Было неприятно, учитывая, что шел я последним. Я резко обернулся и меня обдало холодом: позади нас, за деревьями, виднелась знакомая фигура черного монаха. У меня пересохло во рту. Волна адреналина накрыла с головой, кровь застучала в висках.
- Подождите! – сказал я. – Стойте!
- Что? Что такое? – заволновался Ванька.
- Я видел его.
- Кого?
- Его. Ну ты понял.
- Где?
Никита подошел ко мне, крестясь и нашептывая молитву.
- Там, сзади, за деревьями…
Я сам не понял, как, но видение исчезло. Однако, я мог поклясться, что видел черного монаха, как живого!
- Пойдемте-ка к болоту поскорее, - сказал Ванька.
Я шел, постоянно оглядываясь. Вроде не трус, и стыдно было выказывать страх, но пересилить себя я не мог. Эти видения оказывали на меня какое-то магическое воздействие, лишая воли и трезвости ума. В ушах назойливо раздавался запоздалый звон. Я потряс головой и нащупал на груди, под футболкой, отцовский крестик.
Возле «рогатки», как именовали в нашей деревне ту старую сосну на краю дальнего болота, мы выдохнули и расселись по кочкам отдохнуть.
- Все нормально? – Ванька потрепал меня по плечу.
- Вроде бы.
Но мне было совершенно не по себе. Мы еще не начали поиск камня, а неприятные происшествия уже посыпались. Словно что-то мешало благополучному исходу нашего дела. Я постарался отогнать от себя плохие мысли.
- Ну что, будем разделяться? – спросил Ванька неуверенно. – Может, не стоит?
- Иначе до темноты не успеем этот край леса прочесать, - ответил я.
По правде сказать, мне самому совершенно не хотелось оставаться в одиночестве. Я обдумал случившееся за сегодняшний день и сказал:
- Хотя ты прав. Не будем пока разделяться. Так надежнее будет.
Внезапно я бросил взгляд на Никиту и заметил, что тот бледен, словно мел.
- Никита, ты чего? Тебе плохо?
- Я… я крест с шеи потерял… не понимаю, где он… как так…
- Ты посмотри, может, в одежде зацепился?
- Нет… нет его… не понимаю…
- Да не переживай ты так! – успокоил его Ванька. – Я вон вообще без креста хожу – ничего, живу. Потом любой себе выберешь у вас в церкви. Они же продаются.
Никита, встав на колени, молился вполголоса. Ванька покачал головой и сказал мне тихо:
- Навязали нам блаженного. Такими темпами далеко не уедешь.
Я шикнул на него. Сам-то он не знал, что носит крестик с собой в рюкзаке. Мне стало жаль Никиту. Я подождал, пока он закончит молитву, и ободряюще произнес:
- Давайте, ребята, дальше двинемся. Никита, не расстраивайся. Всякое бывает. Мы тебя в обиду не дадим!
- Бог отвернулся от меня, - бормотал Никита, - Он не дает своего благословения…
- Да перестань ты себя накручивать! Все будет хорошо.
Время было уже послеобеденное, но до наступления темноты оставалось еще много времени. Мы внимательно прочесывали лес вдоль ближнего края болота, всегда удерживая друг друга в поле зрения. Ничего похожего на валуны или большие камни нам не встречалось. Лес здесь был плохой: бурелом, вязкий мох, изредка попадались относительно сухие проталинки. Одну из них я приметил для предстоящего ночлега.
Чувство напряжения и страха понемногу отпустило меня, я расслабился. Солнце стояло еще высоко, но тени стали длиннее и гуще. Практически до заката мы бродили по лесу вокруг ближнего края болота. Но ничего не нашли. Когда солнце село за верхушки деревьев, и в лесу стало становиться сумрачно, мы решили выбрать место для ночлега. Обосновались на одной из тех сухих проталинок, что я приметил заранее. Я остался сооружать нам очаг, а ребята отправились на поиски подходящих дров и хвороста.
- Слышишь, Макс, - сказал мне тихо Ванька, - чего-то чую я, зря мы с собой этого хлюпика взяли! Странный он какой-то. Стоило крестик потерять, сразу в панику впал. Теперь вон, ходит ни жив ни мертв. Ну что это такое!
- Да устал парень просто. Батюшка меня предупреждал, чтоб мы ему помогали. Без него, боюсь, нам все равно не обойтись. Я молитвы читать не умею. Это, знаешь, дело такое… не всякому дано.
- Я, конечно, ничего против него не имею, но таскать его рюкзак не буду, сразу предупреждаю! – заявил Ванька и удалился в лес за хворостом.
Меня же терзали немного иные мысли. Я все никак не мог сложить в голове цельную картинку сегодняшнего дня и установить причинно-следственные связи. С какой стати вдруг здоровенная ель стала падать прямо на нас? А змея, которую я совершенно случайно увидел впереди на тропинке? Ведь, если бы я не заметил ее, Ванька мог и наступить на гадину. Тогда, хочешь-не хочешь, пришлось бы возвращаться, и еще неизвестно, как мы бы дошли обратно. Много странностей… о своем видении я старался не думать, сразу становилось жутко. А еще и потеря крестика Никитой! Слишком много плохих знаков для одного дня…
- Давай разжигать!
Ванька появился довольно быстро, вырвав меня из мрачных раздумий.
Он нес охапку хвороста и тащил за собой большую деревянную корягу.
Разведя костер, мы обустроили лежанки и начали доставать консервы.
- Чего-то Никита долго ходит, - заметил я, - вы что, не вместе собирали?
- Да я видел его, а потом вдруг – раз! – и потерял из виду…
- Ванька, ну я ж просил присматривать за ним. Не хватало, чтоб он потерялся.
- Да куда он потеряется, он же сам местный, не первый раз в лесу.
- Местный-то он местный, да особенный. Иди поищи его.
Ванька фыркнул и пошел за Никитой. Он принялся звать его, но ответом нам была тишина. Я не на шутку забеспокоился. Бросил костер, побежал следом. Кричал, пока не охрип. Прочесал лес вокруг нашей полянки – ничего. Меня кинуло в жар. Я решил вернуться к костру, подбросить поленьев и взять фонарь, чтоб светить им и быть более заметным для Никиты. На лес медленно опускалась темнота.
Выбежав к нашей стоянке, я оторопел. У костра сидел Никита и, как ни в чем не бывало, пошевеливал палкой горящие поленья. Я даже разозлился.
- Никита! Ты здесь?! Чего не отзываешься? Мы же кричали. Думали, ты потерялся.
Он поднял голову, посмотрел на меня каким-то долгим взглядом и спокойно произнес:
- Да не бойтесь за меня, ребята. Я же человек деревенский, привычный. Не потеряюсь. Я вас всегда держу в поле зрения.
Ответ его показался мне каким-то странным. Особенно тон, которым он все это произнес. «Точно, блаженный, - подумал я в сердцах. – Прав Ванька. Тут не знаешь, как разделаться со всем этим, еще его караулить».
- Эй! – крикнул я, - Ванька! Сюда! Нашелся!
Тот появился из зарослей, запыхавшийся и выбившийся из сил. Я подал ему знак, чтобы не особенно нападал на Никиту, и Ванька промолчал, метнув на него красноречивый взгляд.
Стемнело. Мы расселись вокруг костра и вскрыли консервы, которые пошли на «ура» в сочетании с пирожками бабы Дуси и картошкой в «мундире». У меня еще воды оставалось достаточно, в то время как Ванька выпил почти всю свою.
- Ты бы воду поберег, - предупредил я, - тут источников-то, на болоте, я не знаю.
- С такими событиями, как сегодня, знаешь ли, в глотке пересохло! Я вообще сейчас кое-чем другим заправлюсь…
И Ванька вытащил из рюкзака заветный пузырек.
- Давай не сейчас!
- Да я хоть пару глотков сделаю. Ничего не будет. Слишком стресса сегодня много было.
Он запрокинул голову и отпил немного из бутылки, аппетитно захрустел огурчиком.
- Будешь? – он протянул бутылку мне.
В любое другое время я бы, конечно, составил ему компанию. Но не сейчас. Не сейчас. Нам следовало быть начеку. Я покачал головой. Ванька пожал плечами и убрал бутылку в рюкзак.
- Тебе, Никита, даже не предлагаю, - громко сказал он. – Ты же не пьешь, вроде. Или как?
Никита смущенно улыбнулся и как-то загадочно посмотрел на Ваньку.
- Ну что, ребята, - подытожил я, - предлагаю так сейчас поступить: закончим с ужином и спать будем по очереди. Лучше от греха подальше не засыпать всем разом. Мало ли что…
- Отлично, - сказал Ванька, - я, чур, первый спать! А то разморило чего-то…
Он аккуратно пристроил ружье под рюкзаком, расправил свою лежанку и растянулся с улыбкой.
- Эх, лес, костер, романтика…
- Могу я первый подежурить, - вызвался Никита, - я спать пока не хочу. Сейчас, только по делу сбегаю.
Он отлучился в кусты, а я посмотрел на Ваньку и заметил, что тот уже заснул. Да, быстро его выключило от двух глотков горячительного. Впрочем, это все наслоилось на усталость и было вполне объяснимо. Именно поэтому я и не хотел сейчас выпивать.
Никита отсутствовал слишком долго... Но не ходить же мне было за ним в кусты! Я дождался его возвращения и был удивлен тому, каким он пришел.