-Ты сдурела кусаться? - обиженно тянет Лысый, прижимая к кровоточащей ране кусок бинта, - больно, между прочим.
Окровавленная губа пухнет на глазах, придавая ему комичный вид. Ей хочется засмеяться, но тогда он точно обидится, поэтому приходится держать себя в руках.
-Ты сам виноват! Нечего было на меня бросаться! И держать ещё! Мало ли, что там у тебя в голове. Думал, я беззащитная, не смогу за себя постоять?
-Ничего я не думал. Просто ты очень красивая. И руки у тебя такие нежные. Не удержался.
-Теперь будешь знать, что надо сначала спрашивать, - хмыкает она.
-Можно тебя поцеловать? - тут же задаёт вопрос Лысый. Как научила.
-Ты совсем дурак что ли? - ей становится смешно. Пытается представить Его, спрашивающего можно ли. Улыбка непроизвольно растягивает губы. Он ни у кого не спрашивает. Приходит и берет. Потому что… да потому что он - это он. А Лысый - это Лысый.
-Почему ты улыбаешься? Это да??
-Это нет! С такой губой ещё долго ничего тебе нельзя будет. Давай лучше холод приложим.
Она лезет в морозилку. Пусто. А нет, кусок замерзшего заветренного сала. Тоже подойдёт.
-На, подержи! Ты вроде поговорить хотел?
-Сначала ты ответь. Ты встречаешься с ним?
Она молча кивает.
-Зачем? Ради денег?
Она отрицательно качает головой. Что сказать, чтоб сохранить это хрупкое равновесие? Охладить пыл Лысого, но не рассорится с ним окончательно. Правда точно не подходит. Внезапно на память приходит Катя, накручивающая локон на палец возле джипа. Идея рождается сама собой мгновенно, и она даже не пытается ее обдумать.
-У нас деловые отношения. Скажем, я помогаю ему. А он мне платит.
«Только не спрашивай, чем именно» - стучится в голове мысль, - «я не умею так быстро придумывать».
Но Лысый не спрашивает. Его лицо озаряется улыбкой. Его устраивает это нелепое объяснение. Это то, что он хочет услышать. Ему не нужны подробности, чтоб не разочароваться.
Какие же они с ним похожие! Почему она не спросила, какая такая информация есть у Кати?
Отец говорит, что вся страна стоит на коленях. Вся страна стоит пятой точкой верх, засунув голову в песок. И она ничем не лучше.
Может стареет?
В замке скребется ключ. Мама!
-Иди на кухню и пей чай! - шипит она. Не хватало ещё выяснять обстоятельства прокушенной губы.
-Ты дома? - мать устало вздыхает, - еле дошла. Ногу подвернула. Ноет ужасно.
-Хотите я посмотрю? - встревает в разговор Лысый и улыбается. Тепло и открыто. Все таки красивая у него улыбка, детская какая-то, трогательная.
-Ой, у нас гости? - выражение лица женщины меняется с недовольного на приветливое, - Дима?
-Да, зашёл на минутку проведать. Добрый вечер!
Она пытается ущипнуть его за спину, чтоб так не расстилался перед матерью. А то она его того гляди жить оставит.
Через десять минут мама уже кормит воображаемого зятя блинами и расспрашивает про здоровье его тетки.
Она откровенно скучает. Просто идеальный семейный вечер для тех кому за пятьдесят.
-Лысый, тебе не пора? - уточняет она и зевает.
Провожает его до двери. Мама косится из кухни. Быстро прижимается к парню, чмокает в уголок губ и выталкивает на лестницу.
-Я тебя ему не отдам, так и знай, - шепчет он на прощание и быстро исчезает, перепрыгивая через две ступеньки.
Мама сияет. Спектакль имел ошеломительный успех. Можно будет попробовать отпроситься на ночь.
При мысли о ночи вместе по спине бежит горячая дрожь, поднимается по шее, щеки загораются жарким румянцем.
-Ты не заболела? - мама подходит трогает лоб, - не шляйтесь вы по улице в такой холод. Чего лучше дома. Я ж не против. Могла бы раньше сказать, что с ним встречаешься. Небось и про заснула в общежитии врала, да? - треплет ее по волосам. Она скромно опускает глаза в пол..
Все складывается даже очень удачно. Мама поверила. Правда Лысый тоже поверил. Но с ним она точно разберётся .
Лежит в постели и никак не может уснуть. Думает. Димка ведь правда хороший. Заботливый, добрый, любит ее, все готов прощать. Наверное, не хорошо так использовать его.
Но угрызения совести быстро отпускают. Не мы такие, жизнь такая. Каждый устраивается как может. Она ведь не виновата, что родители не желают принимать новые правила игры, по которым живет страна. Продолжают цепляться за прошлое, в нелепой надежде, что все сегодняшнее исчезнет в один миг. А могли бы жить нормально. Хотя бы на зимнюю обувь заработать, чтоб ноги не отморозить.
Вон сосед со второго подъезда замутил бизнес какой-то. У одних покупает, другим продаёт. Уже машину купил. Дочка его каждую неделю в новых шмотках. А ее папка все ходит на свой завод. И строит из себя правильного. А она должна страдать из-за его глупости.
Интересно все же, что такого предложила ему Катя. Хотя она на триста процентов уверена, что это с ее стороны только предлог. Хочет прибрать к рукам чужого мужика. Как будто свободных мало. С этой мыслью засыпает.
Он снова встречает ее возле института. Она торопливо бежит сквозь снежную пургу, надвинув на глаза капюшон. когда перед носом возникает знакомый капот. От неожиданности она делает большой шаг назад, поскальзывается на льду и падает в грязный сугроб. Каблук издаёт жалобный хруст и отламываемся четко у основания.
-Ч*рт! Ч*рт! - ругается она, даже не пытаясь подняться. Крутит в руках ставшую бесполезной пластмаску.
Он выходит, садится рядом на корточки.
-Покажи!
Она молча протягивает ему причину своей печали.
-Иди сюда!
Поднимает ее на руки, отряхивает. Преувеличено старательно очищает снег ниже поясницы.
-Хватит! - она злится, - В чем теперь ходить? Босиком?
Мать голову оторвёт. Орать будет на три этажа. Что жрать нечего, а она обувь испортила.
-Ты чего? Не в настроении?
-В настроении! Я теперь до весны дома сидеть буду! - недовольно фыркает она, - из-за тебя! Разве можно так пугать?
-Я думал, ты обрадуешься. Сама жаловалась, что мы редко видимся. Все, дёргай дверь! Поехали!
-Куда? Куда я босиком поеду?
Она чувствует, что готова зарыдать.
-Хорош базарить, сейчас решим. И не наводи ты кипишь по пустякам. Реальных проблем хватает.
