- Доченька, роднуля моя, ну помоги хоть полтинником, а то лягу тут и уже не встану. Доченька. Умоляю. Что мне еще сделать? К кому пойти? Кроме тебя, никого нет. Умоляю. Полтинник. Но лучше – сто. И ты меня больше не увидишь. Я тебе обещаю.
Не верила она этим обещаниям.
Отец всегда был ненадежным.
Но раньше хоть пил по графику “год через два”. Год – пьет. Два – нормальный. Но это все кануло в лету. Теперь он постоянно такой.
- Возьми пятьсот и иди отсюда. Не позорь меня перед людьми.
- Спасибо! Век благодарен буду! Век тебя не забуду! Спасибо, доченька. Спасибо, Настенька. О, как в сказке “Морозко”. Настенька. Не напрасно я тебя так назвал. Ты выросла и отца выручаешь. Точно, как в сказке.
Он и прежде был таким.
Для Насти это самые ужасные воспоминания.
Когда она идет к школе, а по пути, под “грибочком” детским, отец валяется. Все подружки потом обсуждали. Ладно, что подружки… Учительницы обсуждали! Хихикали. Кто-то и сочувствовал… Только Насте вообще не нужно было их сочувствие…
Она все еще там.
В 9-ом классе.
Когда на дворе еще темно, когда машины светят фарами, а она тащит отца домой, прогуливая первый урок, на который пошли все, кроме нее.
- Чтоб ты не вернулся, - от злости пожелала Настя.
- Помилуй, дочка, ты не говори такие слова, - всплеснула руками их дворник баба Нина, - Помилуй… Не говори так про отца. Он все ж отец. Какой-никакой, а отец. Пусть его кто-нибудь вразумит…
Настя всем высказывала все в лицо. Кроме бабы Нины.
Нина, бывшая сотрудница ЖКХ, подкармливала котиков и собачек у подъезда. Многие были недовольны. Но Настю грела мысль, что бездомные коты, Степка и Марсель, сегодня в тепле. И сегодня они с кормом. Бабе Нине она была невероятно благодарна, потому не отвечала в своей обычно прямолинейной манере.
- Никакой он мне не отец, - сказала Настя, - Он меня не воспитывал. Всегда подпитывался от того, что мне давала мама. Иллюзии строил. Но не воспитывал. Не отец он мне, баба Нина.
- Ты его величай, как хочешь. Не признавай его родным, если обижена. Но посочувствуй. Он слаб. Он одинок. Пропадет же, Настенька. Ты, если он вдруг придет, не прогоняй его, а ко мне отведи. Я ему тарелку борща налью.
- Непременно, - буркнула Настя.
Никого она не собиралась никуда вести.
Баба Нина у них пенсионерка. Ее пенсии только на нее да на окрестных котов и хватает. Бездомных, конечно, жаль, потому соседи ей помогают их кормить и пристраивать, но Василий, которого так защищала баба Нина, и которого терпеть не могла Настя, к котикам мало относился.
Ему помогать не станут.
И, в принципе, будут правы.
Настя скинула жесткие сапоги, оставив их на коврике, и прошла на кухню, чтобы сразу погреть себе бутерброд – с сыром и колбасой, чтобы чем-то подкрепиться.
Но ее не оставляла мысль, что отец остался без еды. Конечно, она дала ему пятьсот рублей, но вряд ли он купит себе на них гречку и фасоль. Опять не поест.
Снова что-то защемило.
Вспомнились дни, когда сама Настя сидела и без обеда, и без ужина. Потому что ее отца эти мелочи не волновали. Как она не пошла на уроки, чтобы поднять его с клумбы и оттащить домой, и это все под смех школьников, с которыми училась.
Нет!
Жалеть она его не станет!
Получил деньги – иди в магазин и отстань.
Настя забыла про него на этот вечер. Она поела лапшу. Позвонила подружке, которая поехала к маме на блины. Кстати, мама! За маму Настя тоже могла обвинить отца! Мама ушла слишком рано… Потому что просто не выдержала всего того, что происходило. И тут виноват отец.
С яростью Настя переключала каналы.
Потом заснула.
Утром она пошла в гипермаркет за клеем и плинтусом, думая, что отец опять начнет клянчить деньги, но он у подъезда ее не караулил. Тут была лишь баба Нина, кормившая котов. Рыжий Степа прибежал первым и опрокинул миску с кормом. За ним потянулся и Барсик. Удивительно, но обычно эти коты вообще не ладили друг с другом, но, стоило бабе Нине их позвать, как они успокаивались и ели вместе. Милая кошечка Ириска тоже пообедала с ними.
Настя поздоровалась с бабой Ниной и прошла дальше.
Баба Нина, с которой Настя обычно болтала о погоде, с которой делилась всеми проблемами, сегодня помалкивала. Это странно. Но Настя догадывалась, в чем дело. Баба Нина добрая. Ей позиция Насти по поводу того, что отец должен сам разобраться со своими проблемами, не очень-то близка.
Настя ушла на работу.
Ее папа, Вася, непременно устроит какой-нибудь концерт перед подъездом, чтобы его все жалели. Но ей не до этого.
К тому же, она ему ничем не обязана.
Какую жизнь хотел – такую и получил.
Вечером Насте пришлось ответить на звонок.
- Смирнова Анастасия Васильевна?
- Да. Это я.
- Ваш отец доставлен… - шипение телефонной трубки – Его зовут Василий – снова шипение.
Настя знала, что речь о ее отце. Но она уж точно не должна никуда ехать.
- Что дальше? Зачем вы мне звоните?
- Потому что он назвал вас дочерью.
- Он бросил нас! Он меня бросил! И ничего, кроме денег, не ждал! Он никто мне! Забудьте! Не звоните сюда!
Настя сбросила вызов. И ничего не дрогнуло. Чужой человек. Тем более, человек, сделавший для нее столько зла. Мама бы не простила, если бы узнала, что Настя с ним общается.
Но что-то тревожило…
От бессилия Настя решила погулять и во дворе наткнулась на бабу Нину, которая чистила дорожку, сгребая снег, и разговаривала с Барсиком.
- Баба Нина, добрый вечер!
- И тебе привет, Настя. Как отец?
- С чего вы решили про него спросить?
- Просто… почувствовала.
- Нашли его в подворотне. Сам не встал. Отвезли… Куда надо, туда и отвезли. Позвонили мне, но я не хочу брать на себя все заботы о нем. Он этого не стоит.
- Вдруг захочешь? – спросила баба Нина, - Я раньше с кошками не ладила. Они мне казались странными. А сейчас только для них и стараюсь.
- Но это не кошка… И он не изменится.
- Попробуй. Вдруг и изменится. А, если нет, то прогнать всегда успеешь, милая.
Тогда-то Настя и захотела поехать к своему отцу.
Она нашла его.
Он лежал. Без помощи. Без понимания, что произошло. Без поддержки.
Настя выходила. Она заботилась о нем днем и ночью, ничего не ожидая взамен. Она хорошо знала, что такие люди не умеют быть благодарными. Как только ему полегчает, он сразу же уйдет. И “спасибо” не скажет. Это для него нормально. Но Настя уже не могла его бросить. Кроме него, у нее никого нет. Хоть отец. Пусть такой, но отец.
Знала, что он уйдет.
Готовилась к этому…
А он все никак не уходил.
- Насть, у тебя там лампочка накрылась – я поменял. И рыбку запек. Ты садись. Скоро будем ужинать. Брось пальто где-нибудь.
Как переехал к ней, он делал абсолютно все – убирался, подметал, пылесосил, протирал пыль, готовил, чинил всю технику в доме…
Но Настя боялась, что это ненадолго. Зная своего отца, она могла гарантировать, что ему быстро надоест играть в семью и он вернется к прежнему образу жизни.
Она напрямую и спросила:
- Пап, мы с тобой разные. Я с большим трудом приняла тебя. Я впустила тебя в дом. Признала семьей. Как долго ты продержишься? Мне надо знать, потому что я не железная – если ты сорвешься, то и мне будет плохо.
- Я не сорвусь.
- С чего ты это взял?
- С того, что другого шанса у меня не будет. Я долго жил… неправильно. Но сейчас, когда ты разрешила поселиться здесь, когда ты мне дала второй шанс, я чувствую, что не имею права на ошибку. Я все сделаю для тебя. Для будущих внуков. Я буду стараться. Обещаю. Не хочу снова спать на улице… Не хочу туда… Хочу, чтобы у меня была семья.
- Хорошо. Я верю, - сказала Настя, - Но, если ты этот шанс упустишь, то я закрою за тобой дверь, и никогда, вообще никогда, об этом не пожалею.