— Где я? Что вы хотите со мной сделать? — взволнованно прошептала Олеся, которая очнулась в окружении трёх незнакомых молодых парней в синих костюмах.
— Мы привезли тебя сюда для проведения эксперимента, — напряженно ответил один из них.
В руках его была книга в полиэтиленовой обложке, которую он медленно закрыл и прижал к себе, словно обнимая драгоценность.
— Как твоё имя по крещению? – спросил второй из них, блондин.
Олеся услышала легкий звук, как щелчок. Ей освободили одну руку и согнули в локте.
— Что вы делаете? – снова прошептала она.
— Нам нужна твоя жидкость с ДНК, для мед карты. Я закончил, Петр.
— Вы что? — заикаясь, еле выговорила Олеся. — Я не понимаю, как я сюда к вам попала! Кто вы такие? Где моя дочка???
Звук её голоса в этих стенах она не узнавала, что-то случилось с голосовыми связками или помещение искажало. В ушах были какие-то мягкие вставки.
— Назови быстрей своё имя! – снова громко попросил светловолосый парень и снял очки. Глаза у него были восторженные
— Олеся, крестили Александрой.
— Считай, что ты попала в будущее! – заволновался блондин, - Ритуал работает.
Олеся услышала детский голосок, где-то в глубине комнаты. То ли девочка, то ли мальчик задавали вопрос: «Ей будет больно?», «А когда можно подойти?»
Перед глазами появилась фотография. На ней молодая девушка обнимала малыша, возрастом годик или два, с кудрявыми волосами. Лицо Олеся рассмотреть не смогла, не получалось сфокусировать. Ребенок был в фиолетовых брючках, и она подумала: «Мальчик».
Следом ей показали фотографию, на которой была девочка-подросток.
— Узнали кого-то на фотографиях?
— Нет, — ответила Олеся.
В доме, где она проснулась, царил полумрак, горели небольшие лампы, всё вокруг слегка дрожало.
Олеся повернула голову вправо, но её тут же вернула назад рука парня. На вид ему было около двадцати, глаза смотрели с очень странным тревожным блеском.
— Не надо пока туда смотреть! Скажи, ты помнишь, как зовут твою дочь?
— Как? Дочь? Что вам от неё нужно?!!! Кто вы? Отпустите… - жалобно взмолилась Олеся.
— Скажи, как зовут твою дочь!
— Катя, Катенька…
— Правильно. Мать и отца как зовут, помнишь?
— Евгений и Юлия. А брата Иван. Господи, что происходит? Что со мной, что у меня в ушах?? Я боюсь! Отпустите…
Олеся скосила глаза на своё тел 0, чтобы увидеть еще хоть что-нибудь, и поняла, что её накрыли тканью полностью до пят. Она всё чувствовала, кололась одежда на воротничке, скованы руки. Пошевелила ногами – тоже привязаны или пристёгнуты.
Олеся резко повернулась вправо и глянула в сторону, куда парень не хотел, чтобы она смотрела. На мгновение показалось, что она увидела лежащего рядом на такой же кровати не человека, а призрака.
Рука снова вернула её голову. Парень быстро открыл книгу и забормотал какие-то слова. Разобрать язык не представлялось возможным.
Олеся заплакала тихо и жалобно.
— Мы провели ритуал. С чем-то придется смириться. — сказал он, снова закрывая книгу.
В ушах у Олеси зазвенело, все закачалось. Она чуть не потеряла сознание, когда парень побрызгал ей в лицо.
— Олеся! Олеся… Ты слышишь меня? Теперь смотри. Смотри и привыкай. Смотри на неё. Всё должно быть постепенно, не торопись. Это необходимые действия. Повернись и посмотри, кто рядом с тобой.
Олеся боялась повернуться.
— Это просто тело. Не волнуйся. Та женщина, кто ты есть – она в тебе. Твоё сознание мы сохранили, и душу тоже. Не волнуйся.
— Что?
— Олеся, это награда. Наш ритуал – награда. Мы похитили твоё тело для этого. Не бойся, послушай, вспомни, вспомни последний момент. Что ты сделала, прежде, чем очнулась на этом столе?
— Я не знаю, я просто шла… Я вышла с работы, шла к своей машине, я должна была забирать Катюшку…
В ушах шумело так, что свой голос Олеся не узнала. Он был выше, чище и моложе.
— Что со мной случилось?
— Можешь на него посмотреть, это в последний раз. Ты должна осознать. Повернись, теперь можно.
В следующий момент все стало еще хуже, потому, что Олеся сообразила, кого она видит. На соседней кровати лежала она сама. Никакого опознания, это была она сама. На руке часы, кольцо, родинка на плече. Мокрая голова. Страшная она сама.
— Мы не совсем уверены, что это случится сегодня. Завтра или, может, через месяц, но ты привыкнешь, Олеся, — пробормотал парень.— Ты помнишь своё имя при крещении. Ты стала на два года младше. Всего на два года. Тебе тридцать два. Не узнала на фотографиях донора, значит
— Катя… моя дочь… — хрипло проговорил Олеся. — Где моя дочь??
— Она уже привыкает. Всё будет хорошо, дети чувствуют не внешность матери, а её душу. У нас вы уже сто двадцатая. На моём лично счету только тридцать вторая. Я рад, что всё получилось правильно.
— Вы что, делаете? Клоны? А я …
— Нет, не клоны. Вы не похожи на себя прежнюю. Внешность подобрать невозможно, — объяснил парень.— Стараемся подобрать возраст, вероисповедание, национальность… Вы не точная копия себя погибшей.
— Что вы сказали?
— Выбежав на дорогу, вы спасли три жизни, ценой своей.
— Что???
— Беременная девушка с ребенком стояла на тротуаре, а водитель, который снёс всё на этом месте, должен бы сбить только их. Вы заметили машину раньше, закричали. Но понимая, что их уничтожение неизбежно, толкнули мать и ребенка. А сами получили серьёзныеповреждения. Вспомнили? Вы толкнули Арину и Соню вперед.
Олеся смотрела куда-то между собой, лежащей на кушетке и парнем, она даже плакать не могла.
Блондин положил книгу в старом переплёте на металлическую этажерку, подошел и накрыл с головой Олесю, которой уже не было в живых.
— Прошу вас, не расстраивайтесь. Мы подобрали вам хорошего донора. Ваша дочь здесь, рядом. Скоро вы её увидите. И, кстати, вы совершенно здоровы.
— Как я … как я буду жить? — тоненько вскрикнула Олеся, — Мне это снится???
— Паспорт на ваше имя, всё будет в порядке, мы заменили фотографию. Только придётся уехать, исчезнуть для родственников. Это лучше, чем погибнуть, правда? Лучше не встречаться, растите свою дочь.
Олеся все поняла: если она действительно толкнула людей и спасла, значит, машина сбила её. Катя у этих людей. Она обрела вторую жизнь.
— Мы вас вывезем из города, все подготовлено, и всё будет хорошо. Ну, готовы?
— Этого не может быть.
— Сложно представить такое, понимаю. Но ритуал действует. Человек, который отдал вам своё тел 0, не хотел жить. Две попытки лишения себя жизни, мы договорились, забрали её из лечебницы. Сделали выгодное предложение. Женщина сразу согласилась, её душа тосковала по погибшему мужу, больше никого не осталось. Она собиралась уйти к нему, а мы предложили стать донором тела. Так её душа не попадёт в ад, это жертва будет оправдана. Вы спасены. Она спасла хорошего человека.
— Дочка… доченька… Катя… — зашептала Олеся, когда увидела маленькую фигурку, приближающуюся к ней.
— Катерина, это мама. Она теперь такая, подойди к мамочке. — сказал блондин.
Второй парень отстегнул ноги и руки Олеси, помог сесть и поправил на ней одежду.
— Скажите ей что-нибудь, чтобы дочка узнала вас. Или просто обнимите, она соскучилась, не видела вас два дня. Помните, главное – душа.
Трёхлетняя дочь уставилась на Олесю испуганными, заплаканными и такими родными глазами, задрожали губки.
— Моя девочка! — вырвалось у Олеси.
Она резво спрыгнула с кушетки, подбежала и обняла ребенка. Катерина тут же зашлась в громких рыданиях. Но уже через несколько секунд обняла ручками за шею и принялась целовать, тыкаясь мокрым личиком.
— Мамочка, мамочка… Мама, это ты?
— Это я, детка. Мама стала такой, потому что её лечили…
— Она всё забудет. Просто живите дальше.
***
— Ну что, как она? — спросил Петр Андрея и подошел к окну.
— Знаешь, пожалуй, это мой последний раз, Петь. — Я не могу простить себе эти перемещения, понимаешь? Вроде нам дали роль, которую мы не заслуживаем. Палачей.
— Хорошо, будешь только сопровождать, переселять буду я.
— Мне кажется, что я слышу их крики, когда мы заселяем в мертвое тело.
— Они сами этого хотят! Не забывай, они сами этого хотят!
— Мне кажется, нет. Конечно, они не хотят так жить, но и вот такого конца тоже не желают. Мы заканчиваем одну жизнь, ради продолжения другой.
— Тебе кажется. Это свойство ритуала, искажать реальность. Ты же понимаешь экспериментам с разумом и душой уже много тысяч лет. Люди, которых переселили живут долго и счастливо.
Слова Петра звучали нечетко, шепеляво, будто у него что-то с языком.
— Ты тоже понимаешь, что это незаконно... То есть, это неправильно. Но мы знаем, что она привыкнет, да?
— Да, она привыкнет. А если не привыкнет, придёт к нам помогать.
Андрей снял синюю рубашку, скомкал, засунул в сумку. Переоделся в свободную толстовку и вздохнул, обратившись к неподвижному телу:
— Спи спокойно, Мария, завтра мы устроим тебе пышные проводы. Скоро ты встретишься со своим любимым, если уже не встретилась.
Он услышал, как девочки спускаются по лестнице со второго этажа, сумки были уже собраны, в заброшенном доме скоро не останется ни следа их пребывания.
— Андрюш, - позвала худенькая девушка в розовой кофте, - Нам сказали, что скоро будем предлагать заключённым, которые сидят пожизненно. Мы спасли одного человека, который обещал помочь, он позвонил и сказал, что готов делать такие предложения!
— Это хорошо, — пробормотал Петр, а Андрей ничего не ответил.
***
Олеся всю дорогу обнимала дочь, которая трогала её лицо своими маленькими ручками и прижималась к ней.
Потом женщина долго плакала в ванной комнате дешевой гостиницы. На завтра назначен их вылет. Сопровождающий молодой человек, которого звали Иваном, отдал документы и ключи от квартиры, где они будут теперь жить, оформленный договор купли-продажи. Им придётся исчезнуть с Катей, а родным сообщить, что уехали далеко навсегда. Но лучше жить. Жизнь даётся второй раз. Надо её беречь, растить ребенка...
Олеся, не глядя в зеркало, вышла и посмотрела на спящую дочь, которая могла остаться сиротой. Катя действительно в свои три с половиной года привыкла моментально, она будто перестала замечать перемены во внешности матери и тянулась к ней, как будто ничего не случилось.
Неужели главное – это душа?
Что это такое - душа? Почему ребенок так быстро принял её новую? Как она сейчас выглядит? Олеся боялась.
Наутро она услышала тихий стук в дверь номера, открыла и увидела еще одного молодого человека с добрыми серыми глазами.
— В зеркало удалось посмотреть? - спросил он.
— Нет…
— Посмотрите, скоро регистрация, надо торопиться.
Олеся послушно подошла к зеркалу и увидела себя новую. Теперь она стала не такая стройная, но высокая, с прекрасным телом. Волосы уже не короткие русые, а каштановые, кудрявые, длинные.
Волосы богато ниспадали. Миндалевидный разрез карих глаз, упругие щеки, тонкий маленький нос, слегка покусанные губы.
Она и одежду сменила, обувь. Теперь на Олеси были надеты узкие джинсы, мягкая кофта с крохотной надписью и дорогие светлые полусапожки. А была она в костюме и туфлях на высоком каблуке., новых, купленных за день до...
— Прошу тебя, Господи, сжалься над рабой Божьей, что поменялась со мной. Помоги ей обрести покой. Я не хотела, Боже, я не хотела, чтобы со мной провели ритуал. Она могла жить дальше… Но… Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Олеся вздохнула, легла и тихонько обняла дочку, чтобы разбудить.
Документы перед регистрацией на рейс проверили, ничего не заподозрили.
В самолёте она на несколько минут заснула, и ей приснилась кудрявая девушка, которая обнимала молодого человека, заглядывала ему в глаза с такой любовью, что Олеся заплакала и очнулась в слезах.
Рядом было родное личико.
— Мама, а когда мы будем кушать? Мамочка, мы приедем скоро? А когда самолёт сядет? … Я хочу наши блинчики… Мама, ты красивая! Моя мама! Ты - моя мама!
Автор: Алиса Елисеева.