А в армии оказывается все секретно! Нам не говорили куда мы следуем, не говорили в какие войска, сопровождающие люди (военнослужащие) видимо так здорово вжились в роль военных людей, что забыли о своем изначально невоенном происхождении на этой грешной земле. А мы еще к счастью хорошо помнили невоенную жизнь и совершенно не представляли другую. И несмотря на то, что все дорожные рюкзаки перетрясли раз двадцать на различных этапах продвижения к Советской Армии, то там, то здесь появлялась стеклянная бутылочка, содержащая алкоголь. Мы конечно же не были окончательно сформировавшимися алкоголиками, просто всеми двигал лотерейный интерес: а вдруг повезёт! И надо сказать многим это удавалось. И осень та была поэтому не сильно унылой (правда, только пока добирались до пункта назначения).
А потом прибыли в часть. Выдали военную форму. С размерами разбираться особо было некому, хватай, что дают. С размерами разбирались потом между собой.
Помню, сложно было с обувью, 46-й ни кому не дали. Но все эти мелочи быстро становились прошлым.
Географическая точка местонахождения: в Прибалтике, в Калининградской области. Попали в учебную часть ракетных войск.
Кстати ниже среднего образования туда никто не попал, в основном с техникумом или незаконченным (далеко) высшим как я. Это имело огромный плюс, ибо до нас, со слов бывалых обитателей, там собирался не самый прогрессивный контингент! Наверное, под приказ по этому поводу какой-нибудь попали. Армия-это очень серьёзный институт!
Полгода учебки были суровы, но преодолимы. Первая суровость – влажность. Вторая – вода в кране, в чае, в супе, везде солёная. Поначалу думали, что это первое испытание дедов (подсыпают соль), нет, такова специфика этой воинской части, позже к солёности молодые организмы адаптировались, можно сказать «засолились».
Третья суровость в традиционных марш-бросках на 5 км в полной выкладке, на время. И без груза в эти нормативы не уложились бы, а тут навешали автомат, противогаз и химзащиту в сумках (не на теле, слава Богу!). На ногах обувь совсем не для кросса, в кирзовых сапогах с непривычки пешком то больно ходить.
Не буду перечислять до конца все суровости, их хватало.
Поразился мобилизации свойств человеческой памяти. Солдаты наизусть учили устав. И это получалось. А он ведь в прозе, без рифмы и объём текста не в один лист. Кстати, устав переписывали в личные блокноты (добровольно конечно, на занятиях), что позволяло в свободные минуты предаваться зазубриванию необходимой прозы.
На одном из построений капитан, с цветной фамилией Зеленов, попросил представить личные блокноты для осмотра. По результатам внимательного изучения нашего «творчества» отобрал троих, вывел из строя, остальным дал команду «вольно» и отпустил заниматься личными делами. Я оказался в тройке. Лучше бы заниматься личными делами, но в тоже время интриговала загадочность отбора. С каждым из избранных, по отдельности он общался в своём кабинете. Думал нас готовят как специальных бойцов к серьёзной операции. Нет. Он отобрал людей, у которых подчерк был читаемый. А вторым этапом из трёх человек выбрал себе подходящего по душе. По душевной совместимости с капитаном ближайшие полгода мне предстояло писать расписания занятий для славной гвардейской роты. Поначалу был рад тому, что, когда товарищи будут зябнуть на плацу или на спортплощадке в мороз и влажность, смогу приносить ближним пользу в расчерчивании таблиц и старательно выводить красивые буквы, однако позже этим нехитрым грёзам не было суждено воплотиться. Ровные таблицы и красивые буквы, зачастую, создавались под мерный храп товарищей после самой сладкой команды «отбой». Чаще всего такое происходило, когда капитан заступал на суточное дежурство.
Памятна одна из таких ночей, когда рабочее время после отбоя затянулось несколько дольше. Ближе к полуночи или после неё, выполнив все поправки от многочисленных замечаний командира, притащился к долгожданной ложе для сна. Рядом беззаботно, но очень громко храпя, исполнял долг перед родиной рядовой Четверяков Валерий. Вероятно, во сне реализовывалась его известная для всех космическая мечта быть водителем санитарной машины УАЗ-452 («буханка»). Мне очень хотелось спать, желательно в тишине. Пару раз стукнул соседа, повернул на бок, но похоже космос был сильнее меня. Растормошил парня, говорю: Зеленов тебя зовёт. Оденься, причешись, по полной выкладке подойди, может по поводу уазика, офицер не обозначил тему. Пока Валера одевался, я завершал обратное. Времени его отсутствия было достаточно для собственного отлёта в свой ночной космос.
Учебка дала всё необходимое для службы в боевой действующей части. Физически подтянулись, кроссы и перекладина не вызывали отчуждения. Не несмотря на непривычную, морозную и влажную зиму ни один боец не заболел простудой. По специализации тоже теорию хорошо нам донесли. В последствии на практике закрепили, многое уже было понятным.