Бактерии и грибы, питающиеся пластиком, уже размножаются бесконтрольно, живут себе и растут как хотят. Но бесконтрольно не равно неограниченно и повсеместно.
Во-первых, их может ограничивать среда обитания. Например, почвенные бактерии — важнейшие редуценты органики — хорошо себя чувствуют только в почве, и даже в лаборатории их разводить может быть трудно. А в каких-то других, неподходящих условиях — тем более.
Во-вторых, даже при большом распространении этих микроорганизмов угроза невелика. Ведь скорость поедания самого пластика довольно низкая и вряд ли сильно вырастет. Помимо того что это эволюционно новый материал и пока не так много живых организмов способны его разлагать, его ещё и просто сложно есть. Примерно так же сложно, как и целлюлозу в древесине. Целлюлоза — это длинные цепочки молекул, частично кристаллизованных и тесно связанных между собой. Даже грибы и бактерии, которые миллионы лет едят древесину, делают это довольно медленно: деревья гниют годами, а при хорошем уходе древесина не портится десятки лет. Пластик — это тоже очень много и ковалентных, и межмолекулярных связей, которые придётся очень долго и трудно «жевать».
В-третьих, у нас очень много видов пластика. Для микробов «экономически целесообразно» расщеплять то, что чаще всего попадается в их среде обитания: в почве или воде. А это в основном одноразовый пластик типа PET, полиэтилен, полипропилен... Другие пластики они есть не смогут.
Так что даже если бактерии и грибы в конце концов эволюционируют настолько, что начнут вносить действительно заметный вклад в деградацию пластика, человечество, скорее всего, не особенно пострадает, а будет жить с ними так же, как сейчас живёт с плесенью и термитами: терпя определённые убытки и неудобства, но адаптировавшись.
Если у вас тоже есть вопросы, связанные с устройством мира или человека, вы можете задать их в комментариях или в письме по адресу question@polytech.one
На этот вопрос отвечала старший научный сотрудник Политехнического музея Анастасия Решетняк.