Мне сорок четыре. Я чувствую себя нормальной с тех пор, как стала принимать препараты, выписанные психотерапевтом. Нет беспокойных мыслей, плаксивости, появились адекватные цели, я живу здесь и сейчас, я люблю жизнь. Конечно, иногда возникают ситуации, из-за которых мне грустно. Но я принимаю их и понимаю: жизнь – не безмятежная прогулка, без трудностей невозможно в пути. Но главное, психологически я ощущаю себя хорошо, и на фоне радости от этого все проблемы кажутся пустяками.
Мне сорок три. В который раз я пытаюсь разобраться в себе. Меня не устраивает работа, но я не знаю, какое направление выбрать. Я увлекаюсь то одним, то другим, но все пути оказываются тупиками. Почему я такая? Я стремлюсь к личностному росту, но ничего не выходит. Я снова и снова скатываюсь назад, разочаровываюсь и в который раз говорю себе: в моей жизни все хорошо, но почему я не умею это ценить? Почему я вечно всем недовольна? Почему я не могу понять свои чувства и желания?
Я снова решила заняться психотерапией. К психологу Светлане я присматривалась несколько месяцев в соцсети, прежде чем записаться на прием.
Я рассказала ей о своих переживаниях, что больше двух лет принимаю антидепрессанты. На таблетках мне сравнительно хорошо. Правда, бывают приступы слабости, ощущение такое словно из меня вытянули энергию. В выходные не хочется вставать в постели, в обед я снова сплю, хотя ночь накануне не была бессонной. Это побочный эффект лекарств? А может, нет радости потому, что я так и не нашла дело своей жизни? Не нашла себя?
Светлану я посещала полгода. Она дала мне много советов по поводу текущих проблем, а в конце каждой сессии – задания на дом. Например, раз день по десять минут надо заставлять себя смеяться. Я пробовала несколько раз. После первой практики было ощущение приятной усталости, но потом я забросила: не было желания.
Ещё я призналась, что не умею проживать негативные эмоции, особенно злость. Светлана посоветовала ходить на бокс. Я записалась в близлежащую секцию. Я была самой взрослой в группе, но меня это не смущало. В свое время я проработала многие комплексы с предыдущими психологами. Разминки были изматывающими, но тренер делал мне послабления. Это был молодой парень. Когда я первый раз отрабатывала удары на груше, он как-то странно наблюдал за мной. Спустя неделю я узнала почему. Тренер признался, что девушки в первые разы обычно колотят грушу слабо и осторожно, а я не могла остановиться и делала это с яростью. А как иначе можно бить грушу, если представляешь свои неудачи? Но я не стала говорить ему об этом.
Первые разы после тренировки я шла домой с чувством радостной усталости, это были новые эмоции и новая деятельность. Но к концу месяца меня стали ставить в спарринги. Партнеры были осторожны, но я поняла, что часто забываю о защите и не могу ударить никого, кроме груши.
Абонемент на еще один месяц я не продлила. Бокс стал рутиной и мог быть травмоопасным. А я собиралась менять работу. Мне предложили неплохую вакансию, когда я уже отчаялась что-то найти и отпустила желание. У меня всегда так: обычно я не получаю чего хочу, но это приходит само, стоит отпустить желание.
Чем меня не устраивала старая работа? Я делала однотипные операции и чувствовала отупение. Дорога занимала почти час и столько же обратно. Оклад был средним по городу, если рассматривать простые специальности. А ещё я устала находиться в большом женском коллективе. Сотрудницы были моими ровесницами, их интересы сводились к приготовлению пищи, воспитанию детей, даче летом и обсуждению политических событий круглогодично. А ещё у каждой было хроническое заболевание, они делились симптомами, способами лечения и контактами врачей. Надо отдать им должное, женщины были не злые: помогали в работе, склоки случались редко. Я мало участвовала в разговорах, в обед в хорошую погоду гуляла в ближайшем сквере. В общем, работа была сносной, чаще меня все устраивало, но бывали упаднические настроения, в которых тайным желанием было не работать вообще. Но я не могла себе этого позволить. Я всю жизнь трудилась, и никто меня не содержал. Конечно, большинство расходов было на муже, но у нас не та семья, где супруг работает, а жена красивая.
Светлана рекомендовала сеансы раз в неделю, но я не могла себе этого позволить, хотя стоимость была небольшой.
Однажды она порекомендовала мне чакровое дыхание. По- правильному, процедура занимала час, но у меня не хватало терпения. Сначала я делала сокращенную версию, а вскоре забросила совсем.
Потом Светлана сказала вести дневник для отслеживания настроения. Две недели я старалась, перед сеансом выслала свои переживания в вордовском файле. А при встрече выяснилось, что Света просмотрела записки мельком. После этого я забросила дневник, в конце концов мне приходилось описывать одно и то же: беспокойные мысли, недовольство, упадок настроения.
Еще Светлана сказала, что причина депрессии в том, что люди стали меньше двигаться.
– Для того чтобы успокоить ум, надо выматывать тело.
Я была с ней согласна, но сил у меня хватало только на получасовую зарядку с тренером на видеохостинге. И то иногда. Приступы сонливости продолжались. Я обследовалась, но особых причин так и не нашла.
Итак, я уволилась с работы. Ушла без сожаления, пришла на новую с тягой к знаниям. Я вернулась в деятельность, которой не занималась с юности. Работа была несложной, но в первые недели мне было трудно собрать информацию воедино. Ещё старший бухгалтер временами вела себя, как злая мачеха.
Однажды я сказала ей, что мне важен ровный эмоциональный фон в коллективе, иначе я не могу тут работать. Она стала вести себя мягче, но иногда любила «строить начальницу». В эти моменты я притворялась дурой: не хотелось идти на конфликт, и я уже сталкивалась с подобным типом людей на бывших работах. С ними бесполезно спорить и главное, они ведут себя так не от большого ума. Конечно, у меня были переживания, что девушка на десять лет моложе шпыняет меня, как школьницу. Но у меня был сменный график, поэтому виделись мы нечасто. Особенно я любила работать в субботу и воскресенье, когда бухгалтер отдыхала.
И вообще, я старалась мысленно не накручивать ситуацию, тем более что мне было чем заняться. Я увлеклась эзотерикой. Смотрела видеоролики с духовными учителями, каждый день медитировала, читала литературу, занималась йогой, питалась правильно. Но главное, я отказалась от лекарств. У меня были хронические заболевания плюс антидепрессанты.
Духовные учителя говорили, что таблетки имеют низкую вибрацию при переходе Земли в новую эру. И пока глушишь организм лекарствами, лечение космическими энергиями неэффективно. Я исписала две тетради умных наставления.
«Энергия следует за мыслью».
«Негативные ситуации мы притягиваем сами».
«За все что происходит в жизни, надо благодарить. Плохое за опыт, хорошее за радость».
«Благодарение – самая мощная энергия»
«Критические ситуации возникают для проверки души».
«Здоровье – состояние внутренней наполненности».
«Деньги – инструмент. Подмена истинной ценности. Счастье в самореализации своей души».
«Каждый человек строит свою Вселенную».
«Вы центр мира и единственная реальность».
Я многое открыла для себя. А из медитаций сделала красивый ритуал. Например, мантру «Золотая пальца» я слушала в полумраке, окружённая желтыми искусственными лепестками роз и фиолетовыми свечами в золотистых подсвечниках.
Мне казалось, что физически мое самочувствие улучшилось, но то, что творилось в голове, иногда пугало меня. Прокручивались одни и те же мысли, возникало беспокойство или плаксивость, непонятно откуда появлялись злость и раздражение. Это все бурлило внутри, но внешне я казалась спокойной, чтобы не пугать близких. В выходные могла гулять по улицам одна без цели.
Началась осень. Мне бы радоваться видами, но я не могла выключить тревогу в своей голове. Тайком от родных начала курить. И постепенно понимать: со мной что-то не так и будет вернуться к антидепрессантам.
Однажды в выходной мы хорошо прогулялись с подругой по центральной улице, зашли в храм, посетили ботанический сад. Я вернулась домой довольная и уставшая. Казалось бы, хороший день, но вечером ни с того ни с сего я ушла из дома. Я села на укромной лавочке во дворе с бутылкой слабоалкогольного коктейля и безостановочно курила.
Я решила записаться к психологу Светлане. Я шла к ней раздраженная и злая, хотя для этого не было причин. А едва переступила порог её кабинета, то разрыдалась. Я поплакала весь сеанс, жалуясь на бессмысленность своей жизни и постоянные неудачи. Она дала те же рекомендации, например, что мне надо выматывать тело, чтобы успокоить ум. И делать чакровое дыхание.
Я вышла от неё недовольной и по-прежнему растерянной. Вечером я приняла антидепрессант, а утром ощутила желанный покой. Была некая заторможенность, но она мне нравилась, а главное, словно по щелчку пальцев, выключились мысли. Или как будто отжали кнопку, сняли давление. Мне снова нравилась моя жизнь и мир вокруг, не хотелось курить, исчезла тревога.
А ещё я поняла, что если таблетка быстро помогла, значит, со мной действительно что-то не так. Я записалась к психотерапевту. Мне нужен был рецепт на препарат: у старого вышел срок, я допивала пачку из запасов.
У этого врача я была впервые. Я детально описала скачки чувств и настроений. Психотерапевт также задавал дополнительные вопросы. Потом он сказал, что мне нужно принимать новые препараты.
– Что со мной? – спросила я.
– Вы точно готовы это услышать?
– Я понимаю, что со мной что-то не так, и хочу знать причину безумия в моей голове.
– У вас биполярное расстройство. Оно бывает разных типов, у вас нет ярко выраженных маний, зато усилены депрессивные эпизоды.
После приёма у врача я покурила за остановкой. Была ли я расстроена? Неужели итог поиска себя и различных психотерапий будет вот таким? Неужели мои молитвы Вселенной остались без ответа. Ведь последние месяцы намерение было: обрести гармонию, понять свои чувства и желания.
Когда я стала принимать новые препараты, я окончательно ощутила себя нормальной. Я адекватно смотрела на мир и понимала свои желания.
И тогда я осознала, что Вселенная исполнила моё намерение, правда, не тем способом, что я предполагала.
Мне сорок два. Сегодня я попрощалась с психологом Ольгой, которому ходила два года. Правда, ей я ничего не сказала, я просто знала, что этот сеанс будет последним. Я пришла к ней на психотерапию, будучи в полном разладе, а уходила в состоянии меланхолии. По законам жанра после работы над собой вместе с личностным ростом я должна была получить успех, но я по-прежнему трудилась на нелюбимой работе и чаще чувствовала усталость, чем желание что-то делать.
Я поняла: больше Ольга не сможет мне помочь. И вообще, я решила завязать с психотерапией. Лишь сходила к психотерапевту: продлить рецепт на антидепрессанты.
Я начала искать новые пути и открыла для себя Ошо. Я читала его книги, занималась авторскими медитациями. Я делала их дома или ходила в группу. Помню, однажды в зале нас было больше десяти человек. Свет погасили, мы надели глазные повязки. Наставница включила музыку, и началось. Медитации длилась час и состояла из хаотичного дыхания, катарсиса, прыжков, неподвижного стояния и танца.
Когда включили свет, окна были настолько запотевшими, что с них стекла вода. Многие из участников выложились полностью: красные лица, мокрые от пота волосы. Потом мы сели в круг, и каждая описала свои эмоции. Я рассказала о моменте, когда ощутила себя индийской танцовщицей. Может, это воспоминание о прошлой жизни?
– Зачем думать об этом, живи здесь и сейчас, – заметила наставница.
Приятные воспоминания мне оставил ретрит выходного дня. Был тёплый осенний день. Мы занимались йогой на поляне, тогда я впервые попробовала стоять на гвоздях. Процедура была не из приятных, но я смогла аж целых пятьдесят секунд. Поддержала группа. Потом было парение в бане и посиделки в чане с горячей водой на берегу озера. Стемнело, я смотрела на звезды и ощущала себя безгранично счастливой.
Потом в соцсетях я вышла на Евгения. Раз в неделю он вёл телесные практики. Они также состояли из нескольких стадий. Динамических было больше, чем периодов покоя. Считалось, что подобные практики помогают выпустить эмоции, убрать зажимы в теле. С первым у меня трудности. Я хорошо поработала с психологом Ольгой, но до сих пор не могу осознать все свои чувства.
После первой практики мной овладело эмоциональное оцепенение. Я быстро ушла, хотелось побыть в одиночестве. Второй раз улизнуть не получилось, пришлось выслушивать впечатления участников. Их эмоции искрились, они были в восторге. Я смотрела на них с легким испугом, по-прежнему не понимая себя.
В последней стадии мы лежали в позе ребенка, выпрямиться (родиться) разрешалось, когда ощутишь готовность. Когда музыка стала стихать, я продолжала лежать калачиком. Я по-прежнему не хотела рождаться в мир.
Евгений рекламировал тренинг, обещавший полную перезагрузку сознания. Столичный мастер снова приезжал в наш город. В группе было несколько человек, которые прошли эту серию практик, и все они были в восторге. Я было заинтересовалась, но лишь до момента, когда узнала стоимость.
Я продолжала ходить к Евгению раз в две недели. Однажды побывала на его практике гвоздестояния. Не знаю как, но под его руководством мне удалось простоять на гвоздях срок минут. Это был интересный опыт, но повторять его я не стала.
Вдобавок я побывала на его дне рождении. Евгений вёл здоровый образ жизни, поэтому и празднование было необычным. В честь своего «явления в свет» он устроил тренинг страхов. Оплата была по сердцу. Мы ходили по дорожке из гвоздей, стояли на битом стекле, падали спиной и прочее. В конце вечера я села у стены и наблюдала. Мне опять захотелось уйти, но я дождалась выноса торта. Он был огромным и очень вкусным.
Евгений также проводил индивидуальные занятия, работая с конкретными проблемами человека. Однажды я подошла к нему с просьбой поработать со мной. Я объяснила свое состояние. Он сказал, что у меня такой тип личности и периоды грусти надо принимать, а не бежать от них. Ещё он обещал составить для меня индивидуальную программу. Через три дня Евгений прислал мне примерный план и стоимость. Я снова поняла, что не потяну финансово. Он был согласен на рассрочку, но я отказалась. И больше не ходила на его практики.
Я давно замечаю за собой, что все мои увлечения недолговечны. Со временем я остываю ко всему. Вначале я с энтузиазмом погружаюсь в процесс, а в итоге не нахожу себя ни в чем.
Случайно я узнала о добавках с мухоморами, также наблюдала людей, которые заваривали сам гриб и пили настойку. Но я не пробовала, не хотела мешать с антидепрессантами, да и добавки были недешёвыми.
Ещё я узнала о рапэ и решила попробовать. Новое всегда манило меня, если со стороны не казалось чрезмерно экстремальным. Мастер церемонии была моя хорошая знакомая. Было лето, и она предложила пойти в лес.
– Там процессы будут глубже, – объяснила она.
Лес прилегал к городу, поэтому далеко идти не пришлось. Девушка-мастер была одета соответственно: свободное платье в индийском стиле, браслеты, нити с амулетами на шее.
Я рассчитывала, мы разместимся в укромном месте, а сели недалеко от главной тропы. Церемония рапэ проводилась на голодный желудок. На разноцветном платке девушка разложила трубки и баночки с каким-то порошком. Потом включила на телефоне песни шаманов.
Я думала, что мне дадут покурить трубку, а оказалось, смесь задувается в каждую ноздрю. Когда порошок попал в нос, у меня случился приступ паники: я не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Стояла на четвереньках и тряслась. Девушка же оставалась спокойной и к этому призывала меня. Когда я пришла в себя, то не хотела продолжать, но она меня уговорила.
– Во вторую ноздрю будет легче, и не вскакивай, не прерывай процесс.
Я подчинилась, считая, что раз уж подписалась на это, надо идти до конца. Второй раз не было испуга, но последующая стадия процесса была совсем не эстетичной. Потекли слюни, сопли, были позывы к рвоте. Когда все прошло, мы сидели, обнявшись, под звуки индийской мантры.
Девушка сказала, что рапэ – процесс очищения от негативных энергий. Его надо проводить хотя бы раз в две недели.
– Так ты придешь к себе. Я делаю это каждый день, – подытожила она.
Потом снова включила шаманские песни и быстро вдула табак себе в нос. Она нагнулась вперёд, слегка затряслась, у неё потекли слезы и сопли.
Глядя на неё, я засомневалась. Это точно путь к себе, а не вид скрытой наркомании?
Дома я легла в постель и проспала до вечера, точно зная, что церемонию рапэ больше никогда не повторю.
Люди, которые причисляют себя к осознанным, интересны. Их поведение отличается от поступков и мировоззрения большинства людей. Они не являются покупателями алкоголя, многие из них вегетарианцы. Но важно не заменять неправильный образ суррогатами. Например, мухоморами, порошками или аяваской. А ещё понимать: духовность – это гармония с миром, а не попытка убежать от скучной реальности.
Мне тридцать девять. Я ощущаю себя развалиной. Тело ноет, постоянно что-то болит. Я не живу, а делаю вид, что у меня хорошая работа, что я счастлива замужем. Мне чаще хочется лежать, чем что-то делать. Мне срочно нужен психолог, но я не знаю к кому ещё обратиться. Я уже перебрала нескольких специалистов, но ни у кого долго не задержалась.
Я снова была в поиске. Но опытные психологи стоили дорого, и их приемы были расписаны на месяц.
В одном из чатов я прочитала об акции начинающего психолога: три первых сеанса были бесплатными. И я подумала, что я теряю? Тем более, лишних денег у меня не было. Кабинет Ольги располагался в неудобном для меня месте, но я поехала. Не помню, что я говорила на первом сеансе, но меня было не остановить.
– Ты с подругами обсуждаешь хотя бы часть своих переживаний? – спросила Ольга.
– Нет. Я больше слушаю. Мне трудно открыться людям, да и не хочу на кого-то вешать свои проблемы.
Я ходила к Ольге почти два года, но не всегда регулярно. Она учила меня понимать свои чувства. На сеансах передо мной лежал листок с палитрой эмоций, и я часто заглядывал туда, как в шпаргалку. Ещё она говорила вести дневник, но мне быстро надоело каждые три часа определять свои чувства. Сложнее всего было со злостью, я не могла от слова никак. Однажды она попросила меня бить подушку, проговаривая обиды к людям. Я проделала это слабо, почти нехотя.
Помню однажды, когда я буквально зависла, Ольга принялась трясти меня за плечи и приговаривала:
– Очнись, дорогая, очнись!
Ольга была яркой девушкой, я никогда не видела её в одном и том же платье дважды. Мне в тот период не хотелось лишний раз наряжаться. Я ощущала себя развалиной, хотя все болезни были незначительными. Особенно меня выматывал кашель, причем он случался в самый неподходящий момент: в транспорте или не давал спать ночью.
Ольга говорила:
– Это невыраженные эмоции выходят через тело. Любой сосуд со временем переполнится.
Иногда Ольга давала мне задания. Самым необычным было: купить красивое платье. Просто так без повода сделать себе приятное. Тогда я пошла и купила платье, которое, по сути, мне было не нужно, но опять же со скидкой. Мне по-прежнему было жаль тратить на себя много денег.
Однажды я шла к ней на сеанс, ощущая себя спокойной, но, переступив порог кабинета, увидев её такую красивую и счастливую, я разрыдалась. Почему? Передо мной стояла девушка, увлеченная любимым делом, красивая, целеустремленная. А я показалась себе жалкой: тружусь на нелюбимой работе за небольшую плату, никак не могу разобраться в себе; не умею ни злиться, ни радоваться. В тот вечер Ольга успокаивала меня, словно близкая подруга.
Конечно, эти два года я не только грустила, были светлые моменты. Я ходила в спортклуб, на открытые уроки по танцам, съездила с сыном на море, но упадок духа по-прежнему случался без причины или какой-либо периодичности.
Ольга записала меня к знакомому психотерапевту. Это был мужчина далеко за пятьдесят. У него был свой центр психотерапии, где он проводил обучение. Также у него были учёные степени. На сеансе он почти не спрашивал меня о состоянии, до приема ему все описала Ольга. Психотерапевт подробно рассказал мне о лекарствах, которые собирался мне назначить.
Под конец мне дали рецепты на два препарата и порекомендовали дополнительно пройти тесты.
Позже я прошла эти тесты, но они ни на что не повлияли, и для коррекции лечения не пригодились. А вот на таблетках я почувствовала себя лучше: кашель прекратился, и моё физическое состояние стало более стабильным. Приступы меланхолии по-прежнему тревожили меня, но они были неярко выраженными.
Мне тридцать пять лет. У меня бывают состояния, когда хочется лежать, плакать и жалеть себя. Муж в такие моменты самоустраняется. Сам он по типу сангвиник, его раздражает меланхоличные люди. Вообще, я заметила у него черты своей матери: он правильный, энергичный и принимает только те качества меня, которые его устраивают. Поэтому с ним, как в свое время с матерью, я притворяюсь, я скрываю свои мысли и переживания. И в будущем я никогда не обсуждала с ним свои физические болезни, тем более он не знал о сеансах у психологов и психотерапевтов. Тёмную часть себя я научилась хорошо скрывать даже от близких людей.
Сначала к психологам я обращалась раз в год по различным причинам, потом чаще. Обычно я ходила к одному и тому же не больше трех раз. Потому что облегчение после сеансов было временным, и потом снова я ощущала себя неприкаянной в этом огромном мире.
Мне тридцать. Я недавно родила. Помню, когда я увидела сына, то не испытала особых эмоций. Было лишь облегчение, что больше не будет боли.
Ко мне подошла санитарка и спросила:
– Вам телефон принести?
Обычно мамочки просят об этом сами, а я находилась в полном оцепенении.
Первые годы материнства я дико уставала. Иногда мне казалось, что я не живу, а играю роль, которую мне навязали. Именно тогда у меня стали появляться различные болезни, в основном частой клиенткой я была у отоларинголога.
Мне двадцать четыре. Я вышла замуж. Не буду описывать знакомство с мужем и прочее. Скажу лишь одно: если бы я не вышла замуж за этого человека, то не вышла бы никогда и полностью завязла в своем безумии. Семья мобилизовала меня.
Мне двадцать один год. Я пытаюсь убежать от того, к чему всегда возвращаюсь. Внешне я живу как все: получила образование, работаю, но чувство неудовлетворённости всегда со мной.
Я знаю, родители любят меня, но они не принимают такой, какая я есть. Безусловная любовь что это? Мираж или факт?
Они постоянно приводят кого-то в пример, хотят, чтобы я стала встречаться с «хорошим парнем». А меня раздражает первое, и я не понимаю, зачем нужны отношения.
Я живу с родителями, но в то же время держу с ними дистанцию. Я не делюсь ни мыслями, ни чувствами. Я знаю: они меня не поймут.
Но поменять свою жизнь я не могу. У меня не хватает характера, а может, чувств и желаний. Я будто ныряю в безвольное болото и не хочу выбираться оттуда. У меня бывают мысли о самоубийстве, но я слишком труслива, чтобы себя порезать. А принять много таблеток мешает рвотный рефлекс.
Конечно, я очень хорошо скрывала безумие в своей голове. Были дискотеки, насыщенные дни и прочее. Я ещё не знаю, что временами мне будет тяжело носить маску. И что мысль о бессмысленности собственной жизни будет преследовать меня всегда.
Если бы у эмбриона, будущей меня спросили:
– Ты хочешь родиться на свет?
Ответ был бы прост:
– Нет, нет, нет!
Мне двенадцать. Мать то работает, то готовит, то сплетничает с подругами, то воспитывает отца. Папа пьёт почти каждый день. Только в школе я могу отвлечься. Однажды он напился до такого состояния, что чуть не помочился в комнате. Я вовремя заметила и отвела его в туалет.
Я ненавижу запах перегара и такое положение вещей. Периодически у меня случаются истерики. Я бунтую и втайне мечтаю, чтобы родители развелись.
Как меня успокаивала мать?
– Это наша с отцом жизнь. Не обращай внимание.
Но я не понимала, как не замечать, ведь я нахожусь с ними под одной крышей.
Ещё мать говорила мне, что надо держать себя в руках, что не все эмоции стоит показывать. Я стала удобной, а еще научилась носить маску спокойного и разумного человека.
Я никогда не была искренней ни с кем, тем более с собой.
Но с другой стороны, малоэмоциональность позволила мне скрывать свою болезнь так, что даже я о ней не догадывалась. Я считала нестабильность настроений незрелостью и пыталась разобраться в себе с очередным психологом. Каждый раз я надеялась, что мне помогут, и я наконец обрету целостность, но на последней ступени происходил откат. Я не понимала, что происходит и кого винить. Временами мне казалось, что я хожу по кругу, но как его разорвать не знала.
А я просто была больна.
Мне сорок пять. Утром я принимаю препарат, который бодрит и дарит хорошее настроение, вечером с помощью другой таблетки я мягко ухожу в сон и так же мягко просыпаюсь. Я ни с кем не делюсь своим диагнозом, о нем не знают даже близкие люди. Я привыкла находиться один на один с безумием в своей голове и носить маску. Я не знаю, как сложится жизнь дальше, но иногда накатывает такая усталость, что хочется нырнуть с головой в бездну и больше не появляться на поверхности. А иногда я ощущаю себя довольной, мне хочется жить, жить, жить!
Но в основном теперь все мои эмоции и настроения имеют внешнюю причину. Я ощущаю себя почти нормальной и почти контролирую безумие в своей голове.