🟡🇩🇪📰(+)SZ: «Бундесвер в кризисе: как мы докатились до жизни такой?» (перевод с немецкого)

Обзор немецких медиа

🗞(+)Süddeutsche Zeitung в эссе «Бундесвер в кризисе: как мы докатились до жизни такой?» рассказывает, как ХДС/ХСС довели бундесвер до цугундера с 2005 по 2021 год [можно подумать, Кристина Ламбрехт от СДПГ была чем-то лучше — прим. «Мекленбургского Петербуржца»]. Уровень упоротости: умеренный 🟡

Сначала всё стоит дешевле, а потом обходится гораздо дороже. БМП «Мардер» в ожидании утилизации в Рокенсусре, Тюрингия © imago/imagebroker

В феврале 2013 года, всего десять лет назад, мир не был в порядке, но он отличался от сегодняшнего. Крым всё ещё был частью Украины, в Донбассе царил подогреваемый Москвой ирредентизм, но войны ещё не было. Около 2800 военнослужащих бундесвера были расквартированы в лагере Мармаль, недалеко от города Мазари-Шариф на севере Афганистана, и ещё несколько сотен - в Косово. Становилось очевидным, что Германия также примет военное участие в международной операции против джихадистов и сепаратистов-туарегов в Мали.

Десять лет назад, после масштабной реформы - решения о приостановке обязательной военной службы в 2010 году при министре обороны Гуттенберге, который впоследствии был снят с должности [это тот самый нарцисс княжеских кровей, любивший позировать в мужественном образе на фоне боевой техники — прим. «М.П.»], - численность бундесвера по-прежнему составляла чуть менее 180 000 солдат. С точки зрения структуры и оснащения армия, конечно, не улучшилась с момента прихода к власти канцлера Ангелы Меркель в 2005 году, но её стали чаще «реформировать». Как правило, эти «реформы» означали сокращение личного состава, материальных средств и расходов. Они были направлены на укрепление так называемой оперативной армии, то есть для миссий за рубежом. Национальная оборона считалась менее важной, поскольку непосредственной угрозы для Германии не существовало, а после 11 сентября 2001 года косвенной угрозой считался глобальный джихадизм. В то время это была вполне понятная оценка. С точки зрения сегодняшнего дня, это был грубый просчёт, который привёл к тому, что бундесвер оказался лишь частично готов к обороне в материальном и кадровом плане перед лицом российской агрессивной войны против Украины.

Если говорить политически и несколько менее аналитически: кроме канцлера от ХДС, три министра обороны, четыре от ХДС и один от ХСС, отвечают с 2005 по 2021 год за превращение армии посредством капитального ремонта, для которого необходимо привлечь €100 млрд («специальный бюджет»). Да, за два года коалиционное правительство совершило ошибки в военной политике, включая назначение Кристины Ламбрехт временным министром обороны. Её преемник Борис Писториус напоминает некоторым людям Петера Штрука, того самого Штрука. Будучи министром, он был популярен в войсках, отчасти потому, что не претендовал на роль военного эксперта. Штрук изменил восприятие. В «бизнесе», в котором все реалии могут внезапно измениться в течение короткого промежутка времени (например, 24 февраля 2022 года), это уже немало. Писториус тоже изменил несколько представлений. И теперь его уже критикуют за то, что он не так быстро меняет реальность [то есть «пиджак» есть «пиджак», но хотя бы не самодур. Уже хорошо — прим. «М.П.»].

Но, несмотря на все это, именно ХДС/ХСС опозорился за полтора десятилетия развала немецкой армии. Он и никто другой.

Вернёмся к февралю 2013 года, когда Томас де Мезьер был министром обороны. Сын бывшего генерального инспектора бундесвера, он имеет военное прошлое в своей семье, является правоверным гугенотом-прусским протестантом и был первым главой канцелярии Меркель. Приятный человек, если вам нравится тип президента церковного конгресса, вдумчивый, прагматичный, начитанный. Между двумя «назначениями» на пост министра внутренних дел де Мезьеру пришлось вступить в должность, когда Карл-Теодор цу Гуттенберг, который был столь же тщеславен, сколь и гиперактивен, катапультировался с поста [за плагиат в докторской диссертации — прим. «М.П.»]. Де Мезьер был министром с марта 2011 по декабрь 2013 года; во время его пребывания на посту было принято решение о том, что бундесвер должен покупать запасные части только тогда, когда они «необходимы». Это означало, что войска почти не получали запчастей, а промышленность почти не имела их на складах. Этот фактический отказ от накопления запасов стал одной из причин плачевного состояния материальной части и оборудования. Но, по крайней мере, всё обходилось дешевле на время, а потом снова дорожало.

Федеральный канцлер Олаф Шольц (СДПГ) сделал заявление для прессы в конце октября после посещения демонстрации возможностей бундесвера, которая проводилась совместно с гражданскими партнёрами и американскими солдатами под руководством территориального командования на военном аэродроме Кёльн-Ван © Kay Nietfeld/dpa

Однако де Мезьер действительно попал в точку для большинства солдат в интервью, которое он дал газете F.A.Z. в феврале 2013 года. Речь шла о самовосприятии и образе других военнослужащих. Де Мезьер отметил, что военные пользуются хорошей репутацией и что офицерство даже входит в десятку самых популярных профессий. Однако в бундесвере на это смотрят иначе: «Некоторые солдаты считают, что их признают гораздо меньше, чем должны», - сказал министр, - «у них есть понятное, но часто преувеличенное желание быть уважаемыми в обществе. Возможно, они почти зависимы от него» [честно сказать, я перевожу — и остатки волос на голове дыбом встают 😱 — прим. «М.П.»]. В любом случае, говорит де Мезьер, который, несомненно, также пропитан протестантской трудовой этикой, он и внутри себя даёт это понять: «Я говорю солдатам: «Просто перестаньте постоянно жаждать признания» [надо было ещё добавить: «Даже если на улице будут плевать вам в спину — это нормально» — прим. «М.П.»].

Ничего себе. Жаждать признания. И говорить это штабному врачу, который в гражданской практике мог бы зарабатывать в три раза больше, чем в полевом госпитале. Или гауптфельдфебелю, который только что потерял товарища, подорвавшись на мине-ловушке. Или майору, который рассуждает в эссе в военной академии о том, насколько современным и отраэающим тренды является глагол «служить».

Как бы то ни было, фразы де Мезьера тех лет до сих пор находят отклик, как говорится, «в войсках». Как я уже сказал, десять лет спустя мир стал другим. Именно поэтому - странный глагол в данном контексте - бундесверу уделяется гораздо больше внимания, по той простой, но печальной причине, что война с востока и юго-востока кажется сегодня ближе, чем когда-либо за последние тридцать лет. Большинство людей в этой стране теперь понимают, что без армии им не обойтись, и очень многие хотят, чтобы эта армия была «сильной». Многие люди, которые ещё год-два назад придерживались иного мнения или просто не интересовались этим, теперь, увидев фотографии из Бучи или кибуца Нир-Ос, смотрят на вещи по-другому.

С одной стороны, интерес к бундесверу в целом возрос. О нём также пишут гораздо чаще, чем три-шесть лет назад - и не только когда речь идёт о правом экстремизме в казармах или крушении самолета. Последнее происходит реже, потому что военных самолётов летает уже не так много. (ВВС Германии потеряли в авариях почти в два раза больше истребителей Starfighter, чем Eurofighter - 269 против 140). С другой стороны, повседневное присутствие военных заметно уменьшилось, особенно после отмены обязательной военной службы. Это связано с тем, что теперь уже не так много людей прямо или косвенно связаны с солдатами, казармами и маневрами, как раньше. Однако путинская война, в частности, обеспечила выдвижение военных и военной проблематики на первый план, при этом общество не стало «милитаризованным» в результате.

Общий рост интереса к военной политике, угрозам и обороне не привёл к наплыву юношей и девушек в центры приёма добровольцев - совсем наоборот. Не наблюдается и возрождения роли лейтенанта запаса как носителя новой ведущей культуры. Пожалуй, больше, чем пять лет назад, военных причисляют к тем институтам, которые необходимы для жизни и выживания государства: полиция и больницы, пожарные бригады и военные, наставничество в самом широком и отнюдь не только религиозном смысле, школы и многое из того, что так приятно называть «инфраструктурой». В этом смысле солдаты образуют инфраструктуру внешней безопасности. Так важно, так трезво.

И всё же общество в этой стране по-прежнему относится к армии так же, как призывник в 1977 году, который сознательно не отказывался, но и сознательно не хотел оставаться дольше положенных в то время 15 месяцев. Вы могли быть солдатом, но вы не были военным. Сегодня в бундесвере слишком мало первых и внезапно слишком много вторых.

Автор: Курт Кистер. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».

@Mecklenburger_Petersburger

P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: за исключением небольшого момента про Бучу — вполне адекватное эссе на животрепещущую тему.

🎚Об упорометре канала «Мекленбургский Петербуржец» 🟤🔴🟠🟡🟢🔵

🤝Поддержать проект «Мекленбургский Петербуржец»