Лишиться всего. Авантюрный рассказ. Глава 19
Все части рассказа здесь
Я просыпаюсь рано утром, когда непривычно щедрое для такого времени года солнце ломится сквозь крышу огромного зонта на берегу. Просыпаюсь, словно по щелчку пальцев, по мановению волшебной палочки. У меня давно выработалась эта привычка – иногда, довольно часто, я могу просыпаться без будильника ровно в шесть утра.
Я лежу на груди Заура, который нежно обнимает меня свободной рукой. Открываю глаза и тут же утыкаюсь в его взгляд. Похоже, он не спал всю ночь, так и смотрел на меня, спящую. Он нежно касается губами кончика моего носа и проводит рукой по волосам.
Моё обнажённое, измученное любовью тело, заботливо укрыто невесть откуда появившимся пледом.
-Ты что, не сомкнул глаз всю ночь? – шёпотом спрашиваю я у мужчины.
-Я охранял твой сон – улыбается он – Надя, послушай…
-Не надо – кладу свои пальцы на его тёплые губы – не надо, Заур… Случилось то, что случилось, мы теперь ничего с этим не сделаем. Но давай договоримся – мы будем считать это просто… наваждением и не более того.
-Я чем-то тебя обидел? – обеспокоенно спрашивает он.
-Нет - я приподнимаюсь на локте и легонько касаюсь его губ поцелуем – это была самая обворожительная ночь в моей жизни. Но пожалуйста, не относись к этому серьёзно. У нас нет с тобой будущего, Заур. Не расстраивайся – ты обязательно встретишь свою настоящую любовь.
Неподалёку от нас я вижу чем-то наполненный пакет.
-Что там? – киваю на него Зауру – еда?
-Да. Я позвонил Адаму, когда ты уснула. Попросил привезти еду и плед, иначе бы ты замёрзла. Не против, если здесь позавтракаем?
Я потягиваюсь, чувствуя каждой своей косточкой и мышцей приятную усталость и ломоту.
-Я даже за! – стремительно подскакиваю и голышом несусь к морю, крича Зауру – догоняй!
Мы резвимся, как дети, в холодной воде, голые и счастливые. По крайней мере, я чувствую себя счастливой и спокойной. Никогда ещё мне не было так хорошо. Прыскаем друг в друга водой, Заур ловит в волнах моё тело, а я выскальзываю из его рук, словно русалка. Абсолютно мокрые, счастливые и голодные выходим на берег, он тут же закутывает меня в плед, я смотрю на его обнажённое, мускулистое тело и лёгкая краска стыда заливает мои щёки.
Что он творил со мной ночью? Нечто невероятное, отчего взрывалось тело, изголодавшееся по мужским рукам, а в голове словно взрывались и рождались вновь планеты, звёзды и галактики…
Вспомнив эту ночь, опускаю взгляд, чтобы не выдать своего смятения. Но Заур, кажется, понимает, о чём я думаю, и продолжает смущать меня, специально стараясь заглянуть прямо в глаза.
-Твой костюм высох? – спрашиваю его.
Он кивает, открывая бутылку лёгкого вина, достаёт из пакета фрукты и что-то ещё, с невероятным запахом. Какой-то очередной местный салат из овощей и мяса. Мы смеёмся, едим и болтаем о всякой ерунде, стараясь обходить тему вчерашней ночи.
-Ты со мной поедешь? – наконец спрашивает он.
-А куда? – его предложение немного меня настораживает.
-Как куда? Разве ты не хочешь посмотреть, как отец Анжели будет забирать свою дочь? Не хочешь видеть при этом лицо Робина?
-О, чёрт! – восклицаю я – точно! Мне бы очень хотелось посмотреть на эту картину!
-Тогда сейчас я позвоню Адаму, он заберёт нас, мы приедем домой, примем душ – нужно смыть с себя солёную воду, оденемся и поедем. Машину возьмём мою, твою, во-первых, видел Робин, во-вторых, моя тонированная, нас не будет видно.
-Хорошо – у меня нет сил спорить с Зауром, да и незачем.
Адам забирает нас, невозмутимо посматривая на меня в зеркало заднего вида. Видимо, в его голове крутится вопрос, какого рожна мы ночевали на холодном берегу, а не в тёплых кроватях. Впрочем, это не его дело.
В душе я почему-то опять думаю о Зауре. Кажется, это входит в привычку. Должна признать, что очень давно я не была так счастлива, как этой ночью. Очень давно я не чувствовала себя такой желанной, такой необходимой. Вон, даже коленки подгибаются при воспоминаниях о наших безумствах…Господи, только бы опять не превратиться в наивную дурочку Надю! В конце концов, для меня исход этой истории совершенно другой… Я должна придерживаться своего плана… Странно, что за эти дни на Кипре я даже не вспомнила об этом.
Я надеваю светло-голубые шорты, белую майку и спортивные туфли на платформе. Беру тёмные очки, собираю в высокий хвост волосы и спускаюсь вниз. Заур оглядывает мою фигурку с ног до головы, потом внимательно смотрит мне в глаза. От его взгляда я вспыхиваю, – Господи, ну прямо, как невинная девушка! – а он склоняется и шепчет мне:
-Мы могли бы, Камилла, заняться более приятными вещами, чем наблюдать за дураком Русланом.
Мои руки против моей воли обхватывают его за шею. Приподнимаюсь на цыпочки, шепчу ему в ответ:
-Может быть, когда-нибудь потом…
И иду к калитке.
-Поехали, Заур! – улыбаясь, говорю ему – Поехали!
-Ты совсем не романтична – он смешно морщит нос – я ей любовь предлагаю, а она отталкивает меня.
Мы садимся в машину. На месте событий, а точнее, около дома Робина, эти самые события уже в полном разгаре. Мы останавливаемся неподалёку, Заур чуть откидывает наши кресла и достаёт какую-то странную штуку, похожую на маленький спутник для ловли телевизионных каналов.
-Усилитель звука – поясняет он – хотя, мне кажется, эта штуковина тут и не нужна, все орут так, что хочется заткнуть уши.
Я смотрю на его лицо – солнцезащитные очки необычайно идут ему. Они у нас почти одинаковые – закрывают по пол-лица, мы специально подбирали такие, скорее для конспирации, нежели для защиты от солнца.
А между тем перед домом Робина разворачивается следующая картина: рыдающая Анжели, ругающийся своим громким голосом мистер Джонс, один из охранников, пытающихся оттащить Робина от Анжели, и сам Робин, который точно не понимает, что здесь происходит. Мистер Джонс практически насильно тащит дочь в машину, стоящую неподалёку, она брыкается и вырывается, а он кричит:
-Я не позволю своей единственной дочери связываться с подонком! Не для того я, Анжели, вкладывался в тебя, твоё воспитание и образование, чтобы сейчас отдать тебя этому!
-Но мистер Джонс! – кричит вырывающийся от охранника Робин – мистер Джонс, что я сделал такого, что разгневал вас? Скажите! Давайте поговорим! Я уверен, что мы выясним все наши недоразумения, мистер Джонс!
Робин растерян, рассеян, сражён таким поведением вот уже, казалось бы, будущего тестя. Он даже не может нормально формулировать фразы, а что-то лепечет, пытается как-то оправдаться.
Из соседних домов начинают показываться люди, но мистера Джонса это ничуть не смущает – он зол необычайно, а потому кричит громче, чем вместе взятая толпа людей.
-Ну и цирк! – довольно восклицает Заур – не ожидал я от спокойного английского джентльмена такой прыти. Я думал, он совсем не скандальный тип.
-Он просто очень зол – говорю я Зауру – потому всю эту злость хочет выместить на Робина. Впрочем, ему не будет лишним.
Наконец общими усилиями второй охранник, который выскочил из домика Робина с чемоданом вещей Анжели, и мистер Джонс впихивают рыдающую девушку в машину. Мистер Джонс говорит охраннику:
-Боб, не дай ей выйти, слышишь?! – и обращаясь к Робину – только попробуй, Робин, подойти к моей дочери близко хоть на шаг! Я вызову полицию, и они найдут, за что упечь тебя на достаточно долгий срок! А ты – в этот раз он обращается к дочери в открытое окно машины – всё узнаешь дома, в Англии! На привязи теперь будешь сидеть, чтобы такие вот подонки тебя не цепляли! И мужа найду тебе я! Нормального человека, а не этого вот проходимца!
-Папа… Папа… - рыдает ничего не понимающая Анжели – ну за что ты так с Робином, он ведь ничего не сделал?!
-Замолчи, Анжели! Иначе я тебя вообще в монастырь отправлю на всю оставшуюся жизнь!
При упоминании монастыря Анжели замолкает, а мы с Зауром даже не сомневаемся, что мистер Джонс может сделать нечто подобное.
Немного успокоившись, пригладив рукой волосы, мистер Джонс подходит к Робину и говорит ему:
-И вот ещё что, Робин. Сегодня вторник. В воскресенье все мои деньги, ссуженные тебе, должны быть на моём счету. Если их не будет – за тебя возьмётся моя охрана, которую я оставлю тут. И не вздумай бежать – парни с тебя глаз не спустят. Я, Робин, в состоянии устроить тебе такие неприятности, о которых ты даже и не помышляешь.
-Но мистер Джонс… Где я за такое короткое время…
-Меня это не интересует! – мистер Джонс берёт Робина за рубашку – я сказал – в воскресенье! Прощай, Робин Томпсон!
Он садится в машину и скоро их кортеж, состоящий из двух автомобилей, едет по улице. Проезжая мимо нас, мистер Джонс вдруг оживляется. Лицо Заура он не видел, а вот моё… Он подмигивает мне, улыбается одними уголками губ, и уезжает. Уезжает, чтобы больше никогда не встретиться ни с одним участником этой истории.
Робин так и остаётся стоять у калитки под недоумёнными взглядами соседей и жителей улицы, оставшиеся охранники насмешливо смотрят на него. Наконец, сбросив оцепенение, Робин сплёвывает на землю и уходит в дом. Сейчас ему нужно думать, что делать.
Мы с Зауром уезжаем домой, где я тут же падаю в свою уютную кроватку и засыпаю. Заур, вероятно, тоже. Нам просто необходим отдых.
Просыпаюсь я, когда солнце уже клонится потихоньку к закату. Спускаюсь вниз и вижу перед бассейном накрытый стол.
-Отпразднуем нашу очередную маленькую победу вкусным ужином и заодно обсудим план, предложенный дядей Ренатом? – спрашивает Заур.
Я согласно киваю, и прошу дать мне несколько минут, чтобы привести себя в порядок. Но он медленно берёт меня за руку и подводит к столу.
-Нет, прошу тебя – его почти интимный шёпот сводит меня с ума – не надо этих церемоний. Побудь сейчас вот такой… простой и домашней. Когда мне выпадет шанс ещё раз увидеть тебя вот так…
Смущаясь, опускаюсь на стул. Заур открывает крышку одной из кастрюлек – Боже, что это! Турецкая долма в соусе – необычайно вкусное блюдо. Заур, похоже, изучил мои пристрастия. Виноградные листья наполняются рисом и травами, а затем варятся в лимонном бульоне. Чувствуя необычайный голод, с нетерпением принимаюсь за вкуснятину. Также на столе стоит горячая мусака, сеях зейтин – маринованные чёрные маслины, бутылка хорошего вина и кофе, которое Заур научился тут готовить безупречно.
Я хвалю Заура за его кулинарные таланты, с удовольствием поглощаю пищу, приготовленную его руками, мы смеёмся и болтаем, и я ловлю себя на мысли, что это похоже на какой-то… семейный ужин. Так было у меня когда-то… В другой жизни.
Заур рассказывает мне план дяди Рената, и я мрачнею немного от того, что снова нужно выходить на сцену, разыгрывая перед Робином заинтересованную в нём женщину. Заур сразу и тонко подмечает перемену в моём настроении, а потому, когда мы, допив вино и окончив ужин, встаём, и он провожает меня в мой домик, говорит:
-Мне самому невыносима мысль о том, что ты будешь проводить с ним время – его тёмные глаза вспыхивают от злости – я его убить готов, лишь бы больше не подпускать к тебе.
-Ты ревнуешь, что ли? – усмехаюсь я, и мне самой не нравится эта усмешка. Она получилась недоброй.
-Да – честно отвечает он, глядя мне прямо в глаза – но нужно идти до конца, Ками…
-Я понимаю. Ладно, пойду. Нужно лечь пораньше, я немного устала.
Он внезапно хватает меня за запястье.
-Хочешь, я сделаю тебе массаж?
-Не надо, Заур – я понимаю, о чём он – с моей стороны было ошибкой… давать тебе надежду и подпускать так близко к себе…
Он склоняется ко мне:
-Я бы совершенно не отказался от повторной такой ошибки…
Мотаю протестующе головой, хочу уйти, но он не отпускает меня, продолжая держать за запястье.
-Неужели ты всё ещё любишь его, Ками? – спрашивает он.
-Нет – говорю я, думая про себя, кого хочу убедить в этом – его или…
-Тогда почему не позволишь мне войти в твою жизнь и заботиться о тебе, любить тебя и защищать.
-Слишком рано, Заур…
-Рано?! Ками, прошло больше года! Пора выкинуть эту мразь из головы и жить дальше!
-Я не хочу, Заур – это мой крест, который всегда со мной!
-Позволь мне помочь тебе забыться… Забыть его и всё, что было в твоей жизни…
-Да кто ты такой, что возомнил себе, будто с тобой я забуду всё, что произошло со мной? – я начинаю сердиться – почему ты решил, что ты мне нужен – только из-за этой ночи, по ошибке проведённой вместе?
-По ошибке? – я вижу, что он тоже начинает сердиться – тебе ведь было хорошо, разве нет?
-Но это ничего не значит! – пытаюсь я убедить его.
-Я даже спрашивать не буду у тебя, хочешь ли ты это повторить…
Я не успеваю опомниться, как его сильные руки хватают меня, в два прыжка он преодолевает лестницу, роняет меня на кровать, сжимая мои запястья, и целует так, что я действительно не могу противиться… Я не хочу, я устала сопротивляться…
Утром я опять просыпаюсь от его взгляда. Он внимательно смотрит на меня, пытаясь угадать, сильно ли я сержусь на него за вчерашнее. Потом целует мою руку, на которой остался голубоватый след от его пальцев.
-Прости – говорит он – я не должен был… Что мне сделать, чтобы ты не сердилась на меня? Хочешь, я уйду и больше никогда не появлюсь в твоей жизни? Сам расскажу всё дяде, и пусть он делает со мной, что хочет…
Я прячу лицо у него на груди, я знаю, что мои глаза светятся счастьем сейчас и не хочу, чтобы он видел это. Мотаю головой:
-Я не сержусь, Заур. Нам надо выполнять свою работу, а всё, что происходит между нами – это всего лишь приятное дополнение к этой работе.
Он резко встаёт. Надо же – думаю я – я уж и не чаяла, что когда-нибудь утром проснусь в одной постели с мужчиной… Жизнь ведь кончилась для меня….
-Я больше не подойду к тебе, Ками. Я буду хорошим другом и помощником, но больше не буду претендовать на то, чтобы любить тебя. Но знай – я буду тебя ждать. Сколько потребуется. Хоть до старости.
Он накидывает футболку и шорты и уходит, а я продолжаю стоять в задумчивости, размышляя над его словами.
Что же, следующий шаг – это очередное появление Камиллы в жизни Робина. Внимательно смотрю на себя в зеркало – выглядеть я должна отлично. Что же выбрать из одежды? Ну, конечно, юбку покороче, топ открытый, кокетливую шляпку… И босоножки на каблуках, с ними длина моих ног просто как у модели.
Выхожу из дома, сажусь в машину и еду к Робину. Останавливаюсь недалеко от его дома и часа через полтора вижу, как он выбирается из калитки. Поведение у него странное – словно он пьяный. Возможно, так и есть… Но даже в таком состоянии он для меня не опасен, и я не боюсь.
Так и есть – Робин останавливается около магазина. Повременив, иду следом за ним и вхожу ровно тогда, когда он складывает многочисленные бутылки вина и виски, а также закуску, в пакет. Когда он видит меня, в глазах его вспыхивает восторг. Боже, он действительно пьёт – уже пару дней точно. Начал, вероятно, после отъезда Анжели.
-Камилла! – он протягивает мне навстречу распахнутые руки – куда же ты пропала? Как и все – решила отвернуться от меня?
-Что ты, Робин?! –я целую его в щёку – меня не было в Кипре, возникли дела и пришлось улететь. Теперь вот вернулась и рада тебя видеть.
Решаю осторожно прощупать почву.
-Ты неважно выглядишь, Робин. Что-то случилось?
Я покупаю то, что мне нужно, и мы выходим на улицу.
-Моя жизнь рушится на глазах, Ками. И поддержать меня некому. Сначала эти отвратительные заметки в газете, потом сгорела моя яхта. Я сделал предложение Анжели, она согласилась, но тут приехал её отец, забрал её в Лондон, запретив мне приближаться к ней и потребовал с меня возврата ссуды. Срок возврата – воскресенье…
-О, Робин! – изо всех сил стараюсь сделать сочувствующее лицо – мне так жаль… Но что случилось с отцом Анжели, что он так резко изменил своё мнение о тебе? Говорят, он тебе благоволил…
-Я даже не знаю. Скорее всего – эти отвратительные заметки. Хотя я убеждал его, что это клевета, но он, видимо, сделал какие-то свои выводы…
Да, Робин, ты даже не представляешь, какова истинная причина поступка мистера Джонса!
-Что будешь делать, Робин? – спрашиваю я у него – вероятно, тебе надо бороться за Анжели?
-О, нет – грустно говорит он – не получится. Её отец обещал вызвать полицию, если я хоть на шаг приближусь к ней.
«А связываться с полицией не в твоих интересах, Робин» - думаю я. Так оно и есть – полиция легко может обнаружить, что Робин Томпсон – выдумка, фикция.
-Камилла – говорит он вдруг – прошу, не отказывайся от моего приглашения, побудь сегодня моей жилеткой, моим другом. Мне не с кем поделиться моей болью, меня все бросили. Поедем ко мне…
-Хорошо – соглашаюсь я – только давай без грязных намёков и притязаний, о ’кей?
-Да какое там – машет он рукой – в связи с последними событиями я скоро импотентом стану.
Мы садимся в свои машины, и едем к Робину домой. Сейчас моя задача состоит в том, чтобы окончательно и бесповоротно втереться к нему в доверие. Для того, чтобы в будущем нанести последний, упреждающий удар…
Дом его какой-то необжитой и неуютный. Скорее всего, из-за того, что в последнее время Робин только пьёт. Мы располагаемся около бассейна, за столиком. Робин приносит вино, закуски, себе открывает виски. Мы соединяем бокалы, и он проникновенно говорит:
-За тебя, Ками!
Пьём мы много. Робин быстро пьянеет, потому что практически не закусывает, мне же с вином повезло, оно лёгкое и совершенно не дурманит голову.
Мужчина плачет, икает, несёт какой-то бред относительно того, что он никогда никому плохого не делал, а на него свалилось столько всего. Я внимательно слушаю его, давая возможность высказаться, понимающе киваю, качаю головой и жалею его.
-Я хотел им всем – он широко обводит руками пространство, имея ввиду, видимо, жителей города – утереть носы. Жениться на Анжели, а на свадьбу этих придурков не звать. Посмотрели бы они потом, как хороша была наша свадьба на денежки папы Джонса, пожалели бы, что все бросили меня – он утыкается лицом в ладони – но папа Джонс забрал свою капризную дочь… И мою мечту о баснословном состоянии тоже забрал…
-Робин, я думаю, всё это временные неприятности, которые скоро закончатся. Тебе нужно лишь потерпеть, обождать и всё придёт в норму. Что касается Анжели – если так получилось, что же поделать… Думаю, ты ещё встретишь женщину, которая завоюет твоё сердце.
Он смотрит на меня пьяными, в поволоке, глазами.
-Я уже её встретил – говорит мне и шатаясь на стуле, целует мою руку.
Когда я чувствую, что он больше не сможет стоять на ногах, я отвожу его к кровати, заботливо укрываю пледом, выключаю свет и уезжаю.
Очень хочется присесть где-нибудь в тёплом, тихом местечке и подумать о том, куда двигаться дальше.
За этим я приезжаю в клуб при казино, но ухожу в бар, выбирая место в самой тени, за столиком в углу.
Прошу принести мне коктейль и, задумчиво посасывая коктейльную трубочку, размышляю о наших делах.
Не замечаю, как к столику приближается Валери. Она, как всегда, прекрасна – стильная причёска, дорогие украшения, ультракороткое платье с открытой спиной. Улыбается ярко накрашенными губами.
-Ты позволишь? – киваю ей, улыбаясь в ответ, хотя мне сейчас совсем не нужна компания.
-Ты знаешь – Валери отхлёбывает из стакана только что принесённый виски – я, кажется, разгадала твою тайну, подруга.
Валери хитро смотрит на меня, а я спрашиваю:
-Ты о чём, Вэл? Какую тайну?
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие) Как Ваши дела? Думаю, всё очень хорошо у Вас, тем более, до Нового Года осталось не так много, скоро встретим волшебный праздник, в домах запахнет еловой хвоёй, будем получать и дарить подарки, обнимать родных и близких, поздравлять друзей) Вы как поздравляете? Я вот, если честно, очень пожилым своим тётушкам до сих пор открытки отправляю) честно-честно) Им приятно, я этим возвращаю их в те времена, когда люди писали бумажные письма) Может быть, это смешно, глупо и наивно, но для нас уже как некий ритуал.
Желаю Вам всего самого наилучшего, а также душевной подготовки к празднику - пусть эти хлопоты принесут Вам радость. Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе.