ТРЕТЬЯКОВ И СОЛОВЬЕВ - «ОТ ЛИЦА ЗРИТЕЛЕЙ»
Нынешний теле-цирк любит распределение ролей. Кто-то выступает как импозантный инспектор манежа – шпрехшталме́йстер, кто-то как завораживающий факир, а кто-то как клоун, но не прикольный, вроде Никулина, а несчастный ковёрный, которого прилюдно бьют. Зрители хохочут, но и жалеют.
На последнюю роль ведущий Владимир Соловьёв выбрал почему-то профессора Виталия Третьякова. Он обычно даёт ему слово первому и отрывается по полной, выбрав себе самую выигрышную роль – якобы «от лица телезрителей»: «Не, я просто уточнить хочу: вот вы там интеллигенты напридумывали, а зритель не понимает…» или: «Не, я только интересуюсь, вы всерьёз как теоретик считаете, хотя на самом деле…». И прочие хамские реплики.
Третьяков начинает объяснять-злиться-сбиваться. Соловьёв просто ликует. Как герой Шукшина в рассказе «Срезал».
В последней программе при скучном обсуждении-пересказе заседания 25-го Всемирного русского народного собора и программной речи В. Путина онлайн, Виталий Тоевич особо подчеркнул то место, где президент говорит об ответственности каждого: «Я всегда говорил: хватит твердить о комфорте. Ответственность как раз не комфортна!».
Соловьев стал гнуть к бытовым удобствам: «Не, я просто не понял: почему нельзя и ответственно и комфортно? Что, мы должны в рубищах ходить?».
Третьяков: «А кто сказал – в рубище? Но война – это как раз не комфорт!»
Соловьёв: «А вот Татарский как раз говорил, что воевать надо с комфортом».
Более дурацкого примера - трудно придумать. Соловьёв даже не просёк, чего он ляпнул: ведь Татарского взорвали в самом что ни на есть комфортном месте – в кафе. Но безжалостная война и тут достала!».
Но как ни пыхтел возмущённо Третьяков, он не мог ни чётко сформулировать, ни привести обезоруживающего примера. По-моему, многие эксперты-выступальщики .заштамповались, запыхались, перебегая из студии студию, утратили остроту мышления и остатки образованности. Профессор Третьяков забыл или не знал, что первым сказал о комфорте в этом обличительном смысле (как и многом-многом другом) наше всё - Александр Пушкин. В 1836 году главный редактор опубликовал в главном журнале той эпохи, «Современнике» статью о США. Пушкин в основном пересказывает и переводит вышедшую шестью годами ранее книгу воспоминаний американца Джона Теннера, много лет прожившего среди индейцев. Но есть там и авторская часть самого Александра Сергеевича — его размышления о молодом государстве США. Ключевой абзац: «С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)…». Вот! Прочти просто с этими испепеляющими определениями, где и расшифровывается комфорт не как бытовое удобство, к чему дуболомно клонил Соловьёв, а как «неумолимый эгоизм и страсть к довольству». Ведь он об этом хотел сказать, но без Пушкина – не смог.
Хочу дать совет экспертам для подготовки к программе: почитывайте чего-нибудь по теме, кроме Путина. Пушкина, например. И помните: он почти всё сказал, сформулировал, предугадал.