Механик-водитель глушит двигатель. Экипаж по команде высаживается из танка. Открываю командирский люк, выбираюсь, спрыгиваю с надгусеничной полки на землю. Вдыхаю холодный осенний воздух полной грудью. И… И больше ничего не помню. Потерял сознание.
Не знаю, почему так происходит. Если надышаться угарным газом в тесном помещении или в танке, то не сразу замечаешь, что уже угорел. Но если в этом состоянии вдохнуть свежего воздуха, теряешь сознание. Наверное, этому есть какое-то объяснение.
Штатная стрельба из танка. Штатная, это значит стрельба ведётся из пушки настоящим артвыстрелом. В просторечии люди артвыстрел называют снарядом. На самом деле 125-миллиметровый артвыстрел состоит из двух частей – снаряд и заряд. Заряжание раздельное. Снаряд отдельно, заряд отдельно.
Полк перешел на новые танки – Т-64. Шестьдесятчетвёрушка – машина нового поколения, принципиально новый во всех компонентах танк. После Т-55 освоение этой машины идет сложно. По этой причине на стрельбе в роли командиров танков действуют офицеры. Сержанты, как это было на пятьдесятпятках, не справляются. Слишком сложно для них пока.
Стрельба ведется с ходу. В час надо делать по четыре заезда, чтобы с восьми утра до четырнадцати успеть сделать двадцать четыре заезда. Режим жесткий, напряженный. Где-то к двадцатому заезду уже чувствуешь, что надышался.
Шестьдесятчетвёрка машина великолепная, но были у нее, на мой взгляд, необъяснимые и неисправимые конструкторские ошибки. Это, не считая двигателя, о котором можно спорить до бесконечности.
Одна из таких ошибок заключалась в следующем. Постараюсь объяснить. Покороче.
После выстрела происходит откат-накат орудия и выброс стреляной гильзы. Точнее, даже не всей гильзы, а того, что от нее остается. А остается от нее металлический поддон, сама же гильза сгорает в зарядной каморе. Специальная ловушка улавливает вылетающий поддон и укладывает его обратно в конвейер на пустые места. Такое решение – вот это и есть фатальная ошибка конструкторов из-за которой танкисты нередко угорали.
Дело в том, что гильза полностью сгорает лишь в теории. Как показала практика, полное сгорание происходит не всегда.
Так вот, вылетающий поддон, на котором остаются лохмотья несгоревшей гильзы, попадает в конвейер. Конвейер живет своей жизнью. Он вращается, крутится, подавая на линию заряжания очередной артвыстрел, а в его лотках продолжают догорать белым вонючим дымом остатки гильз. Включенные на полную мощность нагнетатель и вытяжной вентилятор просто не справляются с этим круговым задымлением.
Харьковчане, конструкторы-разработчики танка, приезжали в полк, интересовались, как идет освоение техники, какие возникают проблемы. Интересовались формально. Проблемы танкистов их на самом деле не интересовали совсем. У них на все был готов ответ, смысл которого можно сформулировать примерно следующим образом:
-Дураки вы все. Танк надо изучать и грамотно эксплуатировать. Тогда не будет проблем.
Уральские конструкторы, которые параллельно с харьковчанами создавали свой танк - Т-72, приняли гуманное по отношению к танкистам решение. На семьдесятдвойке ловушка просто выбрасывает поддон из танка наружу через специальный лючок в башне. Вместе с дымом.