Да, хозяйка из тебя, как из слона балерина, Милочка! — Камелия Поликарповна, похоже, не собиралась сдавать позиции.
— А вы научите, как правильно. — не осталась в долгу Эмилия, невозмутимо помешивая суп.
— Так ведь я и учу. Учу с первого дня, как только ты пришла в наш дом. Вот, к примеру, суп ты сейчас мешаешь неправильно.
—?
— Мешать надо по часовой стрелке, а ты мешаешь против. — в голосе Камелии Поликарповны было столько укора, словно Мила как минимум Родину продала.
Впрочем, суп — это была лишь вершина айсберга: Камелия Поликарповна вмешивалась буквально во все, даже то, что касалось женского здоровья Эмилии:
— Я так понимаю, что по женской части у тебя проблемы?
Мила даже не сразу поняла, о чём толкует свекровь. Когда же до неё дошло, стало стыдно до чёртиков.
— Да, ещё с подросткового возраста... А вы откуда знаете?
— Ну, раньше в мусорном ведре часто были гигиенические пакеты с кровью. — женщина говорила об этом так, словно для неё в порядке вещей было лазать в мусорке, и ничего не нормального в этом нет.
После того случая Эмилия почти каждый день просила своего мужа Германа переехать от свекрови, говоря, что здесь у нее совсем нет личного пространства. Тот в ответ лишь качал головой:
- Моя мама заботится о нас, как только может. Она хочет, чтобы и ты стала ей, как родная дочь. Но ты упорно не принимаешь ее заботу, и в этом твоя главная проблема.
Миле захотелось крикнуть: «Раскрой свои глаза! На прошлой неделе она ворвалась к нам в спальню». – но вместо этого она сказала лишь: «Да, дорогой». – когда-нибудь Гера поймет ее… Может быть.
Шло время, и вот, наконец, Эмилия забеременела. Камелия Поликарповна вмешалась и тут:
— Если будет мальчик, мы назовём его Поликарп, в честь моего отца.
Тогда Мила впервые взбрыкнула:
— Это мой ребёнок, мне его носить. И мне же решать, как его назвать. Ясно вам? – отчеканила она.
В тот же вечер мать пошла и нажаловалась сыну:
— Твоя жена грубит мне, Герочка. Поговори с ней, у меня даже сердце заболело от того, что она мне сказала.
Тем вечером пара впервые серьезно поссорилась: Гера был на стороне матери, он даже не выслушал версию жены. Сказал только:
- Ты должна делать так, как она хочет. В конце концов, мы живем в ее доме.
С тех пор вся беременность превратилась для Милы в кошмар: свекровь указывала ей, что нужно есть и носить, а, если та ей не подчинялась – дело закачивалось скандалом. Иногда ее наставления доходили до абсурда: «Не играй с собакой – родишь раньше срока». «Не выставляй напоказ живот – мало ли, у кого дурной глаз». – на шестом месяце постоянные споры со свекровью доконали Милу: однажды вечером у девушки резко поднялось давление, и она попала в больницу. Беременность спасти не удалось.
После приезда обратно домой Камелия Поликарповна стала еще больше клевать невестку:
- Сама виновата: слушалась бы меня – родила бы здоровенького ребенка. Сглазили тебя – не иначе!
Мила больше не могла это выносить:
- Знаете что, Камелия Поликарповна, идите-ка вы туда, откуда на свет Божий явились! – с чувством сказала она. – и ребенка я из-за вас потеряла: не трепали бы мне нервы – ничего бы не было!
- ГЕЕЕЕЕЕРААААА!!! – свекровь заорала так, как будто ее прямо сейчас убивали. На крик прибежал заспанный Герман: видать, подумал, что его маманю инфаркт хватил:
- Что?
- Скажи своей девчонке, чтобы убиралась прочь: она мне угрожает.
Герман, как всегда, не стал разбираться. Только сквозь зубы сказал Миле:
- Даю тебе время до обеда завтрашнего дня. Соберешь вещи - и чтоб тебя здесь не было. – холодно сказал он. Миле в тот момент показалось, что на лице Камелии мелькнула мимолетная улыбка.
Если раньше она стала бы упрашивать Германа позволить ей остаться, то теперь силы оставили ее:
- Да пожалуйста. Поживу пока у сестры.
Много времени прошло с тех пор. Эмилия купила однокомнатную квартиру, пусть не очень большую, но удобную. Работать пошла в местный дом престарелых: «Вот и пригодилось медицинское образование». – любила шутить Мила. Еще до знакомства с Германом она поступила в институт, но ушла с последнего курса.
Работа эта была Эмилии по душе: старики и старушки вызывали у неё эмпатию в смеси с жалостью. Она всегда была готова выслушать их истории и помочь, чем только можно.
Всё изменилось в один день. Её напарница, медсестра Людочка, принесла неожиданное известие:
— Представляешь, у нас новая пациентка!
— И что же в этом такого? — не поняла Эмилия.
— Её сюда привёз родной сын на дорогой иномарке. Судя по машине, он вполне состоятельный, и мог бы содержать ее дома, но…
- Это не наше дело, Люд. – отрезала Эмилия – уже время приема обеденных лекарств, я пойду разносить по палатам. Ты тоже присоединяйся: мне одной не справиться. – Мила, развернувшись, пошла по делам, и не услышала последнюю реплику коллеги: «У нее еще имя такое необычное… Вроде Карамелью зовут».
Каково же было ее удивление, когда в сто первой палате она и вправду увидела новую постоялицу. Лицо старушки, несмотря на прошедшие годы, почти не изменилось: все тот же угрюмый взгляд зеленых глаз из-под густых бровей, упрямые складки рта. Разве что рыжие волосы немного поседели:
- Камелия Поликарповна?!
Та подняла глаза от очередного бульварного романа с грудастой девицей на обложке:
- Здравствуй, Милочка.
От такого обращения у Милы потеплело на душе, и в то же время она удивилась: бывшая свекровь и в былые времена так ее не называла. Эмилии хотелось спросить у нее о многом, например, о том, как так получилось, что при любимом сыне Камелия оказалась здесь, но она сдержалась. Свекровь сама начала долгий рассказ:
«Дни мои на этом свете сочтены, Милочка. Нет, не спорь: мне пошел семьдесят шестой год, и к тому же, к возрасту добавился сахарный диабет, который день ото дня медленно убивает меня. Я давно привыкла к тому, что состарилась. Почти сразу после расставания с тобой мой сын привел в дом другую женщину, Иванну. Женщина эта оказалась грубой, совсем не такой, как ты. Буду честной: за многие лета жизни с ней я не раз пожалела о том, что так обошлась с тобой тогда. Мой Герман не стал больше меня слушать: он словно околдован этой женщиной. Сначала мне выделили одну только проходную комнату между спальней и гостиной (бывшую мою комнату отдали дочери Иванны от первого брака) а потом и вовсе выслали сюда. Я больше, чем уверена, что это была ее инициатива, этой мерзкой приживалки». – Эмилия впервые в жизни увидела слезы на глазах Камелии Поликарповны. Решение пришло само собой:
- Знаете что? Приезжайте ко мне жить. В тесноте, да не в обиде…
Автор Елизавета Турьева
