В семнадцать лет эта тоненькая, небольшого роста, быстроглазая девушка никак не подходила к воинской службе. Но шла кровопролитная война, и она, комсомолка, не могла остаться в стороне от ратных дел. Пошла в райком комсомола. Ей вручили путёвку в снайперскую школу.
Осенью сорок третьего Вера оказалась на передовой. Первый окопчик на нейтральной полосе она готовила всю ночь. Дело это непростое. Надо не только укрыться, но и так замаскироваться, чтобы утром фашистские наблюдатели, изучившие каждый квадрат, не могли заметить никаких изменений.
Забрезжил рассвет. Тревожное сырое утро. Вокруг — ни души. Связи со своими никакой. Окопы врага ближе своих. Возможны вылазки фашистских разведчиков. Успокаивало одно — окопчик Веры находился под непрерывным наблюдением артиллеристов, и для охраны его был выделен станковый пулемёт.
На вражеской стороне тихо. И вдруг рослый детина вышел из-за колка. Судорожным движением Вера схватила винтовку, глянула в прицел и чуть не обмерла. Оптика приблизила фашиста так, словно он был метрах в двадцати. Надо нажимать на спуск. А она... не могла. Не хватило сил. Фашист резко повернул вправо, спустился в лощину и вскоре скрылся из ввиду. Вера опустилась в окопчик, закусила нижнюю губу и расплакалась. Плакала до тех пор, пока ночная прохлада не успокоила её.
Глубокой ночью возвратилась Вера к своим. Днём отдохнула, а вечером вместе со снайпером Сашей пошла по глубокой траншее ближе к передовой. Вдруг раздался резкий хлопок. Вера оглянулась и не могла поверить своим глазам: Саша лежала с ещё непогасшей улыбкой, из левого виска струилась кровь. Сашу убил вражеский снайпер, засевший в нейтральной полосе.
Ночью Вера снова была в своём окопчике. Мысль о том, что фашистский снайпер где-то рядом, заставляла её быть особенно осторожной. Повесив каску на палку, Вера несколько раз приподняла её над окопом. Тихо. Осмелев, выглянула из окопчика и припала к биноклю. Никаких признаков врага. Так прошёл ещё один день. Вечером договорились с командиром батальона: в начале каждого часа, в течение первых пяти минут над окопом будет подниматься хорошо замаскированное под солдата чучело. Фашистский снайпер должен на это «клюнуть».
Так и случилось. В восемь утра, когда солнце выглянуло из-за туч, над траншеей поднялась «голова» солдата и быстро скрылась. В десять эта же «голова» приподнялась чуть левее. Фашист молчал. В десять куклу подняли выше, «рука» взялась за каску, и вдруг чучело резко дёрнулось. Пуля фашистского снайпера угодила чуть ниже каски и глубоко ушла в стену окопа. Вера, сидя в своём окопе, слышала выстрел, определила, откуда стрелял снайпер, но обнаружить его не смогла.
Через час в наших окопах снова приподняли чучело, чуть-чуть сдвинули вправо, и снова его прошила пуля фашиста. Поздно вечером, когда Вера вернулась к своим, они пришли к выводу, что вражеский снайпер сидит на разлапистой сосне, левее окопа Веры. Видеть её он не может, так как сектор наблюдения у него — окопы наших войск.
Весь день следила Вера за сосной и в сумерках увидела, как на землю упала тень и исчезла в кустарнике: фашистский снайпер возвращался к своим.
В эту ночь Вера осталась в окопчике. С наступлением рассвета стала пристально вглядываться в дерево. С каждой минутой оно становилось яснее, чётче обозначился толстый ствол. Ждать пришлось недолго. Тень человека метнулась к дереву, прильнула к нему и быстро поползла к сучьям. Минута — и он скроется в них. Вера упёрла мушку прицела в грудь фашиста и плавно спустила курок. Винтовка толкнула, выстрел эхом отозвался в логу. От радости Вера чуть не закричала: фашистский снайпер мешком рухнул на землю. Так Вера отомстила врагу за смерть своей подруги Саши.
...Советские войска теснили врага. Шла вместе с ними и гвардии младший сержант снайпер Вера Кобернюк. В Латвии ей снова пришлось вести поединок с вражескими снайперами. Одного выследила, «сняла» с дерева, а другой... Когда вышли продукты, Вера решила сходить к своим. Весь путь от окопчика до обороны наших войск ползла по-пластунски. Оставалось метров пять до траншеи. Устала ползти и решила броском вскочить в траншею. Поднялась, метнулась к окопу. Вдруг словно кто-то оглоблей ударил в поясницу. Жгучая боль и тёплая кровь. От смерти Веру спасло то, что вражеский снайпер угодил разрывной пулей в пуговицу хлястика шинели. Пуля разорвалась у спины, образовав огромную рану, а пуговица хлястика вплотную подошла к позвоночнику. Лечилась долго и не долечившись ушла из госпиталя. Боялась, что отстанет от своей части. И снова фронтовые дороги. Снова метким огнём разила врага.
За боевые подвиги Вера Корнеевна награждена орденом Отечественной войны второй степени и медалью «За отвагу». В её архиве хранятся насколько благодарностей Верховного Главнокомандующего. Какой вклад в дело разгрома фашистской Германии внёс отважный снайпер, сказано в похвальном письме командира части полковника Лисицина. Обращаясь к матери Веры, Анне Петровне Кобернюк, он писал:
«Ваша дочь гвардии младший сержант Кобернюк Вера Корнеевна в числе других славных патриоток в тяжёлые для Родины дни овладела грозным для врага снайперским мастерством и пошла на фронт, чтобы с оружием в руках отстаивать честь, свободу и независимость нашей социалистической Отчизны... Метко разя врага, она уничтожила 22 гитлеровца».
Домой Вера возвращалась с первым, ставшим теперь легендарным, увековеченным кинохроникой эшелоном. Когда она видит его на экране, вновь и вновь переживает минуты волнений, видит свою молодость, своих подруг, боевых товарищей.
...Беседу завершаем втроём. Вернулся с работы муж Веры Корнеевны Павел Ильич Зубченко — знатный свекловод края, именем которого названа премия для победителей краевого соревнования. Более тридцати пяти лет счастливо прошли по жизни супруги Зубченко. Здесь, в Зональном, в селекционной станции они начали свой трудовой путь и ни разу не изменили своим профессиям. Здесь они вырастили четверых детей, дали им хорошее воспитание и образование,
— Трудно было в войну, — говорит Вера Корнеевна, — но зато мир детям завоевали. Сорок лет живём спокойно. Хочу, чтобы и внуки наши не переживали то, что выпало на долю нашу.
Ив. БУНИН (1985)