Лишиться всего. Авантюрный рассказ. Глава 20
Все части рассказа здесь
Она молчит некоторое время, не глядя на меня, потом поднимает всё же взгляд – меня всегда поражали её глаза, глубокие, чистые, в которых действительно скользит ум и интеллект.
-Ками, послушай. Ты очень умная женщина, но и я тоже не идиотка. Я ведь практически сразу поняла, что все неприятности Робина начались тогда, когда ты появилась в жизни этого спокойного городка. Всё, из чего была сделана такая сенсация – всё было направлено против Робина…
Мне хватило сил, чтобы сдержать себя и не подать виду, что, в принципе, Валери недалеко ушла от истины. Я смотрю на неё насмешливо, улыбаюсь и говорю:
-Ну вот, Вэл, а ты пыталась внушить мне, что безразлично относишься к Робину Томпсону. А сама до сих пор влюблена в него, причём достаточно сильно, иначе тебе бы не чувствовался вокруг мировой заговор против него. Робин не такая значительная фигура в этом мире, чтобы тратить на него свои ресурсы. Поверь, в мире есть куда более интересные занятия и более важные, чем напыщенный индюк Робин Томпсон.
-Ты ошибаешься, Ками. Робин действительно мне безразличен, как мужчина, но я склонна анализировать, потому считаю, что всё-таки у тебя на него какой-то очень огромный зуб.
-Да? – я смеюсь – Робин впервые в жизни меня видел, и у меня на него огромный зуб? Знаешь, он навряд ли бы с таким «зубом» подпустил меня к себе!
-Ну, всё это легко объяснить – ты просто можешь работать на кого-то.
-В тебе пропал великий сыщик, Вэл – я встаю – извини, у меня дела.
Уходя, слышу в спину:
-Стоило бы сказать Робину, чтобы он был осторожен с тобой…
Эта фраза меня настораживает. Я ведь изначально знала, что с Вэл нужно быть осторожнее – что же, теперь придётся с этим что-то делать, иначе весь наш план пойдёт коту под хвост.
Я возвращаюсь к себе. Заур плескается в бассейне, увидев меня, выходит – высокий, с идеальным телом, бугристыми мышцами на руках. Я не могу спокойно смотреть на него – сразу вспоминаю, как обнимали меня эти руки, вспоминаю его горячее, тяжелое тело над своим, худым и хрупким…Эти воспоминания обжигают меня желанием, а он смотрит на меня немного свысока и, кажется, понимает, о чём я думаю.
Вытирает короткий ёжик волос и тело махровым, пушистым полотенцем, и спрашивает:
-Ну, как ты? Робин не сильно тебя утомил?
-Он пьёт – говорю я – ему негде добыть деньги, которые требует с него мистер Джонс. Дом и машину он продать не успеет, а вывести накопленное в инвестициях можно только в определённую дату. Ему ничего не остаётся – только пить…
-Жалеешь его? – в голосе Заура скользят презрительные нотки.
-Нет! – вскидываю на него возмущённый взгляд – ты с ума сошёл? С чего мне его жалеть? В своё время он не пожалел меня!
Прохожу в домик, Заур идёт за мной, по-прежнему смущая меня своим видом.
-Меня сейчас другое больше волнует.
Я рассказываю ему о Валери, вижу, что его лицо бледнеет, вспыхивают тёмные глаза.
-Чёрт! – говорит он – Ками, тебе не нужно было близко сходится с ней.
-Я делала это для того, чтобы получить информацию…
-Посоветуюсь с дядей – говорит он и уходит.
Похоже, я не придавала этому значения, но на самом деле у нас проблемы.
На следующий день я опять провожу время с Русланом-Робином. Мне невыносимо это. Он ведь понимает, что я явно к нему с интересом отношусь, а потому в любой момент может попытаться затащить меня в постель.
При мысли об этом мне становится плохо, к горлу подступает тошнота. Я смотрю на этого потрёпанного жизнью и последними возлияниями, мужчину, и честно признаюсь себе, что он крепко проигрывает в сравнении с Зауром.
Но мне надо держаться. Я стараюсь честно вытащить Робина из состояния запоя, мне нужно, чтобы он хотя бы что-то соображал. Для того, чтобы двигаться дальше. Мы целый день проводим в бухте, на золотистом песке, отдыхаем, смеёмся и болтаем, каких усилий мне стоит, чтобы не забыться и не назвать его Русланом.
Вечером я приезжаю домой абсолютно вымотанная. Странно, на вилле никого нет. Хотя стоит машина Заура и даже Адама. Обхожу свой домик, попутно принимая душ, достаю из холодильника яблоко и иду к домику Заура. В нём тоже пусто, но все вещи на месте и везде горит свет. Куда же все подевались?
Из подвала раздаются голоса. Да, в домике Заура есть небольшой винный погреб, именно там сейчас находится кто-то… Свои или кто-то чужой?
Тихонько возвращаюсь к себе, беру пистолет, скидываю обувь и, ступая босыми ногами по полу, осторожно спускаюсь вниз. Дверь погребка приоткрыта, передо мной две фигуры – Заур и Адам. Что они тут делают, интересно?
-И что мы с ней делать будем? – тихо спрашивает Адам.
-Дядя сказал, решить проблему как обычно… - отвечает ему Заур.
О чём это они?
Вхожу в погреб и спрашиваю в установившейся вдруг тишине:
-А что здесь происходит?
И вижу напротив Адама и Заура Валери. Она сидит, привязанная к стулу, на голове – чёрный тканевый мешок, скорее всего, рот заклеен чем-то, так как она может только протестующе мычать.
-Вы с ума сошли? – я смотрю на мужчин – два здоровых лба скрутили девушку, и теперь гордитесь этим?
-Ха, скрутили! – усмехается Адам – да это не девушка, а кошка дикая!
Он показывает свою перебинтованную руку.
-Ты напал – она защищалась – говорю ему я – всё логично.
-Ками – говорит Заур – дело в том, что у Валери слишком много догадок. Дядя Ренат приказал её… гм… ликвидировать. Иначе наш план пойдёт коту под хвост.
Поскольку мы сейчас разговариваем на русском, Валери вряд ли понимает, о чём идёт речь.
-Послушай, Ками – это уже Адам – в любом деле бывают жертвы со стороны…
Я поворачиваюсь к Зауру, смотрю ему прямо в глаза и спрашиваю:
-Заур, разве на твоих руках мало крови?
Он не ожидает от меня подобного вопроса, а потому застывает от неожиданности.
-А на твоих, Адам?
-Но Камилла – говорит Заур – это приказ дяди. Мы не можем…
-Заур – прошу я его – пожалуйста, оставьте меня наедине с Валери. Мне нужно поговорить с ней.
Он мнётся некоторое время, потом уходит, увлекая за собой Адама. Я подхожу к девушке, снимаю чёрный мешок с головы. В глазах её необычайный испуг сейчас, похоже, с ней впервые происходит подобное. Тушь растеклась по щекам, губная помада размазана по всему лицу, рот заклеен скотчем.
-Валери – спокойно говорю я – если я сниму скотч, ты не будешь кричать? Потому что иначе это будет твоим последним шансом на спасение. Но тебе придётся выслушать меня – тихо, молча, не перебивая. А уже потом ты решишь – есть ли у тебя желание защищать Робина Томпсона.
Она кивает, давая понять, что кричать не собирается. Когда я снимаю скотч, шумно вдыхает воздух и произносит:
-Ками, чёрт возьми! Вы с ума сошли? Ты что, всерьёз восприняла угрозу, что я пойду и расскажу Робину о тебе?! Да он мне безразличен!
-Вэл, просто иногда думать надо, что говоришь. Я понимаю, что ты девушка бесстрашная и прямая, но если ты обо всём догадалась и видела, какие события происходили в жизни Робина, неужели ты и впрямь думала, что всё это я проворачиваю одна? Неужели тебе в голову не пришло, что за мной стоят… более сильные покровители?
-Так значит, ты всё-таки работаешь на кого-то? – осторожно спрашивает она.
-Нет, Вэл. Только на себя. Во всём остальном я помогаю одному очень хорошему человеку.
Я беру свой телефон, открываю фотографию паспорта Руслана и показываю Валери.
-Узнаёшь? – спрашиваю её.
-Ну да – отвечает она – это Робин Томпсон.
-Ничего подобного – усмехаюсь я – это мой муж, Руслан Завьялов.
-Что? – удивляется Валери – так вы – русские?
-Да. Я Надежда Завьялова, его жена.
-Но… Как же он не узнал тебя?
Показываю ей в телефоне уже другое фото – прежней себя.
-Мне пришлось изменить внешность ради того, чтобы иметь к Руслану-Робину свободный доступ. Из-за этого я по собственной инициативе рассталась навсегда со своими близкими людьми…
Сказать, что она удивлена – это ничего не сказать.
-Я очень любила своего мужа, Валери. Любила так, что сердце трепетало от этого чувства, любила так, что готова была всё бросить к его ногам. Но он сам всё отнял у меня.
Господи, ну почему мне снова и снова приходится возвращаться туда, куда возврата быть и не может? И мой сейчас бесстрастный голос – это вся та боль, что я пережила за это время?! Впрочем, рассказывать всё Валери намного легче, возможно, потому, что она женщина.
Я хожу по погребу, моя спокойная речь льётся и льётся непрерывным потоком, Валери наблюдает за мной и в её взгляде нет жалости, там сквозит ужас и такое напряжение, словно сейчас прямо здесь раздастся раскат грома и подвал зальёт яркая молния.
Я заканчиваю своё невесёлое повествование и присаживаюсь на корточки перед Валери, снизу-вверх глядя ей в глаза.
-Теперь ты понимаешь меня, Вэл? – спрашиваю её.
По щеке её всё ещё стекает слезинка, значит, она всё же меня жалеет. Это печально, жалость мне нужна сейчас меньше всего.
-Ками – говорит она, проглатывая комок в горле, голос её дрожит – как это ужасно! Твой муж – такой подонок… Да ему на том свете в аду гореть надо! Господи, чего я избежала! И чего избежала бедная Анжели и сотни других девушек, которые вились тут вокруг Робина! Это… Это невозможно… Я никогда не думала, что воочию услышу такую историю!
Я невесело усмехаюсь.
-Вряд ли это что-то из рук вон выходящее. По крайней мере, у нас в России такое не редкость… Мужья обманывают жён, оставляют без копейки денег, с детьми, заводят любовниц, выносят из дома не то, что деньги, а порой и вещи…
В её взгляде вдруг появляется какая-то решимость.
-Ками, мне нужно уехать. Я не то, что не хочу видеть Робина – я не хочу ходить с ним по одной земле…И да, чтобы доказать вам, что мои намерения относительно Робина довольно понятны, я расскажу вам о его слабом месте, о тайне, которую не знает никто, кроме меня.
-Подожди, Валери, мне нужно позвать мужчин.
Я поднимаюсь к Зауру и Адаму и прошу их пройти со мной в винный погреб, рассказывая о нашем разговоре. Валери смотрит на нас своими большими глазами, кажется, она до сих пор не верит в то, что я ей рассказала, на её лице целая гамма чувств – от ужаса до жалости ко мне.
-Валери – говорит Заур – вы хотите нам что-то рассказать?
-Да – говорит та, вздёрнув подбородок – но мне нужны гарантии того, что завтра я смогу уехать навсегда отсюда и в последующем меня не тронут. Эта тайна, о которой я расскажу – слабое место Робина, о ней не знает никто, кроме меня. Робин доверял мне, а потому поведал её и взял с меня обещание, что, если с ним что-то случится, я позабочусь о… сохранности объекта этой тайны.
-Вы сможете уехать, Валери – говорит Заур – можете верить моему слову. И вас не тронут. Но есть одно условие – до отъезда вы проведёте время здесь, у нас. Кроме того, ваш телефон мы вам не вернём, чтобы точно быть уверенными в том, что вы действительно не свяжетесь с Робином. Вам нужно будет собрать ваши вещи – для этого с вами поедет Адам. И пожалуйста – без шуток, хорошо. Вы ведь видите, что мы смогли провернуть, так что должны понимать, что у нас достаточно длинные руки.
-Я всё понимаю. Так вот, вернёмся к Робину. Робин приехал сюда, на Северный Кипр, не один.
-Что? – я непонимающе смотрю на Валери – что значит – не один?
-Он приехал сюда с беременной женщиной.
-Нет! – я с ужасом смотрю на Валери – нет, Боже мой, о чём ты, Вэл?!
-А по-вашему – зачем Робину столько денег? Почему он стремится как можно больше заработать, и при этом живёт такой шикарной жизнью? Почему он хотел жениться на Анжели?!
-Ками – обращается ко мне Заур – может, тебе лучше выйти?
-Нет – я беру себя в руки – нет, я останусь.
-Несколько месяцев назад эта женщина родила ему сына. И сын – это самое дорогое, что есть у Робина.
У меня кружится голова, не хватает воздуха. Как ищейки, которые так долго и муторно искали его, не поняли, что он прилетел не один, и тем более, что у него есть ребёнок?
-Ну это-то как раз просто – грустно говорит Адам – скорее всего, женщина прилетела сюда по своим документам, и они ничем не выдали, что знают друг друга. То, что Робин иногда ездит на Южный Кипр вряд ли может вызвать подозрения – там он тоже работает с инвестициями…
-Адам, ты же следил за ним…
-Да, но на Южный Кипр он в самый первый раз поехал по бизнесу. Я сказал об этом дяде Ренату, и тот ответил, что в следующий раз нет необходимости следить за ним, если он поедет туда – всё и так понятно. Нечего, мол, время тратить. Тем более, надолго он туда не ездил – часа на четыре.
-Так вот, когда Робин начал здесь вести такой образ жизни, когда мы познакомились с ним, и я выяснила, что у него женщина, да ещё и беременная, он сразу дал понять, что она для него ничего не значит. То есть, как женщина она его не интересует, но она мать его ребёнка, а в сыне – вся его жизнь. Он поделился со мной своими планами – что к тому времени, как сын вырастет, он построит собственную империю и заберёт его у матери, чтобы воспитывать в своём духе и по своим принципам. Меня тогда это покоробило, но я решила, что это его проблемы, что ему решать, как поступить…
-И вам было не жаль бедную женщину? – спросил её Заур.
Валери пожала плечиком:
-Я не думала об этом. Это были дела Робина, которые меня не волновали. Потом я рассталась с ним, всё-таки чувство, что он человек с гнильцой, меня не покидало…
-Он не говорил вам, что привёз её из России?
-Нет. Зачем? Он же не собирался нас знакомить.
-Валери, скажите, а вы знаете адрес, по которому проживает эта женщина с младенцем?
-Он снял ей домик на Южном Кипре в Никосии. Но точного адреса у меня нет. Сейчас, в связи со всеми этими проблемами, Робин туда не ездит вроде. Деньги отправляет переводом, и скорее всего, урезал сумму на содержание младенца.
-Ладно – говорит Адам – думаю, нам не составит труда это выяснить.
-Господи – говорю я – зачем он сбежал сюда с женщиной? Зачем тащить за собой такую обузу? Разве его целью было не сбежать от всех проблем в России?
-Насколько я понял – отвечает мне Заур – сын – это действительно то, что очень плотно держало его рядом с этой женщиной. И пока держит. Наверняка он расписал ей, как замечательно они будут жить здесь вдвоём, а она, дурочка, повелась. Скорее всего, очередная безмозглая малолетка.
-Значит, забеременела она ещё в Росси, когда он продолжал жить со мной.
Я опускаюсь на ступеньку. Все трое смотрят на меня так, что мне хочется пойти и удавиться. Не нужна мне жалость сейчас, не нужна!
-Адам! – говорит Заур – съезди с Валери за её вещами. Потом закажите билет на самолёт…
Они ещё о чём-то говорят, и не замечают, как я выхожу из подвала. Словно сомнамбула, сжимая в руке свой маленький дамский пистолетик, я иду к машине. Сажусь и завожу мотор, откидываюсь, закрыв глаза, на спинку сиденья. Вот теперь мне действительно незачем жить…
Резкое движение – и ключ зажигания оказывается в руках Заура. Ну да, окно открыто, он, видимо, понял моё намерение…Осторожно забирает пистолет у меня из рук.
-Не надо, Ками – говорит мне – ты сама совсем недавно попеняла меня за кровь на руках. Хочешь уподобиться? Провалить всё, чего мы таким огромным трудом добились?
По моему лицу бегут слезинки – одна за другой, мелкие и частые, как горошины…
-Я просто не понимаю, за что, Заур! – говорю ему – за что мне это? У меня нет сил идти дальше… Я хочу убить Робина, чтобы он больше никому не испортил жизнь.
-Тебе надо отдохнуть – говорит он – пойдём.
Он помогает мне выйти из машины, обнимая за талию, ведёт к домику, в спальне помогает раздеться и укрывает лёгким одеялом, когда я укладываюсь. Придвигает к кровати кресло, берёт меня за руку, шепчет какие-то утешающие слова, понимая, что сейчас нет таких слов, которые могли бы меня утешить.
Я засыпаю, и во сне мне снится, как я летаю, словно огромная птица Феникс с ярким опереньем. Летаю там, где моё заветное место с отвесной скалой и пропастью вниз…
Утром я просыпаюсь и понимаю, что Заур всю ночь держал меня за руку. Он спит в кресле, рядом, но сразу просыпается от моего движения.
-Ками – протирает глаза – ты проснулась…
-Заур, спасибо тебе – говорю ему – если бы не ты, я не знаю, каких бы глупостей я вчера натворила.
Кладу голову ему на коленки, он гладит меня по волосам. Во мне нет больше слёз – похоже, я вообще теперь не способна плакать, выплакала всё, что было. В сердце только кровоточит сильнее и всё из-за новости, которую я узнала вчера от Валери. Поднимаю голову, натыкаюсь на взгляд Заура и хочу только одного – чтобы он поцеловал меня сейчас. Тянусь к его губам, мы сливаемся в поцелуе, солёном от моих вчерашних слёз…
Перед тем, как уехать в аэропорт с Адамом, Валери долго прощается со мной, обнимая меня и плача, потом говорит тихонько:
-Надя, мне кажется, за эту ночь я пережила всю ту боль, которую пережила ты. Я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Пожалуйста, если будет возможность, дай знать, как ты. По прилёту я отправлю на твой телефон, я его записала, свой новый номер, пожалуйста, не теряйся.
Я обещаю ей, что обязательно дам знать, что происходит в моей жизни, только вот сама не знаю, смогу ли я сдержать это обещание.
Выжидаем до воскресенья. За это время я набираюсь сил и мужества, к Робину не езжу. Мне нужно после таких новостей научиться вести себя, как ни в чём не бывало. Скоро будет разыграна последняя партия.
В воскресенье еду к Робину, он дома, сидит, прислонившись к стенке, пряча голову в ладони. Видимо, дела совсем плохи.
-Робин – касаюсь его волос – что-то случилось?
-Да – отвечает он упавшим голосом.
Интересно, где же тот самоуверенный, самовлюблённый Робин, который направо-налево швырялся деньгами, который щедро поил алкоголем всю Фамагусту, который с уверенностью смотрел в будущее и собирался создать собственную империю?
Передо мной неопрятный, нечёсаный мужик с опухшим лицом.
-Я так и не смог найти деньги – говорит он – и скоро за мной придут мордовороты папы Джонса. Я не смог ни спешно продать дом, ни машину, ни вывести процент с инвестиций. Там бы хватило, но у них закон, они его строго соблюдают…
Я присаживаюсь с ним рядом, продолжая успокаивающе гладить по волосам и говорю:
-Мне кажется, Робин, что я могу тебе помочь…
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие)
Как Ваши дела? Как погода, настроение, здоровье? Очень надеюсь, что у Вас всё хорошо и конечно, желаю Вам этого)
Итак, как же Камилла "поможет" Робину и чем? Есть соображения? Интересно было бы почитать Ваши версии)
Спасибо за то, что читаете мои истории, комментируете их, за то, что вы рядом со мной и моими героями) Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.