Попался недавно на глаза кусочек интервью Бродского:
«Я думаю, что все-таки зима. Если хотите знать, то за этим стоит нечто замечательное: на самом деле за этим стоит профессионализм. Зима — это черно-белое время года. То есть страница с буквами. Поэтому мне черно-белое кино так нравится, знаете...»
Который день уже идет снег. Заливает белилами все пространства снаружи. Оставляет отсвет в комнатах. Яркое окно притягивает взгляд, оставляя остальные предметы где-то в полутени.
Возникла ассоциация между этими картинами вдруг обрушившейся на город зимы и графическими листами с интерьерами художницы ленинградской школы Татьяны Владимировны Шишмаревой.
Это удивительно тонкие по колористке и пластике рисунки, исполненные пастелью, цветными карандашами, углем, графическим карандашом, иногда – фломастерами. И всегда в них камерное пространство человеческого жилья, в которое через окно входит и взаимодействует внешний мир.
Человеческих фигур нет, но эти пространства – очень человеческие, будто хозяин только вот что-то делал и вышел на минутку.
Татьяна Владимировна Шишмарева – художница, верная Ленинграду. Родилась в 1905 году и всю жизнь прожила на Васильевском острове, менялись только линии. Летом было Комарово.
Семья тоже очень петербургская-ленинградская, в соединении науки и искусства: папа – профессор Университета, лингвист, мама – оперная певица, ученица Полины Виардо.
В Академию художеств Татьяна не захотела поступать, считала, что там погубят индивидуальность. Училась на археологическом, а рисованием занималась в частных студиях.
Со сколькими большими художниками она была знакома, работала, оставила воспоминания на излете жизни: М. Добужинский, В. Лебедев, Н. Тырса, Н. Лапшин, Ю.Васнецов.
Работа в Детгизе, где в то время творили самые крутые художники, потом – киностудия Ленфильм, преподавание.
Интересные воспоминания о художнице записала внучка академика Лихачева, журналистка Зинаида Курбатова. «Одета она просто, даже аскетично. Свитер, почему-то всегда коротковатые брюки, простые башмаки. Единственное украшение — бусы. Татьяна Владимировна в одежде предпочитала определенную гамму — серые и голубоватые цвета. Иногда, редко — тот оттенок зеленовато-коричневого, который у живописцев известен как "умбра ленинградская". Выглядела она при этом невероятно стильно. Держалась прямо, серебряные волосы убирала в тяжелый узел. Неистребимая порода чувствовалась в каждом движении…»
Очерк этот называется «Баба Таня», но мы, читатели, рисуем в воображении образ совсем не "бабы", а строгой, стильной, сильной женщины, не проявляющей никаких эмоций на людях. Взгляните на эту позднюю фотографию Татьяны Владимировны.
Вся жизнь ее подчинена искусству. С мужем, художником Власовым, они развелись потому что "...много работали вместе, выполняли одни и те же заказы и стали мешать друг другу в работе". Она рисует даже в день ухода из жизни единственного сына: из под карандаша выходит черный интерьер.
Она не добренькая, но добрая. Принимает у себя в Комарово знакомцев, у которых что-то пошло в жизни наперекосяк. Никого не осуждает, ласково называет их подкидышами. Подолгу у нее живет и бывший муж с новой семьей.
Ее характер: добрая строгость, стиль находят отражение в работах художницы. Строгий, даже аскетичный стиль ленинградской художественной школы.
"Всю жизнь меня привлекает линия своей ясностью, точностью, разнообразием…Линия – не контур, не обводка формы бесстрастная, ровная, правильная. Линия должна быть живой, напряженной, она должна менять свой характер в зависимости от характера натуры...
Плоскость листа требует и своего решения пространства, оно не должно ее протыкать. Не уходящие в перспективе линии, а перекрывающие друг друга плоскости, идущие таким образом вглубь. Я строю пространство и понимаю глубину именно так". (Т.Шишмарева)
Ещё об окнах в живописи писала здесь.
Источник всех изображений в статье - Яндекс Картинки.