По сандалеты в саванах, нежданно -
Молебных поз смиренною игрой,
Из трёх фигур процессия пространно
Явилась мне рассветною порой;
Они скользили плавно тем же кругом,
Каким на вазе мраморной тела
Скрывает поворот её, покуда
Не возвратит их к свету друг за другом
В знакомых Тенях, чуждых мне, как мгла
От фидианской древности сосуда.
....................................................................
Откуда, Тени?... Кто вы?... Неужели
Напрасен ваш нешумный маскарад -
Мне не открыть секрета вашей цели,
Вам ускользнуть, явившись невпопад
В дни праздные?... В венке блаженной воли
В небесный срок сладчайших сновидений
Тем летним утром блекнул нежный цвет;
Пульс замирал, и от фантомной боли
Взор цепенел... О, почему от ТЕней
Мой разум не избавился?... Но - нет...
................................................................
Мгновенный взгляд на третьем обороте
Был каждой Тенью адресован мне;
Я всех узнал,.. я бредил о полёте,..
Я рвался вслед,.. я пребывал в огне;...
Любовь Прекрасной Девой поэтично
Шла первой; шло Тщеславие - за ней,
Чей бледен лик, взор тёмен беспокойный;
Последней та, кого люблю сильней,
И грешен в том, что знаюсь с нею лично,-
Поэзия, мой Демон непристойный.
.........................................................
Они поблекли явно... Где же крылья?...
Что есть Любовь?... И где?... Какая чушь!
Тщеславный зуд от жалкого бессилья;
Короткий приступ вешней дрожи душ;
Поэзия! Мне не дано в ней, нет -
Ни в полдень сонный сладости желанной,
Ни сумеречной праздности медовой;
О, мне не знать защиты зрелых лет
От ворожбы луны непостоянной,
Не слышать зова логики суровой!
..........................................................
Они прошли опять - увы! Как странно...
В цветастых грёзах росписи по сну,
Душа моя, как дивный луг, туманно
В лучах и бликах двигала волну...
Не дождь - туман тем утром майским сладкой
Слезою с век ложился на стекло;
Распахнутая створка листья мяла
Младой лозы, впуская в дом тепло...
Не тщитесь, Тени, чтоб в подол украдкой
В разлучный миг слеза моя упала.
...........................................................
Итак, прощайте, Призраки, увы -
Я не желаю, обольщённый встречей,
В сентиментальном фарсе из травы
Поднять главу с покорностью овечьей;
Предстаньте вновь, неспешно скрывшись с глаз,
Античных ваз триадой маскарадной...
Прощальный взгляд... Есть у меня пока
Полночных грёз полуденный запас...
Фантомы - прочь! Всплывайте в облака,
Впредь не смущая Праздности отрадной!
"Ode on Indolence"
‘They toil not, neither do they spin.’
One morn before me were three figures seen,
With bowèd necks, and joinèd hands, side-faced;
And one behind the other stepp’d serene,
In placid sandals, and in white robes graced;
They pass’d, like figures on a marble urn,
When shifted round to see the other side;
They came again; as when the urn once more
Is shifted round, the first seen shades return;
And they were strange to me, as may betide
With vases, to one deep in Phidian lore.
How is it, Shadows! that I knew ye not?
How came ye muffled in so hush a mask?
Was it a silent deep-disguisèd plot
To steal away, and leave without a task
My idle days? Ripe was the drowsy hour;
The blissful cloud of summer-indolence
Benumb’d my eyes; my pulse grew less and less;
Pain had no sting, and pleasure’s wreath no flower:
O, why did ye not melt, and leave my sense
Unhaunted quite of all but—nothingness?
A third time pass’d they by, and, passing, turn’d
Each one the face a moment whiles to me;
Then faded, and to follow them I burn’d
And ached for wings, because I knew the three;
The first was a fair Maid, and Love her name;
The second was Ambition, pale of cheek,
And ever watchful with fatiguèd eye;
The last, whom I love more, the more of blame
Is heap’d upon her, maiden most unmeek,—
I knew to be my demon Poesy.
They faded, and, forsooth! I wanted wings:
O folly! What is Love? and where is it?
And for that poor Ambition! it springs
From a man’s little heart’s short fever-fit;
For Poesy!—no,—she has not a joy,—
At least for me,—so sweet as drowsy noons,
And evenings steep’d in honey’d indolence;
O, for an age so shelter’d from annoy,
That I may never know how change the moons,
Or hear the voice of busy common-sense!
And once more came they by:—alas! wherefore?
My sleep had been embroider’d with dim dreams;
My soul had been a lawn besprinkled o’er
With flowers, and stirring shades, and baffled beams:
The morn was clouded, but no shower fell,
Tho’ in her lids hung the sweet tears of May;
The open casement press’d a new-leaved vine,
Let in the budding warmth and throstle’s lay;
O Shadows! ’twas a time to bid farewell!
Upon your skirts had fallen no tears of mine.
So, ye three Ghosts, adieu! Ye cannot raise
My head cool-bedded in the flowery grass;
For I would not be dieted with praise,
A pet-lamb in a sentimental farce!
Fade softly from my eyes, and be once more
In masque-like figures on the dreamy urn;
Farewell! I yet have visions for the night,
And for the day faint visions there is store;
Vanish, ye Phantoms! from my idle spright,
Into the clouds, and never more return!