Солдат с Кристиной обернулись. На поле боя никого не осталось. Только Макс. Кристина рванулась было к нему, но солдат ее остановил.
– Погоди…
Осмотрев внимательно Макса, солдат задержал взгляд на его ноге и не увидел никаких следов от раны. Повязка, которую он своими руками наложил, свисала, как спущенный чулок и моталась поверх кроссовок. О том, что рана была, напоминали бурые пятна засохшей крови.
– Как нога? – спросил солдат, внимательно рассматривая Макса с ног до головы.
– А что с ней?
– Вот и мне интересно – что с ней.
Макс посмотрел на свою ногу.
– Раны нет, штаны рваные. Не знаю, что хуже.
Несмотря на то, что тело еще не успокоилось и рука сжималась, чтобы ухватить полено покрепче, сарказму, с которым это было сказано, солдат все же улыбнулся.
– Можно я посмотрю? – попросила Кристина, – Ты же рядом, что со мной случится?
Солдат густо покраснел – час назад Кристину выкрали у него из рук, а он и не заметил. Так что, могло случиться все, что угодно. Но доверие девушки было ему приятно.
Кристина подошла к Максу и тоже с удивлением стала осматривать ногу. От чудовищной раны не осталось следа.
– Макс, ты вообще настоящий? Можно потрогать? – и осторожно прикоснулась пальцем к коже.
– Бу!
Девушка от неожиданности резко отпрянула, не удержала равновесие и села.
– Был просто дураком, стал идиотом. Я же разрыв сердца могла получить!
Подозрительность на лице солдата сменилась улыбкой – похоже, это и правда все тот же Макс. А Мох снова удрал и своих «бойцов» побросал.
Солдат окинул взглядом поле боя. Да, это отличалось от той войны, к которой он привык. Но смерть и там и тут оставалась реальной. Он задумчиво рассматривал лежащих на земле вповалку людей разного возраста. Живы они или нет, он понять не мог – некоторые временами шевелились, но никто не делал попытки встать, чтобы снова не оказаться в числе участников сражения – «сдаются в плен»..?
– Где он их набрал?
– Недалеко деревенское кладбище, – ответил Макс. Кристина поддакнула.
– Все оттуда и мы с Геликом тоже. Одна из них нам помогла освободиться – Мох оставил нас сторожить.
– Понятно. Надо будет всех вернуть. Крис, они сами дойдут?
– Не знаю…
– Но сюда-то они пришли!
– Сюда их пригнал Мох! Его работа, – напомнил Макс.
– Значит, сами отнесем. Они это заслужили, здорово нам помогли.
Кристина вспомнила про женщину, которая ее освободила и подсказала куда идти, – «Она из этих, покойница, а добрая» – Кристине трудно было «затолкать» ЭТО в свой мозг, но сознание и воображение уже освоились с такими моментами и не травмировали.
– С этим что делать? – Макс с настороженной грустью смотрел на остатки «Иви», – не оставлять же ее так.
- С собой возьмешь? – съехидничала Кристина, все еще обиженная за то, что Макс над ней подшутил.
– Помолчи, – мягко попросил солдат. – Он понимал, что Макс пытается справиться с потерей, но ничем не мог помочь – сам был в такой же ситуации до недавнего времени. Представил, как бы он реагировал, появись в таком виде перед ним Катя и поежился.
– Тошно? – спросил он, видя, что Макс не может ни на что решиться.
– Тошно. Я же поклялся, что не трону ее пальцем.
– Ты ее и не трогал. Это все я. Если на кого и надо злиться, так это на вашего бывшего дружка, Моха, кажется. Прозвище у него мерзкое, соответствует. И это, слушай, Макс, если на то пошло – так это не Иви – давай уже научимся людей от нечисти. Посмотри на это? Есть здесь хоть что-то от человека? Тряпки какие-то, да парик..
– Думаю, это нельзя хоронить, – Макс ненавидел себя за сказанное и то, что хотел сказать.
– Что предлагаешь? – впрочем, солдат и так уже догадался по тому, как Макс стучал по карманам, так обычно ищут спички или зажигалку.
– У меня ничего нет. А у тебя? – Макс посмотрел на солдата – он еле сдерживался, чтобы не заплакать от жалости к Иви и к себе – он снова все потерял, не спас, толком не начал бороться.
Солдат полез в карман – где-то там была трофейная зажигалка – нашел в лесу.
– Хотите сжечь?! Вы с ума сошли? – возмутилась Кристина.
– Нет, дадим прикурить, Крис, давай уже соображай! – Макс вымещал на Кристине свою злость. Кристине стало обидно, а еще больше неприятно, что солдат за нее не заступился – хотя она демонстративно посмотрела на него. Порывшись в карманах, потом в своем вещмешке, вытащил массивную зажигалку, подкинул на ладони:
– Бензиновая! Трофейная. Давай лучше я, хватит тебе себя мучить. Отойдите на всякий случай, мало ли что.
Через пару секунд то, что осталось от Иви, вспыхнуло. Тишину клинком прорезал крик. От неожиданности все оцепенели, стояли и прислушивались, пытались понять, откуда крик. Пламя разгоралось и голос все больше становился похож на плач невыносимо страдающей женщины – он исходит оттуда, где горели останки Иви.
– Что вы наделали? Она живая! – закричала Кристина.
Обескураженный не меньше других, Макс посмотрел на солдата.
– Затушить?
– Погоди, не трогай, – интуиция подсказывала, что надо выждать. – Так и знал, смотрите!
Пространство вокруг пылающих останков пришло в движение. Языки пламени закружились, потянулись вверх, принимая форму женской фигуры. Иви! Огненные языки метались по ее обнаженному телу. Было видно, как ей больно. Макс рванулась к ней, но солдат схватил его за руку.
– Стоять!
– Пусти! Я ее убил своими руками!
– Макс, открой глаза, соображай или я тебя самого башкой в этот костер суну!– солдат держал Макса, как клещами, тот подергался и обмяк, стал смотреть.
Вокруг пламени сгустился мрак. Из ниоткуда появились темные бесполые фигуры, которые, окружив Иви плотным кольцом, замерли в ожидании. Иви, похожая на огненную богиню, обернулась.
– Она смотрит на нас!
– Нет, она смотрит на меня. Я ее убил!
Иви в ответ покачала головой – «Нет».
В ту же секунду над ней сформировался мерцающий сгусток, величиной с орех. Темные пришли в движение. «Орех» заметался, описывая круги и ускоряясь: над головой Иви стал отчетливо виден плазменный круг, напоминающий протуберанцы на солнце и нимб одновременно. В то же время тёмная субстанция начала «пожирать» ее тело, идя снизу вверх. Иви сделала попытку вырваться, но тёмные держали ее крепко. Когда «паутина» окутала почти всю фигуру целиком, незадетыми оставались голова с огненным нимбом, сверху в Иви вошел луч. Яркая вспышка. И все пропало.
Макс, солдат, Кристина и Гелик, который все это время стоял рядом, сразу ослепли – вместо красок мира были темные пятна, как после неосторожного взгляда на солнце.
– Все исчезло!
– Где Иви?
– Иви тоже исчезла. Ее забрал этот луч.
***
– Только и умеете, что все портить, – голос Моха звучал издалека, – Хорошая была девочка, послушная, я ее неплохо прикормил. И – на тебе! Из-под носа увели! Что ты за человек, Макс? Всю жизнь сидишь на двух стульях, не можешь определиться – с кем тебе дружить. Хотел быть честным, а родителей и деда предал. Помнишь про сочинение? Из-за него ты стал посмешищем. А кому отомстил за это, помнишь.?
– Настырный у тебя друг, – проговорил солдат, сомневаясь, что Мох когда-нибудь уйдет и больше не вернется. – У него на каждый твой шаг своя история.
– А как же, я подготовился, – согласился Мох, который понимал, что битва проиграна, но смириться с этим не хотел и уйти ни с чем не мог себе позволить. Носитель, взятый им напрокат на деревенском кладбище, никуда не годился, норовил вытолкнуть его из себя и сбежать. Пришлось договариваться.
– «Я понял, бро, однажды ты меня все-равно подловишь, и я проснусь в твоей могиле. Слушай, давай по-хорошему, я разберусь кое с кем и верну тебя на место, а ты обещаешь мне не мешать».
«Покойник» нехотя согласился. Но вести диалог с Максом приходилось на расстоянии – «пехоты» больше не было, если что.
Конечно, Макс помнил, о чем говорил Мох. Сочинение было про деда-коммуниста. Он платил партийные взносы, когда уже и партии не было. Ходил на почту и переводил свои взносы в больницы, потом просил поставить какой-нибудь штампик. На него смотрели, как на чудака, но штамп ставили, пока кто-то не нажаловался вышестоящему начальству, что сотрудники помогают легализовать "золото партии". Переводы больше не принимали, и дед стал "платить взносы", оставляя пожертвования в церкви.
– Главное, чтобы на нужное дело, – объяснял он свой поступок и добавлял, – Иисус Христос – первый коммунист, смерть принял мученическую, как многие из наших.
В конце года писали сочинение на свободную тему. Идея написать сочинение про деда, пришла сама собой. Посоветовался с отцом, тот удивился, но отговаривать не стал, но долго и нудно объяснял, что такое порядочность, долг и честь офицера. Макс нигде не упоминал в тексте, что дедушка был коммунистом, отец посоветовал этого не делать, сказал, что слово «коммунист» – неудобное. Макс не понял, но сделал, как советовал отец.
– Ты оригинал, – напутствие родителей Макс воспринял, как похвалу и окрыленный гордо положил тетрадку с сочинением в общую стопку. Через день тетрадку вернули. В ней вместо оценки стояло красной ручкой СМ, хотя у всех остальных стояли оценки – разные, но СМ только у него. Одноклассники были заинтригованы. Тетрадку вытащили на перемене, когда Макса не было. Подходя к дверям в класс, услышал знакомые отрывки – его сочинение читали всем классом и почему-то смеялись.
Макс прибежал домой, устроил истерику, порвал тетрадку на глазах у родителей и швырнул клочки в портрет деда, перед которым стояла пустая стопка с кусочком засохшего черного хлеба поверх нее.
***
Полная версия романа БЕСПЛАТНО по ссылке. Напишите, пожалуйста Ваш отзыв о романе. Автору нужна Ваша поддержка.