Володя остыл. Бросаться больше не стал, но на Машу смотрел с отвращением и презрением. Она сидела на полу и тёрла шею. Было больно. И синяки останутся. А ещё… они разнесли тут всё, в чужой квартире. Полила цветочки, блин!
- Мы все тут по-своему ненормальные. – прохрипела Маша, встав с пола. – Володя, ну послушай…
- Про меня ты тоже рассказала Котову? – перебил её Пашков.
Неожиданно спросил. У неё не было сил врать и выкручиваться. Маша просто кивнула...
Глава 19. Что делать Пашкову?
- Тут вход как у людей? Через стены проходить не нужно?
Вера смотрела на двухэтажный кирпичный особняк. Вполне обычный. Только забор вокруг участка очень высокий, и на самом участке ничего не растёт. Перед домом всё заасфальтировано, а по краям, вдоль забора, неподстриженная трава.
Когда пересекли МКАД, один из сидящих рядом завязал Вере глаза. Может, оно и к лучшему. Слишком напугало её то, что она увидела в зеркале заднего вида. Глаза ящерицы на лице человека…
Но теперь Вера знала только направление, в котором её увезли. Они выехали за город по Ленинградке. А дальше – всё. Она пыталась считать минуты и повороты, но получилось не слишком.
- Обычный вход. – ответил Котов, отпирая тяжёлую дверь. – Откуда вы знаете про необычный? От Владимира Земцова, полагаю?
- Точно. Который раньше был моим мужем, Дмитрием Мальцевым. Слушайте, как вас там?.. а не страшно вам?
- Почему же мне должно быть страшно? – удивился Котов.
- Да не лично вам! А вообще! Вы влезаете в тела людей… меняете их жизни… думаете, это всегда будет оставаться безнаказанным?
Котов не сдержал самодовольную ухмылку. Это тысячелетиями оставалось безнаказанным. И не доставляло никаких совершенно проблем. Так и продолжалось бы дальше, если бы один из них не обрюхатил вот эту самую дамочку.
Котов машинально опустил глаза вниз и нахмурился.
- Какой у вас срок, Вера?
- Шесть недель. А что?
- А выглядит как все шесть месяцев.
Она опустила глаза вниз. Да. Живот ещё вырос. Ну, не на шесть месяцев, конечно… хотя, откуда Вере знать? Она беременна первым ребёнком. И, видимо, последним.
Вера почувствовала, что где-то глубоко внутри она готова, и хочет, заплакать. Но слёзы, почему-то, не пролились. Так, почесалось, пощекотало что-то за глазными яблоками, и всё.
- Проходите, Вера. – вздохнул Котов. – Маша говорила, что внушению вы, вроде, не поддаётесь…
- Так это Маша сдала нас? – без особого удивления уточнила Вера. – Мужики вечно попадают в передряги из-за баб.
- А вы сама-то кто?
Она прошла в дом. Увидела диван и прилегла. Ей было наплевать, можно лежать на этом диване, или нельзя. Вера не собиралась дожидаться, пока этот ящер разрешит ей чувствовать себя, как дома. Она устала… она чертовски устала. Вере казалось, что её ребёнок вытягивает из неё жизнь.
- Я тоже баба. Но я сроду никого не подставляла и не предавала. До всей этой истории я была просто женой бизнесмена. Сидела дома, ездила по магазинам. Путешествовала изредка. Когда мог Димка – вместе с ним. Когда он не мог – с мамой, или подругами. Скажи мне кто-нибудь ещё позавчера, что я попаду в такую дикую историю… в жизни бы я не поверила. А теперь я неизвестно где, и беременна неизвестно кем! Супер…
Котов вздохнул. Он запер тяжёлую металлическую дверь с кодовым замком и опустил тяжёлые металлические ставни на окна. Механизм этих штор тоже регулировался каким-то сложным пультом, который Валера сунул себе в карман.
В гостиной стало темно. Беспросветно. Как и Верина жизнь сейчас, темна и беспросветна. Ей бы испугаться, но страх так и не пришёл. Вера ощущала свою жизнь… закончившейся. Это Володя хотел куда-то бежать, как-то спасаться. А ей сейчас было на всё абсолютно наплевать. Дикая усталость, и ничего больше.
Котов хлопнул в ладоши и стало светло – в потолок были вмонтированы десятки лампочек.
- Вера, я уйду в кабинет. Мне нужно позвонить. Тебе что-нибудь нужно?
Он обращался к ней то на «ты», то на «вы», а сам даже не сказал, как его зовут. Вере-то как к нему обращаться?
- Я хочу сырого мяса. И спать. – подумав секунду, сказала она.
- Ты можешь пока занять любую комнату. И поесть тоже можешь, конечно – в холодильнике, наверняка, что-то есть. Кухня в следующем помещении, справа от гостиной. Свет включается по хлопку. Не знаю, удастся ли тебе поспать, но пока отдыхай.
- Вы меня убьёте? – ровным голосом спросила Вера.
- Что за ерунда? Конечно, нет!
- Тогда меня убьёт он. – вздохнула она, посмотрев на свой живот. – Так что, какая разница…
Она с трудом встала с дивана и поплелась туда, где была кухня. Перед дверью в кухню она замерла на мгновение и обернулась:
- Скажите хоть, как вас зовут. А то мне трудно так разговаривать с вами. Без имени.
Котов чуть не ляпнул ей, что они сюда не разговаривать приехали, но сдержался.
- Валера меня зовут. Извините. – сказал он, и вышел в какую-то дверь в другом конце комнаты.
Амбалы, которые её забрали из квартиры и сидели рядом всю дорогу в машине, в дом почему-то не пошли. Котов что-то сказал им странным замогильным голосом, и они ушли куда-то. Таким голосом Володя проверял, подчиняется Вера, или нет. Там, в квартире, в которую их привела подлая Маша. Из которой Веру и увели эти двое, которые, судя по всему, были обычными людьми. Подчинились и ушли прочь.
Котов сам снял с глаз Веры повязку. Сам проводил в дом, и сам тут всем распоряжается. Вон, звонит кому-то. Наверное, по её, Веры, душу. Медикам-лаборантам. Наверное, будут её резать-препарировать. Господи, да что же она всё не испугается и не заплачет никак!
Вера наклонилась и спросила у своего живота:
- Кто ты? Какой ты? Что будет со мной… с нами?
Ничего. Хоть бы толкнулся, чтобы она понимала, что ребёнок её слышит и понимает.
Значит, не понимает.
Пашков оттащил Володю от Маши. Тот упирался, вырывался, и Вася дал ему пощёчину. Прямо по синяку.
- Ай! Ты чокнулся?
- Я чокнулся? А ты что творишь? Ты же просто уничтожишь тело. Она новое найдёт.
Володя остыл. Бросаться больше не стал, но на Машу смотрел с отвращением и презрением. Она сидела на полу и тёрла шею. Было больно. И синяки останутся. А ещё… они разнесли тут всё, в чужой квартире. Полила цветочки, блин!
- Мы все тут по-своему ненормальные. – прохрипела Маша, встав с пола. – Володя, ну послушай…
- Про меня ты тоже рассказала Котову? – перебил её Пашков.
Неожиданно спросил. У неё не было сил врать и выкручиваться. Маша просто кивнула.
- Ну ты и дура. – он посмотрел на Володю. – Ты идёшь?
Тот кивнул. Подхватил свою сумку, точнее, Верину, и пошёл вслед за Пашковым на выход их квартиры. Маша поняла, что ей прощения не будет. Её ненавидят и презирают. И вряд ли Котов окажет ей какую-то поддержку. Он получил информацию, выполнил свою часть сделки – оставил ей Земцова. Всё.
- Володя, у тебя проблемы! Куда ты с ним идёшь? Останься, я помогу тебе!
Маша имела в виду странные изменения у Володи на коже. Маша сделала последнюю попытку остановить его. Володя даже не обернулся. Они с Пашковым вышли из квартиры. Хлопнула дверь.
Как же она не уловила-то, что ему так важна эта женщина? Нет, Маша понимала, что важна, конечно… но чтобы настолько?! Чтобы отшвырнуть её, ту, с кем он был веками. Бросаться на неё. Потом ещё душить. Маша потёрла шею и посмотрела в окно. Надо уметь принимать неудачи. Вариантов-то всё равно нет.
Пашков с Земцовым подошли к машине. Василий проверил в приложении телефон Котова. Сигнал шёл с Ленинградки и продвигался к выезду из Москвы. А потом пропал.
- Я предполагаю, куда они могли поехать. – сказал Пашков. – Адрес я дам. Дальше сам.
- Ты не поедешь со мной?
- Я не могу. Прости. Мне надо подумать, как исправить то, что наболтала ваша Маша.
- Давай адрес. – вздохнул Володя. – Спасибо и на том!
Котов позвонил, когда Пашков уже почти доехал до своего дома. Он так и не придумал, что именно будет говорить. Но и становиться изгоем и беглецом, как Володя, у него не было ни малейшего желания. Придётся как-то разруливать.
- Да. – безмятежно сказал Пашков в трубку. – Слушаю тебя, Валерий Николаевич…
Заранее всех благодарю за подписку на канал и адекватные комментарии!
Подписывайтесь на мою группу вконтакте.
Навигация канала - много прозы и стихов
Реквизиты для желающих поддержать канал:
Карта сбербанка 2202 2056 7696 0161
Тинькофф 2200 7007 4722 8210