Четыре заключительные картины хроники Островского охватывают последнюю неделю правления (и жизни) Дмитрия Самозванца – с 11 по 17 мая 1606 года. Что мы видим?
В доме Шуйского идёт подготовка к восстанию. Калачник будет «отчитываться о проделанной работе»:
Мы кольчуги
По твоему приказу отобрали
Из кладовой. Кому раздать, я знаю…
…Я рать сберу из вольницы московской;
Мы выпустим сидельцев бражных тюрем,
Цепных воров с Варварского крестца!
И эту рать удалую навстречу
Пищального огня я поведу.
Мы вашу грудь своею загородим;
За головы разумные бояр
Мы головы дешёвые положим…
Здесь же князья Голицын и Куракин – те, кто уже рассуждал о необходимости поставить нового царя. И сейчас они ведут речь о том же:
- Потешились над нами наши гости,
И будет с них; пришёл конец их панству,
Конец царьку и нашему холопству.
- Пора уж нам почёт, боярам, видеть!
Мы выберем себе царя меж нами,
Боярского царя.
В этой же сцене прозвучит монолог Шуйского о политических манипуляциях вокруг правды и лжи:
По выбору и ложь и правда служат
У нас в руках орудием для блага
Народного. Нужна народу правда —
И мы даём её; мы правду прячем,
Когда обман народу во спасенье.
Мы лжём ему: и мрут и оживают
По нашей воле люди…
Он покается перед всеми в своей лжи о спасённом царевиче («Мне царевич известен был — я хоронил его»), объясняя, что этой ложью «Русь спасали от Бориса»:
Но выросла та ложь трёглавым змеем,
Свила гнездо себе в чертогах царских
И ересью дохнула на Россию.
И теперь, объявляя обо всех прегрешениях самозванца (в том числе и о том, что сам подсказал ему – «Священников и нас, бояр, повыгнал, забрал дворы и отдал их полякам»), он призывает готовится к выступлению: «Вы, покуда пора придёт, товарищей сбирайте», «Неделю вам я сроку дам; в субботу зарю встречай и поджидай работу!» Он будет представлять затеваемое как борьбу за веру:
Смирней, друзья! Не бунт мы затеваем!
О чём шуметь! Святое наше дело.
Придёт пора и время; мы за веру
Иконами, крестами ополчимся,
Помолимся и скажем: с нами Бог!
Но скептически настроенные Куракин и Голицын верны себе:
- Толкуй себе: «Не бунт мы начинаем!»
Чего ж ещё, коль это уж не бунт!
- Какой же бунт! Василий свет Иваныч,
Что ни начни, все свято у него!
Заведомо мошенничать сберётся
Иль видимую пакость норовит,
А сам, гляди, вздыхает с постной рожей
И говорит: «Святое дело, братцы!»
И мы увидим в следующей картине, как те простые люди, кто был у Шуйского, во главе с Калачником, в общем-то во многом сами провоцируют конфликт с иноземцами…
************
А в Кремле в это время празднуют. Сам Дмитрий объявляет:
Мы вечер посвящаем на забавы.
Я утром — царь, а вечером — любовник,
Вздыхающий у ног своей богини.
Здесь же и Шуйский, держащийся обычной своей тактики. В ответ на жалобы гостей («Москва шумит, поляков обижают») он спросит: «Вельможный пан боится хлопов глупых?» Отговаривается полным незнанием происходящего
…С утра до поздней ночи
Я во дворце толкусь, у государя;
Сегодня пьян, а завтра сплю с похмелья —
Я ничего не вижу и не слышу.
В качестве «зачинщика-предводителя» пойман Иван-дурак, который «хохочет, мотает головой и показывает на всех пальцами», - и это тоже кое-кого настраивает на несерьёзный лад. Словам Шуйского «Я большой беды не вижу от драки пьяных польских челядинцев с торговцами московскими» будто вторит Марина Мнишек:
Какой-то бунт, я слышала, бояре
Затеяли. О чём они бунтуют,
Вели спросить да запереть их крепче,
И танцевать начнём с тобою снова.
А Дмитрий? Он слышит здравые рассуждения поляков («Вдвоём, втроём дерутся — будет драка; а в тысячах не драка уж, а бунт»). Он начинает сам догадываться и отдаёт дельные распоряжения:
Голицына и Шуйского без шуму,
Когда пиры мы кончим, посадить
За приставы, всю их родню, знакомых
И близких им! Не подавай и виду:
Пусть думают, что мы не бережёмся.
У них в глазах недоброе!
Но заметьте – «когда пиры мы кончим»! Он как будто не подозревает, что его пиру суждено кончиться очень скоро и совсем не так, как ему представляется…
И даже Басманов не сразу поймёт, что происходит, когда раздастся набат («Никак, набат? И то набат! Вот горе! Пожар теперь — беда! Перепугает гостей у нас!»)
А Дмитрий, хоть и пугает его начавшийся мятеж («Ужель Басманов прав? Ужели смерть и страшный суд так близко!»), всё же не бежит, а пытается как-то противостоять: «Собрать скорей всех немцев и поляков и верных нам стрельцов». И вызывают уважение его слова: «Пусти меня, Басманов! Я умереть хочу с мечом в руках».
И когда услышит от появившегося Шуйского «Про то мы сами знаем, кто нужен нам, да только лишь не вор», - осознает тяжесть потери власти:
Зачем меня вы прежде не убили.
Пока я был ничтожен, как и вы!
Зачем меня на царство допустили
И дали мне изведать сладость власти,
Начать дела геройские и славу
Побед своих заране предвкушать!
И будет думать о Марине, и попытается ещё сопротивляться, так что даже Шуйский испугается:
Земля заколебалась
Под нашими ногами. Ну, Голицын,
Пропали мы! Давно живу на свете,
А в первый раз колена задрожали…
Но силы неравны: народ во главе с Калачником сминает сопротивление, и вот уже «стрельцы царька несут с собой в покои», но даже в таком состоянии («безоружен и ранен я») он не желает каяться:
Я сын царя Ивана
Василича, твой царь и повелитель.
Ты не узнал меня, холоп!
И призывает Шуйского:
Пойдём к народу,
На лобное, к мятежникам твоим!..
Я не боюсь, я прав; пускай рассудят
Меня с тобой! Я отдаюсь на волю
Народную… Боишься ты, не смеешь
Своей души народу обнажить?
Я всё скажу! И пусть народ узнает,
Что я честней тебя, неблагодарный
Клятвопреступник!
Даже таким он опасен для бояр – «Чего же вы стоите! Народу тьма сошлась, невесть отколе спасать царя бегут».
А потому можно снова солгать: «Расстрига повинился», - и застрелить…
И вот уже «выкликают» нового царя:
Храни тебя господь на многи лета!
Великий князь и государь Василий
Иванович!
Но Голицын прекрасно понимает, что это ещё не конец:
Крамольник он от головы до пяток!
Боярином ему б и оставаться,
Крамольнику не след короноваться.
Крамолой сел Борис, а Дмитрий силой:
Обоим трон московский был могилой.
Для Шуйского примеров не довольно;
Он хочет сесть на царство самовольно —
Не царствовать ему! На трон свободный
Садится лишь избранник всенародный.
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
"Путеводитель" по пьесам Островского здесь