Мик зашел внутрь и обомлел.
Помещение было похоже на пещеру. Большое пространство, поделенное на секции. У дальней стены лежала груда матрасов. Там же проходили большие трубы. Слева находилось что-то наподобие сушилки. Здесь на веревках, натянутых от одной трубы к другой, висела разная одежда. Чуть дальше ящики, в которых хранились уже чистые и сухие вещи. Справа расположилась кухня. Здесь стояла металлическая бочка, внутри которой полыхал огонь. Дым от костра уходил вверх по трубе над ней. Поверх бочки были аккуратно примощены железные прутья, на которых жарились сосиски. Стол – деревянный ящик с тарелками и другой посудой не первой свежести. Рядом, на полу, бутыли с водой. Около самодельной плиты толпилось несколько девочек.
Одна из них обернулась, когда услышала звук открывающейся двери, и посмотрела на Микки.
- Ухты! Аден привел новичка! – девочка оставила свое занятие по чистке картошки и бросилась к ребятам.
У нее на голове красовались несколько десятков мелко-заплетенных светлых косичек.
- Привет, – девочка улыбнулась. Она, смущаясь, спрятала руки в карманы своего джинсового комбинезона, который был ей маловат – штанины совсем не прикрывали щиколотки. – Меня зовут Анжела. Мне восемь. А тебя как?
Она улыбалась, показывая зубы со щербинкой посередине.
- Мик. Мне одиннадцать, – представился мальчик.
И как только к нему подошла Анжела, другие дети, которые были здесь, тоже окружили их с Аденом. Каждый из них представлялся. Кому-то Мик жал руки, кому-то улыбался. Имена вихрем кружились в его голове, и он уже не помнил как зовут того или иного.
- Так, все, расступитесь, – грозно приказал Аден. – Он, может быть, еще и не останется с нами. А вы набросились. Не пугайте новичка.
Здесь было около пятидесяти детей. Может, больше. Сосчитать оказалось трудно.
- И вы все живете здесь? – удивился мальчик, заметив небольшие горшки с растениями около самодельной кухни.
- Выживаем, – уточнил Аден. – Но, это лучше, чем быть убитыми в пятнадцать лет.
Лицо Мика показалось парню ошарашенным, поэтому Аден решил рассказать, как все обстоит на самом деле.
Мальчишки сели на один из матрасов, и вожак начал свой рассказ.
- Предки совершенно никакие не люди. Они что-то вроде машин, но машин мыслящих. Машин с душой. Сложно объяснить, сам до конца я не понимаю. Они как мы, только состоят из металла, поверх которого у них настоящая кожа. И кожу эту они берут у тех, кого выращивают несколько лет. У нас. Потому что если кожу не менять, она стареет и портится. Бро, ты ж видел, что происходит с людьми, у которых нет денег на детей. Те самые бездомные старики. С язвами на лице, черной отмершей кожей и морщинами. Наверняка вы слышали все эти разговоры: «Моя мама была такой уставшей в последнее время. Это все из-за экзаменов у Чарли. Теперь, когда Чарли уехала, мама словно помолодела», – Аден передразнил чей-то писклявый голос, который, видимо, слышал раньше. – Она не «словно» помолодела. Она действительно помолодела. Просто сняла молодую кожу с Чарли и нацепила на себя. Эй, бро, рот захлопни.
Адена реакция Мика рассмешила, а мальчик сидел с полными ужаса глазами.
- Но, если им нужна кожа, почему они не могут сами выращивать детей? Или сразу сообщать нам о том, в чем заключается наша судьба? – Микки было сложно понять причину убийства.
- Бестолковый. Слышал когда-нибудь, что животное не должно увидеть ножа, тогда мясо вкуснее? Тут так же. Будешь знать о своей смерти задолго до нее, то живя в сплошном стрессе, ты станешь выглядеть стремно, не находишь?
Мальчик понял всю иронию происходящего. Все так стремятся попасть в «лучший» мир, сбежать от той серости, что не видят очевидного.
- Надо предупредить остальных! – Микки поднялся на ноги, собираясь идти на поверхность и сообщить всем знакомым о происходящем.
- Они не поверят, если сами не убедятся. Ты думаешь, мы не пытались? Каждый из нас возвращался к своим друзьям, но те лишь отмахивались, продолжая объедаться вкусной едой, спать в теплых кроватях и грезить о загранице.
- Я все равно пойду, – Микки был слишком юн и упрям, чтобы понять всю опасность.
А потом Мик и Аден придумали план, как мальчику вернуться обратно. На Небесной улице находился люк. Это был ближайший люк со стороны города с жилыми домами. Микки должен был спуститься туда и постучать. Ребята обещали услышать и прийти.
Микки рассказал Адену про Тела. Он о них слышал, но никогда не видел. Сказал, что проверит информацию.
Был уже вечер, когда мальчик выбрался наружу. Доехал до дома, вернулся в семью. Микки даже предположить не мог, как родители узнали, где он был. Возможно, рассказали знакомые. Про Стаю они не могли узнать. Но про бездомных знали.
Утром парень обнаружил, что дверь в комнату заперта. Он не мог выйти из дома, чтобы сообщить остальным, вообще никак не мог с ними связаться. Окна в комнате заколотили и задернули шторами.
Всем говорили, что он заболел.
Когда случилось новое нападение Тел, Мик с родителями должны были идти, как и все остальные в убежище. Они попытались вколоть ему успокоительное и просто принести на руках, но мальчику чудом удалось их обмануть.
Родители не подняли паники, потому что было поздно. Мальчика могли убить Тела, и им не пришлось бы за ним гоняться. Но Телам нет дела до живых людей. До настоящих людей.
Мик выбежал на улицу и столкнулся с одним из этих монстров. Он отшатнулся от него и пошел дальше. Мальчик бежал по дороге, стараясь найти тот самый завод, на котором выпускают Тела.
Он находится за лесом. Не слишком далеко. До него Мик не добрался. Встретил своих знакомых. Они его узнали. Рассказали, что ночью пробрались на завод. Выяснили, что Тела выращивают для кожи. Но дела обстоят плачевно. Поэтому пока Тела не будут идеальными, приемные родители не перестанут убивать своих детей.
Цель Микки не была достигнута, он все еще никому не сообщил, поэтому отказался идти вместе со Стаей, хоть его и звали. Долго и упорно.
Чтобы не попасться в руки Чистильщиков – тех, кто вылавливал сбежавшие Тела, ребята спрятались именно на той поляне, на которой Мик рассказывал свою историю Рите и Айзеку. Все прошло успешно. Ребята дождались темноты и спокойно под покровом ночи вернулись в Берлогу.
Мика же нашли родители. Выпытали, что он знает. Мальчик сказал немного. Но ему было слишком больно от их рук, сжимающих его запястья. Он проболтался, что ему известно, какие они монстры. До сегодняшней ночи Микки не видел белого света. Только своя комната. Благо, к кровати его не привязали.
***
- …Но это они не из-за любви великой. А из-за того, что могут быть пролежни. Кому нужно такое тело, – Мик взглянул на Риту, потирая запястья. – Не думаю, что я смогу кому-нибудь еще рассказать обо всем этом. Поэтому мне надо бежать сейчас. Я пытался, но все попытки оказались бесполезны. Абсолютно. Поэтому я надеюсь, что вы со мной сейчас не уйдете. У вас ведь еще есть время. Вы должны закончить то, что не закончил я. Вопросы есть?
***
Слушая рассказ Микки, Рита даже не заметила, как у нее затекли ноги. Так что, когда парень закончил говорить и решил услышать мнение ребят, Рита поняла, что не может даже двинуть ногой. Пришлось усердно разминать икры, которые уже кололо иголочками. В это время Айзек, не испытывающий никаких неудобств, начал задавать точно такие же вопросы, которые терзали и Риту.
- Ты сказал, что в Берлоге были только дети. Где все взрослые? – мальчишка не отводил любопытного взгляда от Мика.
Тот, в свою очередь, просто улыбнулся.
- Дело в том, что как только тебе исполняется восемнадцать, ты становишься неинтересен для Них. Не представляешь никакой ценности. Если ты появляешься на улице, никто больше не гоняется за тобой, желая содрать кожу. Просто копы берут под белы рученьки и уводят с глаз долой к Стене. Там много работы. Рядом со Стеной есть поля. На полях тоже работают люди. И у всех есть кров и нормальная еда. Никто не остается в Берлоге.
Рита наконец-то справилась со своими ногами и поднялась, не желая больше сидеть. От твердого рюкзака болела попа. От земли веяло прохладой, так что девочка успела немного продрогнуть.
- Почему никто до сих пор не взбунтовался? – ей было понятно почти все, кроме этого. Рита тряхнула головой. – Детей убивают, а люди, которые могли бы пойти против этого, просто молчат, понурив головы, собирают овощи на огородах и чинят Стену?
Айзек согласно хмыкнул.
- А те, что за Стеной вообще ничего об этом не знают.
Мик пожал плечами, он, видно, был другого мнения. Но Рита не хотела мириться с такой жизнью. Множество разных чувств смешалось внутри этой маленькой девочки. Ей было страшно, грустно за свой народ, и в то же время она была взбешена.
- Мы словно послушные овцы бредем туда, куда погонит пастух! Надо что-то делать!
Мик широко улыбнулся. Плечи парня расправились, в глазах загорелся тот самый огонек, который Рита видела и при первой встрече. Мальчик подошел к Рите и как-то неловко, но сильно стиснул ее в объятиях и тут же отпустил. Рита успела только отметить насколько горячими стали руки Мика с того момента, как его освободили. Да и щеки раскраснелись. Можно было подумать, что парня лихорадит.
- Ты такая же. Такая же, как я.
Айзек что-то недовольно пробурчал на заднем фоне, но заметив, что никто не обращает на него внимания, замолчал и уселся на свой рюкзак, издавая слишком много шума для такого простого занятия.
- И что ты собираешься делать? – Рита отступила от Мика на шаг и посмотрела мальчишке в глаза.
- Что мы собираемся делать, – поправил он, усмехнувшись.
Верхушки деревьев стали прогибаться под сильными порывами ветра. Девочка вспомнила, что они находятся одни ночью в лесу, и что самое страшное ожидает их не здесь, а дома.
План был придуман за считанные минуты. Так как утро должно было наступить всего лишь через несколько часов, Мику не было никакого резона отправляться в путь сейчас. Решили дождаться следующей ночи, а парень должен был где-то переждать.
- Всю местность будут прочесывать с копами, и не думаю, что лес они обойдут стороной, – ответил Мик на предложение Айзека остаться на этой поляне.
- Тогда у меня в комнате, – смущаясь, пробормотала Рита.
Она даже представить не могла, что сможет решиться на такой шаг. Их воспитывали настолько строго, что любое отхождение от привитых норм вызывало страх и противоречивые чувства.
Еще вчера она была прилежной ученицей, прекрасной дочерью и сестрой, но после этой ночи все изменилось. Приветливые лучезарные улыбки родителей, которые раньше так грели душу, теперь будут лишь фарфоровой маской искусного мастера. Розовая комната – приманкой, конфеткой для глупого ребенка, которой надо отвлечь внимание от проблем. Рита понимала, что с этого момента ее жизнь перестанет быть нормальной.
Пока солнце не успело взойти и только окрасило облака на горизонте в розоватые цвета, ребята поспешили к дому Риты и Айзека. Родители поднимались ровно в шесть утра, а на часах большая стрелка неспешно приблизилась к цифре пять, а еще нужно было успеть спрятать Мика как можно лучше.
Обычно мама и папа не заходили в комнаты детей, но в любой момент такое могло произойти, к тому же скоро должны были объявить Микки в розыск.
Туман еще не рассеялся, поэтому до дома дети добрались уже с влажными кофтами и волосами. Но сырость не была самой большой проблемой. Рита вспомнила про лестницу мистера Лаконте, которую они забыли около дома спасенного парня.
Пришлось спешно тащить ее обратно к кустам гортензии, стараясь издавать как можно меньше шума. Рита собиралась помочь Айзеку, но Мик отодвинул ее в сторону.
- Это не дело для леди, – буркнул он и взялся за свободный конец старой лестницы.
Рита закатила глаза. Сюда тащила эту тяжесть, могла отнести и обратно, не надорвалась же раньше. Но она решила промолчать, пускай мальчишки выполняют тяжелую работу.
Если бы Рита не знала, как они вытаскивали Мика из его комнаты, она в жизни бы не догадалась, как парень смог сбежать. Окно закрыли обратно, орудие побега – лестницу вернули на должное место. И только два следа в сырой земле от ножек лестницы предательски виднелись на газоне, но Рита вовремя отметила это и замела все следы, которые могли бы как-то указывать на нее и брата.
Ровно в половину шестого, дети тихо отворили входную дверь. Сняли на пороге обувь, которая была покрыта комьями земли, взяли ее в руки и на цыпочках стали подниматься наверх.
Под ногой у Мика зловеще скрипнула ступенька. Она была явно против проникновения в дом и всеми силами пыталась остановить чужака. Айзек скривился и закатил глаза. Он был уверен, что из этой операции ничего путного не выйдет.
После прохлады утренней улицы в доме казалось душно и жарко до невозможности. Теперь это здание виделось ребятам клеткой, удерживающей своих заключенных до определенного срока. Они бы не удивились, если на окна вдруг с лязгом стали опускаться тяжелые решетки, а дверь за их спинами захлопнулась навсегда.
- Зачем тебе такой большой шкаф? Какая у него глубина? Два метра? – Мик уже успел влезть и вылезти из этой огромной коробки с платьями и другой не в меру вычурной одеждой, которую накупили Рите за несколько лет.
Парень уже засунул как можно глубже свой рюкзак и грязную обувь. И сейчас стоял в одной футболке и джинсах на голом полу, ожидая чего-то.
- Не знаю, как вы, но я пошел спать, у меня остался законный час двадцать, чтобы получить хоть малую толику того, что я должен был за эту ночь, – водрузив очки на лоб и потирая слипающиеся глаза, пробурчал Айзек и, спотыкаясь на ходу, поплелся в свою комнату.
- Переодеться не забудь! – заглядывая к нему в комнату, напомнила Рита, но увидела, что мальчишка уже лежит поверх одеяла и посапывает, подложив под щеку руку. Очки так и остались у Айзека на голове, правда, слегка покосились и сползли.
Девочка тяжело вздохнула, аккуратно сняла с брата очки, положила их на прикроватную тумбочку поверх стопки книг с множеством закладок в каждой. Стянула с Айзека джинсы – мальчишка даже не пошевелился.
- Помочь? А то ты так долго еще провозишься с ним, – в комнату сунулся Мик.
Рита не стала отрицать, что помощь ей нужна. Мик в два широких шага оказался рядом с кроватью, ловко подхватил Айзека на руки. Рита отогнула одеяло, и парень положил мальчишку обратно.
Айзека аккуратно укрыли одеялом, выключили свет в его комнате и вышли, прикрыв дверь.
До подъема Алоизии и Эдгара оставались какие-то считанные минуты. Рита чуть ли не пинками затолкала Микки в шкаф, а сама, сбросила с себя верхнюю одежду, накинула ночную рубашку и юркнула в кровать.
В этот момент внизу раздались шаги. Лаконте проснулись. Рита затаила дыхание, прислушиваясь к каждому звуку, но наверх никто не шел – ступени не скрипели. А звуки душа оповещали, что кто-то из родителей принимает ванну.
Еще немного понаблюдав за происходящим и убедившись, что ничего запредельного не происходит, Рита уснула.
