Хлеб, золото, наган. СССР, 1981. Режиссер Самвел Гаспаров. Сценарист Роберт Святополк–Мирский. Актеры: Владимир Борисов, Ольга Гаспарова, Юрий Григорьев, Олег Корчиков, Эдуард Марцевич, Элгуджа Бурдули и др. 22,9 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Самвел Гаспаров (1938–2020) поставил 11 остросюжетных фильмов, пять из которых («Ненависть», «Свидетельство о бедности», «Забудьте слово «смерть», «Хлеб, золото, наган», «Шестой») вошли в тысячу самых популярных советских кинолент.
Через два года после фильма «Забудьте слово «смерть» Самвел Гаспаров снял еще один истерн – «Хлеб, золото, наган».
По сравнению со своими предыдущими «истернами» Самвел Гаспаров решил добавить сюжету достоверности, а персонажам — психологизма. Хотя по большому счету мало что изменилось: снова гражданская война, и вновь большинство героев даны только густыми мазками. Картина довольно четко выдержана ритмически: замедленные «паузы» чередуются с динамичными эпизодами. Меньше стало кровавых, натуралистических сцен. Но рядом с блестяще выполненными зрелищными элементами (трюками с лошадьми, например) в фильме можно встретить и сцены, снятые явно наспех, небрежно, — вроде внезапно проезжающей на заднем плане «Волги».
Сюжет, развивающийся поначалу вполне правдоподобно, становится к финалу все более надуманным...
Киновед Александр Федоров
Кинокритик Ян Кушнирский обращал внимание читателей «Советского экрана», что в фильме «Хлеб, золото, наган» «стихия приключения владеет действием картины безраздельно. Приметы времени, реалии эпохи возникают на экране лишь постольку, поскольку они служат для более яркого выявления остроты ситуаций. Заботясь прежде всего о напряжении действия, об эффектности ключевых эпизодов, авторы не стремятся к детальной и углубленной разработке характеров» (Кушнирский, 1981: 4).
Как писал кинокритик Денис Горелов, «уже в его названии звучали отголоски серджо–леоневского «Хороший, плохой, злой», а флегматичный Владимир Борисов в роли чекиста Горбача был вылитый Ли ван Клиф, особенно когда подносил зажженную сигару к ящику с динамитом. Как и у Леоне, он лишь лениво поднимал воротник кожаной тужурки, когда снаряды наступающих белых конфедератов в щепки разносили за его спиной железнодорожный вокзал, и пуще глазу берег женщину, три золотых слитка и два мешка муки для детдома. Уже на этой картине сложилась изобретенная Михалковым схема «подражания подражанию» (Горелов, 2018).
Но прав был киновед Виктор Демин (1937–1993), в виду достаточного числа лент этого жанра, в этой ленте «ни в действующих лицах, ни в ситуациях, ни в атмосфере происходящего, ни в диалогах, ни в одеждах, буквально ни в чем не чувствуется новизны. Главным творческим импульсом оказывается не вдохновение открытия, а комбинаторика. И это было, и это, и это, но в такой комбинации они, мол, еще не встречались. Истертые, клишированные элементы лишают новизны и всю историю. В результате внешние импульсы интриги, сцены перестрелок, эпизоды временного унижения и бессилия «наших», погоня, одержанная победа и т.д. становятся единственным смыслом произведения» (Демин, 1982: 78).
Мнения нынешних зрителей об истерне «Забудьте слово «смерть» далеки от восторга:
«Фильм вроде и неплох, но пару раз отчетливо видны в момент погони по городку стоящие вдали машины ГАИ. И антенны на крышах домов. Да и съемки этой погони явно смонтированы дважды – одни и те же кадры повторяются. Так что неаккуратная работа явно видна, поэтому и воспоминания о фильме остались неважные» (Инес).
«Во всяком случае это кино получше предыдущего творения того же режиссёра на ту же тему и в том же истерновском стиле – "Ненависть". … "Хлеб, золото, наган" не просто вторичен, а смотрится прямо как "подстрочник" михалковского "Свой среди чужих...". Ну посудите сами: опять саквояж с золотом, опять голодающие, которых нужно спасать (кстати, вполне упитанные детишки, выбежавшие в конце фильма к машине совсем не похожи на умирающих от голода!). Есть свой бесстрашный чекист "Шилов"–Горбач – в потёртой кожанке, фуражке со звёздочкой и даже в таком же свитере! ;)), свой подлый и жадный "Лемке" – Зайцев – тоже в форме, правда, не белогвардейской, а железнодорожной, и даже свой главарь банды "Брылов" –Мезенцев – псевдо–интеллигент с прекрасным воспитанием и чувством юмора, но, безусловно, пасующий против Шилова Горбача! Не буду смаковать многочисленные киноляпы картины, но когда скачущие казаки – прицелившись! – стреляют, типа, по машине с нашими беглецами, в то время как даже они видели, что та свернула в переулок, а палят они в белый свет – это жуткая халтура» (Г. Воланов).
«В этом "истерне" присутствует только один положительный момент – отличная игра Эдуарда Марцевича в роли "интеллигентного" главаря банды с претензиями на декадентскую утончённость манер и слегка педерастичными интонациями. Всё остальное – сценарий, режиссура, небрежная работа операторов и монтажёров (многоэтажные дома с антеннами на крышах и милицейские машины на заднем плане, повторяющиеся кадры погони – казак в лужу падает несколько раз, трупы глазами хлопают и т.д.) – ниже всякой критики. Персонажи фильма стандартны до невозможности, сплошные штампы: революционный малограмотный, но очень сознательный матрос, пошедшая в народ молодая романтически настроенная учительница из интеллигентной семьи, чекист без страха и упрёка, бесчисленные всадники в папахах и с лампасами, беспорядочно палящие в воздух независимо от направления движения цели, и конечно же — ручной пулемёт "льюис", снявшийся, наверное, во всех "истернах", начиная с "Белого солнца пустыни"» (Мурлыка).
«Очень скучный фильм, сколько раз пыталась посмотреть – не смогла. Все это уже было, и гораздо лучше. снято. А нравоучительные нотки в голосе Ольги просто убили!» (А. Лепесткова).
«Дрянь. Дрянь редкостная. Дрянь редкостная даже для истерна» (Военком).
Киновед Александр Федоров
Олекса Довбуш. СССР, 1960. Режиссер Виктор Иванов. Сценаристы Любомир Дмитерко, Виктор Иванов. Актеры: Афанасий Кочетков, Наталья Наум, Олег Борисов, Григорий Тесля, Николай Муравьёв и др. 22,7 млн. зрителей за первый год демонстрации.
Режиссер Виктор Иванов (1909–1981) поставил 11 полнометражных игровых фильмов (в основном это были комедии), четыре из которых («За двумя зайцами», «Олекса Довбуш» и «Ключи от неба», «Ни пуха, ни пера») вошли в тысячу самых популярных советских фильмов.
Костюмная приключенческая лента «Олекса Довбуш» рассказывает историю гуцульского атамана, своего рода, Робин Гуда XVIII века…
В год выхода этого фильма на экран зрители отнеслись к нему довольно тепло, но кинопресса оценила его в основном негативно.
К примеру, кинокритик Нина Игнатьева (1923–2019) писала, что «несмотря на крепкое, драматургически добротное построение сценария, режиссер не нашел для него цельного, яркого кинематографического выражения. При всей внешней динамике событий картина внутренне статична, ей не хватает широкого дыхания, потому что истинную поэзию жизни постановщик подменяет порой холодной театральностью; вместо богатой палитры у режиссера, как правило, одна краска. … Традиционность в дурном смысле слова, как повторение пройденного, слишком знакомого — вот что делает эту картину произведением проходным, не оставляющим заметного следа. Обращаясь к далекой истории, художник обязан взглянуть на нее с современных творческих позиций, осветить светом сегодняшнего дня — только тогда события и люди ушедших веков станут для нас действительно живыми и близкими. И, конечно, даже заглядывая в прошлые столетия, не следует прекращать поиски новых, сильных выразительных средств» (Игнатьева, 1961: 91–92).
Сегодняшние зрители относятся к «Олексе Довбушу» куда добрее:
«Строгий, волнующий, величественный, исключительно красивый, историко–героический... так и хочется произнести "боевик", да еще больше не хочется обижать серьезное произведение, одно из самых хороших в заявленном жанре» (В. Плотников).
«Фильм, возможно, и грешит театральностью, но всё же поставлен красиво и с размахом. … Фольклорный и исторический материал интерпретирован здесь в целом неплохо» (Тея).
Киновед Александр Федоров