Южный Дагестан поражает природными красотами, и они нарастают с набором высоты. От райцентра Ахты, стоящего на реке Ахтычай на высоте 1000 метров над уровнем моря, уходят разные дороги. По одной из них можно продолжить движение по долине реки Самур. По другой — сразу начать подъем в горы. Сегодняшний наш путь пролегает в Фийское ущелье.
Образованное отрогами северных склонов Главного Кавказского хребта, Фийское ущелье в древние времена было частью оживленного караванного пути. Караваны шли по ущелью, поднимались в гору, и, преодолев Фийский перевал на высоте 3273 м, оказывались на прямом пути в Ширван. Не спроста на лезгинском, Фий означает "идущие". Расположение на торговой артерии способствовало росту поселения.
До поворота в ущелье от Ахты — около 20 километров. Дорога горная, но поначалу сравнительно ровная и не сложная. За каждым поворотом открываются удивительные виды.
Мокрые оранжевые скалы опасны частыми камнепадами, поэтому не стоит останавливаться под ними надолго.
Мы на половине пути. Тут еще есть теплая и уютная газифицированная жизнь.
Старый подвесной мост с деревянным настилом ведет в крошечное село на горе, увенчанное небольшой мечетью.
После поворота на Фий горы становятся ближе, дорога уже. Не разъедешься!
Но разъехаться все же нужно: навстречу "Уазик" с пограничниками. Не обошлось без внимательной, но очень вежливой проверки документов. Для проезда в Фий погранпропуск оформлять не нужно, достаточно российского паспорта.
Пересекаем через хороший мост реку Фийчай (или просто Фию). Едва укрытые скудной растительностью горы тут словно изрезаны клинками.
Грунтовка каменистая и накатанная, лишь слегка мокрая от бегущих с каменных стен ручейков. Подвеска Exeed TXL любит такие дороги — на сравнительно ровном грунте автомобиль очень комфортен.
Подвеска работает мягко, главное, полный привод делает свое дело, в салоне тихо фирменная музыкальная композиция, зашитая в мультимедийку "эксида" — эпичная аудиодрама, и хорошо подходит к окружению.
Справа — скала, слева — средневековый мост через ущелье. До его появления попасть в село можно было только перейдя реку.
Но горная погода сурова — во время разлива реки переправа может быть невозможной. Мост в высоком месте ущелья спасает уже сотни лет.
Фий расположен на небольшом каменном плато, за которым начинаются острые зубья гор.
Заснеженные вершины Малкамуд (3879 м), Ярусадаг (3584 м) и другие могущественные скальные образования. Это один из самых южных населенных пунктов России — всего на 16 секунд севернее Куруша.
Доподлинно неизвестно, когда именно родилось село Фий, но первые упоминания относятся к временам Кавказской Албании. Зародившись за два века до рождения Христа, это древнее государство быстро приобрело в границах, в 387 году и вовсе утроило территорию. Владения союза 26 лезгинских племен простирались от Иберии (часть нынешней Грузии) до Каспийского моря, от Кавказского хребта до реки Кура (это уже Армения), предгорья Большого Кавказа и южную часть Дагестана.
Территориальные завоевания не спасли Кавказскую Албанию от исчезновения с политической карты. В 16 веке регион был оккупирован турками, но восстание 1601 года привело к изгнанию османской власти. На смену феодальной системе пришли вольные общества. В одно из таких обществ — Вторая Ахтыпара, включавшее еще пять селений, вошел и Фий. Во главе общины стояло село Хнов.
Местные власти (джамаат) решали управленческие вопросы при помощи совета старейшин, аксакалов общины и чавуша (официального представителя исполнительной власти). К приходу Российской Империи, численность населения в Фие была очень высокой для горного поселения — более 1340 человек. На каждые 20 домов в Фие был свой аксакал, а всего в Фие было 217 домов.
Советская власть пришла на смену царской. В 1930 году, впрочем, тут вспыхнуло самое настоящее крестьянское восстание против советской власти. В селах Хнов, Борч, Гдым и Фий была свергнута советскую власть. Хновское восстание стало частью масштабного Курахского восстания, охватившего юг Дагестана.
Останавливать отряды протестующих против принудительной коллективизации и деисламизации пришлось войскам — для этого были привлечены части 5-го стрелкового полка ВОГПУ, 48-й кавалерийский дивизион, и несколько партизанских отрядов. В течение месяца восстание было безнадежно разбито. Сотни причастных были расстреляны. Других заговорщиков, и тех кто им симпатизировал, также ожидало суровое наказание — высылка в другие регионы СССР с конфискацией имущества, или тюрьма.
Как и в других лезгинских селах, население тут делится на родовые союзы — тухумы. Современная численность жителей — менее 900 человек, но на самом деле в селе постоянно проживает в лучшем случае несколько сотен.
Община преуспевала в мясо-молочном хозяйстве. Поголовье овец и коз к 1907 году составляло 155 тысяч голов. В советское время открылась школа (в нее сразу пошло две сотни учеников), действовал колхоз.
Полвека назад, впрочем, автомобильной дороги в село не было вовсе — ее построили только в 1972 году. Зато к середине восьмидесятых тут появилось не только электричество, но и даже телевышка.
С развалом СССР, жизнь фийцев изменилась не в лучшую сторону. Гонять скот на дальние пастбища стало невозможно, как и общаться с родственниками из селений по ту сторону фийского перевала — они оказались в другой стране. Прекратил работу и колхоз. Работы, фактически, не осталось, и большая часть жителей, особенно те, что помоложе, переехали в города. Поголовье скота сократилось в десятки раз; община Фия таяла на глазах.
Вместе с тем, жители села, даже переехав на равнину, сохранили тесную связь с родиной. А те, кто не мыслил свою жизнь иначе, остались, и сегодня благодаря им Фий — не только своеобразный музей под открытым небом, но и крепкое, живое поселение. Есть тут и архитектурная достопримечательность — требующий реставрации минарет.
Чтобы подняться в село, нужно карабкаться по одной из троп. Прямо по камням и навозу, а вы как хотели?
Тут, как и в других горных селах, дома стоят фактически на крышах у друг друга; часть из них бесхозная и разрушилась.
Улиц в привычном нам понимании тут нет, да и зачем они, ведь все передвигаются пешком.
Как и прежде, село живет сельским хозяйством.
Несмотря на многократное сокращение населения (сейчас тут живет несколько сотен людей), в 2018 году тут заработала облачна спутниковая АТС, обеспечив жителей телефонной связью и немного — интернетом. На мессенджеры хватает.
У одного из домов мы встретили хозяев, пожилую пару. Встреча незнакомцев с местными жителями в Дагестане автоматически означает, что в следующий миг вы окажетесь за столом.
Так случилось и в этот раз. Хозяин дома Гиятдин (прошу прощения, если я неправильно записал имя) — учитель родного (лезгинского) и русского языка в местной школе. В семье было пятеро детей, теперь все они живут в городах.
А родители остались — без родного Фия жизни они не видят. По словам Гиятдина, выходцы из Фия знамениты тем, что делают лучшую в Махачкале шаурму, адаптировав для того турецкий рецепт.
На вопрос, насколько сложно было вырастить детей в таких суровых условиях, супруги только улыбаются. То, что немыслимо для городских, тут в порядке вещей…
…равно как и наоборот. В селе нет центрального водопровода, канализации, отопления (для этого жители заготавливают кизяк) . Куда девается мусор, который не удалось сжечь, становится понятно сразу при взгляде на село от реки.
Вместе с тем, очарование Фия это не портит.
Здание школы сверкает свежими стеклопакетами.
Неподалеку от школы располагается и годекан. Впрочем, тут все близко.
Ремонтные работы продолжаются — для этого от реки в гору перетаскивают длинные доски.
За ходом работ следит директор школы, Курбанов Мезагир Мехтиевич.
Он работает в школе с восьмидесятых, и остается предан любимому селу, и системе образования. Учеников в школе — всего несколько десятков; например, в третьем классе всего трое учеников, и их количество медленно, но неуклонно сокращается.
Означает ли это, что Фий обречен на вымирание? Думаю, что нет. Несмотря на все невзгоды и трудности, в крови у местных жителей — упорство и трудолюбие, а также искренняя любовь к родному краю.
Как награда — горные красоты кругом, и свежий чистый воздух, который буквально можно пить, наслаждаясь каждым глотком.
Разве не это — настоящая жизнь?
***
