Рассказать-то о том, с чем сам сталкивался, могу, но уж не взыщите – фотографии будут обычные, «мирные», заснятые в путешествии по этой прекрасной стране. Есть такой старый анекдот:
… В Жмеринке некто заходит в лавочку, витрина которой украшена огромными часами, и вываливает на стол кучу часов, требующих ремонта.
- Пhостите, но ми часы не чиним, ми делаем-таки только брит-милу (обрезание)!
- Но зачем же вы тогда выставили часы в витрине?!
- А шо ви хотите, шоб ми там выставили?...
Вот и тут примерно так же получится. Страхи там есть двух видов – реальные и суеверные. Сегодня поговорим о вторых. Больше всего филиппинцы боятся ночных вампиров - асвангов. Как и положено вампирам-оборотням, всякий уважающий себя асванг днём старается вести образ жизни вполне благопристойного гражданина, но уж зато по ночам… Мне на полном серьёзе рассказывали, что хозяйка небольшой пекарни в нашем районе – самый настоящий асванг! («Потому-то те, кто про это знают, никогда у неё ничего не покупают!») Мне тут же захотелось купить у неё какую-нибудь выпечку: ведь не каждый же день выпадает удача заключить сделку с нечистой силой, да ещё и получить от оной вполне вкусную сдобу за пару десятков песо! Но всем вокруг в подобных случаях не до шуток…
Считается, что пуще всего асванги лакомы до беременных женщин: если в семье ждут ребёнка, то любой странный звук, любой крик ночной птицы или падение созревшего кокоса на крышу среди полуночной тишины будут истолкованы … однозначно. (Вообще, конечно, весёлого мало: достаточно подробно описано, как американские завоеватели цинично использовали суеверия про асвангов ради своих гнусных целей.) Моя Зильдушка поначалу тоже продолжала бояться асвангов! Страх поутих, когда она увидала, что для меня это очень смешная тема – а нашего пушистого котика, который иногда прыгал на Зильду ночью или оказывался в самых неожиданных местах, я стал называть «наш маленький асванг». (Нам в Китае его подарили зоозащитники, подобравшие кота на улице: несчастный был когда-то домашним, но когда заболел, то хозяева его выбросили. Вот и верь после этого людям…) Только наша племянница Шэрин, девчонка очень умная, заканчивающая в этом году школу и мечтающая выучиться на врача или на фармацевта, так мне однажды и заявила в открытую, что не верит в существование ночных чудищ. Первая за много поколений в семье, отбросившая бредовое поверье – я так был за неё рад!..
Но разве ж только асванги смущают филиппинскую жизнь! …Когда гоголевский Кочкарёв уговаривал своего друга Подколесина жениться, то он завлекал того женскими прелестями: «Будто у них только что ручки!.. У них, брат... Ну да что и говорить! у них, брат, просто чёрт знает чего нет». Вот и на Филиппинах по части потусторонних сил «просто чёрт знает, чего нет».
С нечистой силой, как известно, нужно держать ухо востро! Зильда быстро обучила меня местным суеверным словечкам, которые стали частью нашего быта. Например, упоминая что-либо хорошее, нужно непременно добавлять слово-оберег от дурного глаза: «buyag».
- Зильдушка, зачем так много готовить? У нас и без того холодильник забит!
- Buyag-buyag!
(Согласно правилам этикета по отношению ко всякой чертовщине, это самое «buyag-buyag!» следует произносить с глуповато-напуганным видом и слегка выпучив глаза.)
Если планируешь вслух что-то хорошее, то необходимо другое «магическое словечко»: «puhon» (что-то вроде «дай бог!»).
- Эх, как приедем в Давао, буду свою "крестницу" Зоеньку на плечах рысью катать! Puhon-puhon!
Ну а в обратных случаях, если приходится заговаривать о чём-то крайне нежелательном и страшном, то по окончании следует крикнуть «Simbako!» (что-то вроде «не дай бог!») и обязательно … постучать по дереву! Сам был очень удивлён, когда узнал, что наш фирменный «славянский» жест имеет самое широкое хождение и на Филиппинском архипелаге! (Я всегда убеждал своих, что дерево для данной цели вполне можно заменить собственным лбом - и бог, и дьявол будут этим совершенно удовлетворены.)
Вообще о подобных отзвуках совсем древних обрядов, перекочевавших в «подсознание культуры», хочется поговорить особо. Недавно мы оба с Зильдой очень удивились тому, что поверье, будто тот ребёнок, через кого другие дети в игре переступили ногами, не будет больше расти, было и в моём детстве, и на о. Минданао! Более того: "лекарство" от этого было одинаковым и в московском дворе, и в трущобах Давао: полагалось, чтобы переступивший сделал это ещё раз, но в обратную сторону!
Кроме того, и в России, и на Филиппинах считается будто тот, кто садится на углу стола, не сможет жениться/выйти замуж - эта бытовая примета тоже общая! (Поэтому на угол сажают только женатых людей - и тут, и там.) Всё это замечательно укладывается в теорию, которую первый исследователь религии, Джеймс Фрезер, изложил в своей знаменитой «Золотой Ветви» и подтвердил огромным количеством собранных фактов: верования и обряды людей Каменного Века были на удивление сходными на разных континентах! После они, основательно забытые в последующие тысячелетия, становились сюжетами новых религиозных мифов (иудейских, христианских…) волшебных сказок (тут надо читать прекрасные исследования нашего соотечественника Владимира Проппа), и вот таких странных бытовых суеверий. И в самом деле, откуда такие вещи могли появиться в совершенно разных культурах – в русской и в филиппинской? Я сначала подумал, что и там, и тут все эти феньки про «переступание» и про сидение на углу стола могли бы быть привнесены в позднейшие времена из Америки – но тут же вспомнил, что по крайней мере в нынешней «синтетической» Канаде, ничего подобного нет.
Живя на Филиппинских островах, надлежит также бояться «маленьких невидимых человечков» - дивинди. Я долго пытался понять природу этих странных созданий. «Если они невидимы, то откуда известно, что они маленькие? – А по их шагам слышно, что это шаги карликов. – И чем же те карлики опасны? – Если случайно (махнув, например, рукой) причинить дивинди боль, то они могут наслать болезнь.» Опыт встреч с этими невидимками есть у многих, обычно это звучит примерно так: «Вот мы спали однажды, было темно – и в изголовье лежанки услышали семенящие мелкие шаги, потом что-то коснулось волос…» Не сразу понял, что бы это могло быть, но подсказало название – «diwinde» (впрочем, за его правописание на висайя никто не ручается). Однако уж больно оно созвучно английскому «divine» (божественный) и испанским «divino» (также божественный) и «divinizar» (обожествлять). Как известно, с приходом монотеизма, боги старых религий обычно понижаются в звании до «нечистой силы» и «демонов». Так когда-то было и у наших предков: весь пантеон сказочной «лесной и болотной нечисти» у славян имел именно такое происхождение. Что до самого названия «diwinde» (если оно и вправду происходит в конечном счёте от латинского «deus» (бог)), то на память приходит собирательное название на древнееврейском «אֱלִילִים» («эльИлим» - пренебрежительное множественное число «божки», образованное от общеизвестного «элохим» (אלהים, одно из имён древнееврейского бога). Вполне возможно, что и "дивинди" оказались уменьшительной формой божественного имени. Вероятно, вместе с испанским завоеванием архипелага и насаждением католицизма, старым филиппинским божествам пришлось … стать невидимыми и довольствоваться лишь скромными ночными прогулками вокруг кроватей спящих людей. То, что они маленькие, понять уж совсем просто: в лачуги среди трущоб постоянно проникает какая-нибудь живность – и крысы, и ящерицы, а иногда и змеи. Животные покрупнее туда всё же не попадают… buyag-buyag!
Ладно, я же это рассказываю вовсе не потехи ради – Филиппины я люблю. А слушая всякие страсти про асвангов и дивинди, хочется вспомнить песенку, которую у Чернышевского напевала Вера Павловна:
«Мы бедны, — говорила песенка, — но мы рабочие люди, у нас здоровые руки. Мы темны, но мы не глупы и хотим света. Будем учиться — знание освободит нас; будем трудиться — труд обогатит нас, — это дело пойдет, — поживем, доживем —
Ça ira,
Qui vivra, verra.
Мы грубы, но от нашей грубости терпим мы же сами. Мы исполнены предрассудков, но ведь мы же сами страдаем от них, это чувствуется нами. Будем искать счастья, и найдем гуманность, и станем добры, — это дело пойдет, — поживем, доживем…»
Хорошо бы, чтобы это смогло стать правдой … хоть где-то, хотя бы на дальних островах…
Михаил Шатурин