Продолжение цикла об Инквизиторах.От лучшего мастера пера в мире вархаммера -Дена Абнетта.Его романы всегда затягивают.Хочется читать еще и еще .
Отрывок из великолепной книги Дэн Абнетт - Кающаяся/Покаянница.
Гости прибыли вместе: двое стояли на террасе, а остальные четверо оказались в помещении с нами. В первую секунду они воплотились в виде стеклянных силуэтов, таких же, как те, что пытались пробиться сквозь стены и двери оружейной, мутно-белые, казавшиеся нам просто туманом, принявшим форму человека. Но после этого эти сосуды заполнились цветом, глубиной и деталями, обрели плоть. Я думаю, что они воплотились в какой–то форме билокации, энергетического переноса материи из одного места в другое. Это не телепорт, хотя я знаю, что существует и такая странная и редкая технология, это — умелое колдовство, перемещающее живое отсюда сюда. Такое дерзкое использование этой мощи ранило мир: сила шторма и землетрясения начала увеличиваться… Фундаментальные законы реальности нарушили, и она содрогнулась от травмы. В тот момент, когда гости окончательно переместились, они высвободили разрушительную силу. Без колебаний.
Они появились между нами и приближающимися граэлями, и сразу идентифицировали их, как врагов. Без предупреждений и вызовов противника на бой визитеры сразу же принялись за дело. Граэли отреагировали на внезапное появление еще до нанесения первого удара. Вздрагивая, неоновые фигуры отшатывались от каждого гостя, воплотившегося рядом. Несмотря на то, что они приняли человеческий облик, граэли не выказывали ни одной человеческой эмоциональной реакции до этого момента. Они просто шли к нам, с непостижимым автоматическим намерением. Но сейчас они остановились, демонстрируя языком тела удивление, тревогу, возможно даже страх или отвращение. Было тревожно и даже в какой–то степени странно видеть, как цветные фантомы проявляют такие человеческие реакции. Я подумала о бывшем друге по имени Юдика. Он стал граэлем, доведенным до этого состояния специальной программой Мейз Андю. Форма черной души стала сосудом, что означает, как я думаю, сосудом для маленькой мерзкой паукообразной твари, которую поместили в горло, чтобы он получил силу граэля, которую сможет проявлять в виде проекции, магической сферы, отправляемой на любое расстояние. Если бы обстоятельства сложились иначе, такая судьба ждала бы и меня. Тогда я представила себя и других нулей, подобных Юдике Соулу, обученных и созданных в Мейз, возможно, даже в подобных учреждениях. Их отправляли на службу к Желтому Королю. С его рук и брали этих потрескивающих пауков-альбиносов и опускали на языки, словно облатки для причастия. Они становились его тамплиерами, добрыми демонами, его лучшими воинами. Становились одними из Восьми. Восемью ногами. Восемью точками. Восемью, поскольку они то, что они съели. Теке, Улыбающийся, напевал об этом так, словно это был какой–то детский стишок, но по сути, это так. И Алас Кваторз оказался совершенно неправ. У Восьми было гораздо больше человек. Я подумала и о детях- париях, чье будущее предрешено, а надежды — уничтожены. Их потом использовали словно вещи. Где–то, возможно даже где–то в Королеве Мэб или в Пыльном Городе, они сидели и посылали эти проекции граэлей, чтобы уничтожить нас. Наполненные безграничной психической силой, они удаленно управляли граэлями в формах сфер или человеческих тел, или чего–то еще, что, как я полагаю, они смогли наколдовать, сквозь каналы чистого варпа. Посвященные, поклявшиеся служить, связанные верой и наделенные безграничными полномочиями, чтобы исполнять любую волю Короля в Желтом.
Теперь они отпрянули. Их мыслеформы на одно неосторожное мгновение начали имитировать реакции тел из плоти, находившихся так далеко и отпрыгнувших от удивления и тревоги. Несколько месяцев назад, в базилике святого Орфея, мыслеформа граэля Юдики была ранена проклятым клинком Скарпака, Несущего Слово. И тело из плоти и крови, принадлежащее Юдике позже проявило эту ужасную варп-рану. Явление симпатической психомагии — носитель страдал от отражения травмы, нанесенной проецируемой им мыслеформе. Здесь уже было наоборот — мыслеформы отражали телесные рефлексы носителей. Несмотря на огромную мощь, граэлям все–таки было чего бояться. Гости, как и предполагал Гидеон, оказались Адептус Астартес. Космодесантниками в полной боевой экипировке. Но, вопреки теории Гидеона, не все они оказались из предательского XV легиона. Один из них — самый высокий, воплотившийся в самом в самом сердце рядов граэлей — как сразу же стало ясно, был командиром. Доспех из сверкающего лазурита — такой насыщенный синий цвет тогда я увидела впервые. Броня отделана полированным золотом, наполовину скрыта одеянием, струившимся словно нефть. Золотой шлем украшало множество полос из лазурита — он напоминал формы головных уборов фараонов в древние времена. Высокий гребень шлема, белый, словно чистый лед прибавлял роста воину. Лицо — изваяние оскаленного золота с четкими прорезями для нахмуренных глаз и опущенного рта. Это, как я потом узнала, был Сенефуру, так же называемый Просперином. В одной руке он держал стержень из полированной меди длинной в два метра, увенчанный серебряным навершием в виде головы воющего кота. А другой размахивал богато украшенным хопешем — крючковатым серповидным мечом Нилус Дельта. Он отвел хопеш в сторону плавно и грациозно, настолько точно, что я бы никогда не подумала, что огромный бронированный сверхчеловек способен на такое. Взмах ловкого убийцы отсек голову граэлю, стоявшему справа. Кобальтовый граэль рухнул вниз и упал на одно колено. Ему нанесли урон, но не такой, как мы — это не временное разрушение мыслеформы, а просто убийство. Я услышала потрескивающий вокс-вой, полный боли — его издавал паук. Обрубок шеи источал энергию, текущую и разбрызгивающуюся по полу, словно вода. Жидкость напоминала ихор. Рядом с великолепным воином из Тысячи Сынов стоял еще один космодесантник самый массивный из шестерых. Каждая часть огромной матово-серой пластины, казалось, была вырезана из магматического магнетита. Края же оказались довольно простыми без отделки. Единственным украшением служили бесчисленные иероглифы, выгравированные на золотых листьях. Они светились на гладкой тусклой поверхности, словно разжигаемые внутренним пламенем. Он походил на зубра, огромной физической силой и самой позой с опущенными плечами и и задиристо поднятой головой. В огромных лапах он держал боевой цеп с длинной рукояткой и шипованным навершием на цепных петлях. Не было никаких сомнений в том, что он был одним из неукротимого IV Легиона, так называемых Железных Воинов. С тектоническим ревом он принялся размахивать огромным цепом, двумя руками, борясь с граэлями в пределах досягаемости. Попадания оружия рвали, разбивали вдребезги и раздавливали их цветные мыслеформы. Они деформировались, словно смятая плоть, извергая потоки ихора. Теперь уже заговорил колдун Тысячи Сынов. Он крикнул мэм Мордаунт через все помещение: — Ты звала нас, Зоя. Ты произнесла имя, и мы откликнулись. Тот же голос, что и у двери в оружейную — басовитый с глухим эхом. И снова с акцентом, словно он говорил на незнакомом языке. Он назвал ее Зоей. И я поняла, что мэм Мордаунт держала свое имя в секрете, используя имя прикрытия, чтобы не допустить контроля над собой, поскольку наши гости могли влиять на людей с помощью имени. — Клянусь тебе, Сенефуру из Тизки! — крикнула она в ответ. — Как Зоя Фарнесса клянусь Коллегии, о Просперин! Защити меня, как и обещал! — А взамен… — Ты получишь то, что хотел! Сейчас не самое лучшее время уточнять условия! А вот и нет. Началась резня, грозившая разнести помещение, а может даже целый этаж в щепки. — Прикончите их, — прогремел глухой голос воина-мага, когда он давал команду собратьям. Но те не нуждались в подобных инструкциях — война началась в тот момент, когда они появились. Граэли были врагами, и их следовало нейтрализовать в первую очередь. Бойевой цеп Железного Воина уже перепачкался кровью-ихором, он отбрасывал граэлей в сторону, но они быстро восстанавливались и начинали атаковать его и ему подобных. Цветные руки мыслеформы потянулись к нему, и там, где они соприкоснулись с броней Астартес, появились обжигающие искры, словно космодесантника ужалили и подстрелили. — Уреон Танкредо, — взвыл один из Тысячи Сынов. — Захвати добычу! Мне мало что известно о великих Адептус Астартес. Все мои знания ограничиваются тем, что меня принудили изучить в тайных книгах принадлежащих Мейз Андю. Но я знала, что они разные, и отличаются друг от друга. И тут Железный Воин сражается с Тысячей Сынов бок о бок — да это просто не в какие рамки не влезало. Даже так называемые легионы-предатели, восставшие против Трона, павшие по вине еретика Луперкаля, редко объединялись. Их личные амбиции и демонические боги были совершенно несовместимы. Именно поэтому я с долей недоверия наблюдала за третьим, когда по указанию предводителя-мага он прорвался сквозь рукопашный бой, чтобы добраться до мэм Мордаунт и охранять ее.
Пластины его боевой брони были черными с белыми отметинами. Как и у Железного Воина, практически все доспехи были богато расписаны иероглифами и украшены золотом. За исключением бритой головы, нос, рот и нижняя половина лица были скрыты за респиратором, больше напоминавшим ошейник. Гладко выбритую кожу головы, покрывали едва заметные линии схем, а горящие глаза казались старыми, повидавшими слишком много бесконечных войн. Его звали, как крикнул главный, Танкредо из легиона Железных Рук. — К стене! — приказал он, бросаясь прямо к нам. Трезубец с лезвиями пронзил граэля, и воин перекинул того через плечо. Мыслеформа размахивала конечностями при падении. Этот торжественный и строгий голос раздавался из крайнего окна помещения с боеприпасами прошлой ночью. Он заслонил собой мэм Мордаунт, вовсе не обращая внимания ни на меня, ни на Реннера. Как вообще мог лояльный Астартес оказаться с этими остальными? Такой огромный в сравнении с нами, словно благородный бог. Он выругался и покачнулся, когда багровый граэль ударил его в ребра, оставляя искры от столкновения. Он тут же кольнул в туловище мыслеформы трезубцем. Та издала трескучий вопль, как только рукоятка вырвалась из света вместе с брызгами белой жидкости, после чего граэль упал на четвереньки. — Я сказал, к стене! — зарычал Танкредо. — Я тебе союзник, а не пленница… — крикнула мэм Мордаунт в ответ. Астартес запустил в нее трезубец, приколовший женщину к стене. Среднее и левое лезвия трезубца находились по обе стороны, их кромки упирались в горло. От ужаса она широко раскрыла глаза. Из–за зубцов с обеих сторон шеи потекла кровь. В любом случае, если бы он промазал, то острие проткнуло бы шею насквозь, и ей бы настал конец. Было ли это демонстрацией его мастерства или бессердечным пренебрежением? Она врезалась в стену, сбив еще больше зеркал. — Делай, что велено, Зоя Фарнесса, — прошипел Танкредо. Он произнес это с особой интонацией, словно одни лишь слова были способны удержать женщину на месте наравне с трезубцем. Но нет, они не могли, поскольку в этом имени не было силы. — Защити и моих друзей, — задыхаясь, произнесла она. — Сейчас не лучшее время, чтобы уточнять условия, — ответил тот, глумясь над ее словами. Он выдернул трезубец и позволил ей отойти от стены, после чего отскочил и направил оружие на граэля, бросившегося в атаку на него. — Это ошибка, — сказала мэм Мордаунт то ли нам, то ли самой себе. Она вытерла кровь с шеи тыльной стороной ладони. — Вовсе нет, — ответила я, — вы забрали у смерти свое время. — Ага, две минуты или даже одну, — пробормотал Реннер. Он смотрел в сторону окон. Сотни граэлей летели к нам — мерцающее созвездие из цветных точек на фоне черной бури. Удивленные Коллегией, Восемь запросили подкрепление. Я и представить себе не могла, что их так много. Сила гостей, конечно же, повергала в шок, но даже шестеро из них никак не смогли бы противостоять этому эвдемоническому натиску. Возможно, мэм Мордаунт знала об этом, когда произносила их имя. Возможно, в том и состояла ее дерзкая попытка посеять замешательство, во время которого нам бы удалось убежать. Она не позволила узнать им свое настоящее имя, чтобы они не удерживали ее рядом. Она ожидала, что сможет избавиться от их общества. Но гости были неумолимы. К тому моменту природа еще троих воинов проявилась в полной мере — каждый из них оказался таким же страшным, как и их сородичи. В жилой комнате вместе с Сенефуру, Танкредо и диким Железным Воином находился Астартес в доспехах цвета мха под длинной кремовой мантией, перевязанной на талии золотой веревкой. Его облачение было расшито таинственными иероглифами, похожими на те, что сияли на боевом доспехе Танкредо и на отродье Пертурабо. Этот жестокий чемпион, вне всяких сомнений, являлся сыном Льва — примарха первого легиона Темных Ангелов. Он размахивал палаческим мечом настолько большим, что казалось, словно оружие размером с копье. Рукоятка меча составляла практически половину длины самого оружия. Такое же длинное, ровное, плоское двустороннее лезвие оканчивалось округлым тупым острием. На террасе за окнами сражались последние двое Астартес. Они кромсали граэлей в зловещем штормовом свете. Доспехи одного из них были исписаны символами блестящего черного цвета и белыми гербами. Черный шлем напоминал морду, больше похожую на клюв огромного ворона. Этот воин сражался двумя мечами с расцепленными наконечниками, вилки и зазубренные края которых разрушали психомагическую плоть врага. Этот Астартес так же обладал крыльями — полыми огромными крыльями, похожими на крылья Комуса Ноктюрна, но блестяще-черными, как у вороны. Даже издалека я могла точно сказать — эти крылья не являлись органической частью воина, как у Комуса. Их породила психомагия, это — эфирные крылья, созданные в пустоте и оперенные в самом варпе. И все же они казались настоящими, они трепетали, подобно живым, словно продолжение широкой спины бойца. Этот Астартес принадлежал к безмолвному XIX — смертоносной Гвардии Ворона. Лоялист — как и Темный Ангел, и гордый воин Железных Рук — если только старые книги не лгали. Я услышала, как он заорал резким криком птицы — падальщика. Это он сидел на дымоходе оружейной и пытался его продолбить. Теперь он взмыл в воздух — массивные черные крылья унесли его подальше от террасы в грозовое небо, навстречу надвигающимся волнам звезд-граэлей. Он оставил своего компаньона разбираться с врагами на террасе. Тот тоже оказался крылатым, но крылья являлись алыми яркими костями сияющей психической энергии. Броня блестела и переливалась темными оттенками: темно-синим, черным, имперско-пурпурным, в зависимости от того, с какой стороны падал свет. Теперь он вступил в битву, держа сейнти — древнее парирующее злобное оружие, с которым в прошлом мне было трудно справляться. Оно представляло собой жезл, короткое копье, с острым наконечником с одной стороны и с наконечником-булавой с другой, часть в середине рукояти прикрывала защитная петля. Он крутил этой штуковиной, используя острый конец, чтобы резать и колоть, а конец с булавой — чтобы разламывать все вдребезги. При помощи прикрытой части рукояти он отражал и блокировал любую контратаку. Шлема на нем не было, на изможденном лице читалось выражение радостной жажды. Длинные, седые и взъерошенные волосы, пристальные черные глаза. Я подумала, что передо мной стоит чудовищный Повелитель Ночи, Астартес из VIII легиона, отвергнутый предатель. Навыки всех шестерых были величественными, но воины стали центром этой яростной борьбы. Неуклюжий Железный Воин убивал хуже всех, поэтому граэли окружили его. Трое из них напали одновременно, и нахлынувшая волна силы отбросила Астартес на землю.
— Онагр упал! — хищно прорычал Темный Ангел. — К нему, Анхисус, — ответил Сенефуру, и они вдвоем бросились на граэля, чтобы прикрыть Железного Воина, пока тот не пришел в себя. — Сейчас, — крикнула нам мэм Мордаунт. Она тут же побежала в коридор из черного железа. Это было как раз то время, когда каждая из противостоящих сторон оказалась смертельно занята. Идеальный момент для бегства. Женщина использовала оружие на полную мощность, чтобы разнести узловатую сеть выкованной железной паутины и расчистить путь. Выстрелы временно уничтожили еще три мыслеформы граэлей, застрявших в ловушке. — Вперед! Вперед! — кричала она нам. Реннер уже карабкался по дымящимся, искореженным обломкам металлических конструкций, пробираясь в коридор за ними. Оглянувшись, я увидела Танкредо, воина Железных Рук, бегущего к мэм Мордаунт. Несмотря на суматоху, он заметил нашу попытку сбежать. Она выстрелила прямо в Астартес, невероятная сила луча столкнулась с нагрудником и отбросила Танкредо назад. Я повернулась, чтобы последовать за Реннером, но тут же оглянулась вновь, ожидая увидеть мэм Мордаунт за спиной. Но нет. Ее нигде не было видно. Танкредо вскочил на ноги с трезубцем в руке. Он был взбешен и тоже смотрел по сторонам, чтобы отыскать мэм Мордаунт. Она просто исчезла вместе со своей сумкой. Единственным намеком на то, что она когда–либо находилась в комнате оказалось почерневшее и сгоревшее оружие ксеносов, лежащее на ковре между разбитыми стеклом и сломанными рамами. Может он каким–то образом ее убил? Или же ксеносский пистолет дал осечку и прикончил ее? Абсолютная тайна. В любом случае, у меня не было времени на догадки, если я хотела выжить. Спотыкаясь, я выбежала на темную лестничную площадку. Звуки битвы в апартаментах сотрясали пол и стены, даже с потолка над нами сыпалась побелка и пыль. Перепуганный до смерти Реннер побежал вниз по лестнице, но я успела схватить его за руку и сказать: — Вверх! Он посмотрел на меня как сумасшедшую. — Спускаться — слишком медленная дорога. Поверь, мэм Мордаунт мне рассказала о более быстром и безопасном выходе. Ах, если бы я могла ей доверять. Мы все–таки побежали вверх. И уже пробежали два этажа, когда услышали, как кто–то вылетел на площадку, на которой мы недавно стояли. Этим кем–то оказался легионер Железных Рук, охотившийся на нас. Инстинктивно я прижалась спиной к железным перилам и встала между Реннером и десантником внизу. Мог ли он определить или почувствовать ноль? Смогла ли я прикрыть следы Реннера? Очевидно, что смогла, поскольку космодесантник начал спускаться вниз по лестнице, громыхая всем телом. Но вдруг воин остановился и посмотрел наверх. Посмотрел прямо на меня. Он развернулся и начал подниматься, и я услышала, как он вещает по воксу: — Двое беглецов. Зефир! Ксарбия! Причал на крыше. В ту же секунду граната, которую я бросила вниз подобно камушку в колодец желаний, ударилась о ступень рядом с Астартес. Это был один из двух предметов из пенала, которые я спрятала в кармане пальто. Мне казалось, что произойдет взрыв, и он разнесет всю лестничную клетку, поэтому толкнула Реннера вперед на грязную площадку и навалилась сверху. Но нет, взрыв оказался вовсе не таким, как я ожидала. Вместо извергающегося пламени, пространство заполнилось шквалом мягкого света. Мне показалось, что механизм бомбы вышел из строя. Танкредо, однако, не спешил к нам. Он все еще стоял в двух лестничных проходах от нас и переминался с нижней ступеньки на верхнюю, снова и снова, совершая одно и то же отточенное движение.
Он купался в бледном свете этой разорвавшейся гранаты. Я прислушалась. — Двое беглецов. Зефир! Ксарбия! Причал… — Двое беглецов. Зефир! Ксарбия! Причал… — Двое беглецов. Зефир! Ксарбия! Причал… — Двое беглецов. Зефир! Ксарбия! Причал… Интонация вообще не поменялась. Граната оказалась не взрывчаткой, а древней стазисной бомбой. Символ на ней, должно быть, указывал на людей-машин с Марса — только они, как намекали книги, имели средства, чтобы производить подобные вещи, но лишь в древние времена. Эти штуковины при детонации создавали замкнутое стазисное поле, с одним и тем же моментом времени и пространства, повторявшимся до бесконечности. Танкредо продолжал бы делать этот шаг и произносить слова до тех пор, пока зона взрыва не исчезнет. Мне показалось, что скоро это и произойдет. Я схватила Реннера за руку, и мы побежали по лестнице к самой вершине древней постройки.
