простившись с тобой,- она хотела поднять руку, чтобы прикоснуться к мужу, но рука безвольно упала.
- Ты прости меня, Пашенька,- что покидаю тебя,- Надя едва шевелила губами,- Береги наших деток, люби теперь их за двоих. А если жениться надумаешь, то найди им такую мачеху, которая не обидит детишек, ни словом, ни делом.
- Что с тобой случилось?- Павел взял руку жены и прижал к своим губам,- Я сейчас договорюсь на счет машины, тебя отвезут в районную больницу ,вылечат и мы с тобой вдвоем воспитаем наших детей, да еще внуков дождемся.
- Нет, Пашенька, уже ничего не исправить,- Надя слегка качнула головой,- Грех большой я взяла на душу, решила избавиться от нашего, еще не родившегося ребенка, вот Бог меня сразу и наказал.
- Ты аборт сделала?- догадался Павел,- Но зачем? Ты же знаешь, что я бы не стал тебя отговаривать рожать, мы с тобой всегда мечтали о большой семье.
- У нас и так большая семья,- силы уже покидали женщину,- Как никак четверо детей. Я видела, как ты стараешься, чтобы нас обеспечить, куда уж тут пятого рожать. Прости меня, Паше...,- Надя вдруг как то вытянулась, вскрикнула и глаза ее навек закрылись.
- Надя, Надюша,- Павел потеребил жену за плечи,- Не уходи, родная моя,- но Надежда уже не слышала его просьбы, душа покинула ее тело.
Павел закрыл руками лицо и шатаясь, словно пьяный, вышел из комнаты. Завидев старшую дочь, он сдавленно произнес:
- Беги к бабушке Вере, позови ее. Скажи, что Надя..., что она... Словом, пусть придет сюда и сама все узнает.
Он вышел во двор и сел на бревно, которое лежало возле бани.
- Надя, Надя,- он раскачивался из стороны в сторону, не в силах поверить, что его любимой жены больше нет,- Как же я теперь буду без тебя жить?
Со своей будущей женой Павел учился в одном классе, правда он тогда и не знал, что они поженятся, потому что не обращал на свою соседку по парте никакого внимания. В то время ему нравилась Людка Панфилова, именно за ней он попытался ухаживать и даже несколько раз отважился проводить ее до дома. За что был нещадно избит старшеклассником Митькой Агаповым, который имел на Людку свои виды.
К слову говоря, Людка с Митькой все же поженились, но вот семейная жизнь у них особо не сложилась. Митька ревновал свою жену и нередко на ее лице можно было заметить синяки, тщательно замазанные тональным кремом «Балет».
Павел помнил, что Надя, среди других одноклассниц, провожала его в армию и даже написала несколько писем, на которые Павел не ответил. А вот когда вернулся домой, после службы, то заметил, что Надя очень изменилась, повзрослела, похорошела и превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя.
Павел несколько раз приглашал ее на свидание, но Надя отказывалась, потому что ухаживала за больной мамой, которая зимой провалилась в прорубь, переходя реку по тонкому льду. Вскоре больная женщина умерла и Надя долго рыдала на плече Павла, сетуя на жизнь и на то, что она осталась совершенно одна на всем белом свете.
Прижимая к себе Надю, Павел ощутил к ней небывалую нежность и твердо решил, что она станет его женой. Он то решил, а вот мать его, Вера Ильинична, воспротивилась, да так, что это слышало половина деревни.
- Что тебе девок мало?- кричала она, сердито глядя на сына,- Погляди- одна другой краше и все на тебя заглядываются. Не чета твоей Надьке у которой ни кола , ни двора. Поезжай ка ты, сынок, лучше в город, найдешь там себе кралю и заживешь с ней в отдельной квартире. Будешь, как царь по выходным в белоснежной ванне мыться, а по утрам кофию пить. Нечего тебе в деревне оставаться, того и гляди сопьешься, как другие мужики. Послушай мать родную, она плохого не посоветует.
Но Павел не послушал мать. Целый год он ухаживал за Надей, помогал ей по хозяйству, отремонтировал сарай, подлатал крышу, укрепил забор, а затем предложил ей выйти за него замуж. Надя недолго колебалась и ответила согласием.
Узнав об этом , Вера Ильинична разозлилась пуще прежнего и заявила, что невестку на порог к себе не пустит и никакой свадьбы справлять не будет. А если понадобится помощь, то чтобы на нее даже не надеялись.
Павел обиделся на мать и даже не пригласил ее на свадьбу, которую скромно отметили в доме, где жила Надя, куда и переехал сам Павел.
Через положенных девять месяцев у них родилась дочка Любочка, еще через два года сынок Андрейка, затем Никитка и три года назад на свет появилась маленькая Катюшка, любимица всей семьи.
Надя едва успевала справляться со всеми детьми, ведь помощи ей ждать было не от куда. Вера Ильинична иногда заглядывала к ним в гости, но лишь для того, чтобы лишний раз упрекнуть сына и невестку в том, что они «плодятся без надобности.»
Надя обижалась на свекровь и плакала после ее ухода, уткнувшись в плечо мужа, а тот нежно гладил ее по волосам и говорил: «Не обращай внимания на мою мать. Главное, что у нас есть семья. А то что у нас четверо детей, так это же хорошо, будет кому в старости принести по два стакана воды.»
Надя улыбалась, но слова свекрови плотно засели в ее голове. И когда она узнала, что снова беременна, то решилась на аборт.
- Что, померла что ли Надька твоя?- Павел вздрогнул, очнувшись от воспоминаний и увидел, как во двор вошла его мать,- И чего ей не хватило, баба то еще молодая?- Вера Ильинична подошла к сыну.
- Ну, это...,- он замялся,- По женски что-то.
- От ребенка что ли избавилась?- догадалась Вера Ильинична,- Вот глупая. Небось к бабке Мане бегала. К ней все женщины ходят с этой бедой.
- Не знаю, - пожал плечами Павел,- Не понимаю, почему она мне не сказала, что снова беременна, я бы удержал ее от этого поступка. Где четверо, там и пятый.
- Да куда уж там!- Вера Ильинична ударила себя по полным бедрам,- Хватит нищету то плодить. Ты ведь один работаешь, чтобы такую ораву прокормить, а Надька твоя все это время сидела. Ладно,- Вера Ильинична направилась в сторону дома,- Хлопот то теперь сколько предстоит.
Похороны Павел помнил плохо, все для него было словно в тумане. Только видел, как его дети жались друг к дружке у разрытой могилы и громка плакала Катюшка, которую держала на руках одна из соседок.
После поминок, когда все разошлись по домам, к нему подсела мать.
- Надо что то с детьми думать,- вздохнула она, поправляя платок,- Один ты их не потянешь. А с меня какой спрос? Придется, видимо их по детским домам определять.
- Что?- взревел Павел, вскакивая со стула,- Моих детей и в детский дом? Ты , мать, совсем рехнулась, раз такое предлагаешь?
- Так я же, Пашенька, о тебе думаю,- залебезила та,- Ты мужик, день и ночь на работе, а ребятишки одни в доме. Не дай Бог, какая беда с ними случится, ведь ты себе этого не простишь. Я бы, конечно, могла к вам переехать, да сам знаешь- у меня ноги больные и давление постоянно скачет. Мне бы полежать лишний раз, а не по дому хлопотать.
- Без тебя, как нибудь обойдемся,-сквозь зубы процедил Павел,- А про то, чтобы сдать моих детей в детский дом, я от тебя чтобы больше никогда не слышал. Понятно?
Вера Ильинична молча кивнула головой и тоже поднялась со стула.
- Пойду я ,- она вышла в сени,- Зови, если нужно помочь Надины вещи разобрать, может и мне что то сгодится.
Павел снова опустился на табуретку и горько заплакал. К нему подошла Любаша и прижалась к отцу, затем подбежали Андрейка с Никиткой и, увидев, что отец плачет, тоже начали заливаться слезами. Не хватало только маленькой Катюшки, которую на время забрала к себе соседка тетя Рая.
Павел обнял своих ребятишек, так они и находились некоторое время, оплакивая, кто свою маму, а кто любимую жену. Но, горевать особо долго Павлу не пришлось. Как горевать, когда на руках четверо детей, старшей дочке недавно только десять лет исполнилось.
Вера Ильинична зашла к ним пару раз, да лучше бы и вовсе не приходила. Едва войдя в избу, она начинала упрекать сына:
- А я тебе говорила, чтобы ты не женился на Надьке, вот теперь ее нет, а ты мучаешься. Гляди, похудел как, скоро кирпичи в карманах станешь носить, чтобы ветер не унес. Послушай хотя бы сейчас мать, отдай детей в детский дом. Ты еще молодой, женишься через год другой, еще детей себе народишь. Вон, Галька Никитина до сих пор по тебе сохнет, ну чем не новая жена? Только ей дети чужие не нужны, она своих способна родить.
Недолго Павел терпел такие разговоры. В один из дней он выставил мать из дома и сказал, чтобы она больше к ним не приходила. Как мог сам стирал, убирался, готовил еду, в огороде копался. Успевал еще уроки проверить у Любаши и Андрейки. А затем, уложив всех спать, долго сидел на крыльце и курил одну сигарету за другой.
Ему и соседи советовали оформить детей в интернат, хотя бы младших, чтобы они там немного подросли, а потом он их заберет обратно. Но Павел на корню пресекал такие разговоры. Как это- отдать родных детей в казенное учреждение? Как жить то потом со своей совестью? Да, конечно, сейчас очень трудно, но ничего, со временем дети подрастут и будет полегче. Вон Любашка как старается, и в доме пол подметет, и посуду помоет. А Андрюшка может и дров натаскать и воды в небольшом ведерке принести.
Но все равно, тяжело приходилось Павлу, особенно по вечерам, когда уложив детей спать, он подходил к фотографии, на которой была изображена Надя улыбающаяся, в голубом платье в белый горошек и разговаривал с ней, словно с живой. А потом выходил во двор и снова долго курил, вглядываясь в звездное небо.