Кроппс дежурил в первую смену. К полудню всё выпитое прижало мочевой пузырь. В кустах, за воротами было укромное местечко. Он помочился на стену, стараясь попасть выше прежней отметки. Застегнул штаны. Дырка в промежности, зашитая снохой, опять разошлась.
- Тьфу! Криворукая. Ну ничего хорошо не сделает.
Он рассмотрел дырку, не торопясь застегнул штаны, и в вразвалочку пошёл к своему пеньку.
Около сторожки, в будке, жила старая рыжая дворняга. Сейчас она дожёвывала остатки воблы, непредусмотрительно оставленные Кроппсом на пеньке.
- Ах ты ж ср@нь!
Кроппс был тяжеловат, а ш@вка шустра и поджара. Она частенько выгребала дурного настроения Кроппса. Псина отбежала на безопасное расстояние, и там нагло принялась дожёвывать кроппсову воблу.
Кроппс сидел на пеньке, тоскливо смотрел на наглую ш@вку, жрущую его воблу и восьмиэтажно, заковыристо ругался.
Рядом села ворона.
- Ещё тебя тут не хватало. Чего припёрлась? Вишь, воблу сожрали.
Ворона с любопытством рассматривала Кроппса, ворота и замок Бергинсхем.
С детства Кроппс умел точно плеваться. Он очень гордился своими способностями. При особой необходимости он мог плюнуть на три метра, и переплевал всех окрестных мальчишек. Кроппс набрал слюней, прицелился и плюнул в ворону.
- Попал! Ха! Прицел очко! Получила, наглая тварь?
Ворона отряхнулась. И вдруг, из ниоткуда взявшийся здоровенный мужик, совершенно пиратского вида, отвесил башке Кроппса тяжёлую оплеуху. Кроппс прогрёб ногами в воздухе, и грохнулся мордой о брусчатку.
Вокруг него заголосили.
- Перевёртыш! Стража! Стража!
Мимо Кроппса выбегали из сторожки люди. Ему наступили на руку. Шлем съехал на глаза.
Когда всё стихло, он доковылял до своего пенька, вытер рыло и с выражением выругался. На него пялилась рыжая дворняга.
- Чо вылупилась?
Надо ж было так бездарно сп@литься. Посланник Керии. Эстерхази. Племянник короля Юшуа, Сигеус К'юбре, в личине вороны, сидел в саду замка Бергинсхем. Ему предстояло выяснить, где находится портал в Рийвердейл, проникнуть в замок, и разыскать внучку короля.
Кроппс в это время предавался размышлениям о превратностях судьбы и злился на псину. Ждал, когда она приблизится, чтобы пнуть.
- Пора сваливать. Дурная работа. Бьют всё время. И ладно бы чужие, так ведь свои.
Правда к вечеру он передумал. Так как Гёрд, узнав, как был обнаружен перевёртыш, вернул ему бутылку самогона.