- Мама, я же заранее предупредила, когда мы вернёмся! – возмущалась Лиля. – Почему обед до сих пор не готов? Дети голодные!
- Прости, Лилечка, – лепетала Елизавета Петровна. – Не успела я. Давление подскочило. Я сейчас, мигом.
Елизавета Петровна засеменила в сторону кухни.
- Часто у вас стало давление прыгать, – заметила ей вслед Лиля, раздевая после прогулки семилетнего Степана и пятилетнюю Иришку. – Может, вам, всё-таки отдаться под надзор государства?
От слов снохи Елизавета Петровна застыла на пороге комнаты и испуганно оглянулась.
- Это как? – тихо просила она.
- Ну как? В дом престарелых пойти, например.
Лиля уже закончила с детьми и развалилась на диване, щелкая пультом.
- Как же? – растерянно произнесла Елизавета Петровна. – Здесь же мой дом.
- Ну и что? – в голосе Лили не было ни единой нотки сострадании. – Мы же с Вадиком не врачи. Мало ли… Помрёте внезапно, а нам что делать? Вы уже еле ноги таскаете.
Елизавета Петровна стояла, как вкопанная, не с илах поверить в услышанное.
- Лиля, я итак вам помогаю, как могу, – лепетала 75-летняя женщина. – Почти всю пенсию отдаю, с внуками вожусь.
- Поэтому их голодными сегодня оставили, – съязвила Лиля. – Вы подумайте. У моей мамы бы лучше роль няньки получилось, ей всего 55. Вам же самой проще будет. Вадик вернётся, я с ним поговорю об этом.
Лиля, наконец, нашла нужный канал и погрузилась в просмотр очередной серии мыльных страстей, а Елизавета Петровна отправилась с кухню. Пока в кастрюле закипал мясной бульон, пожилая женщина резала овощи для супа. По её сморщенным щекам градом катились слезы, падая прямо на кухонную доску для резки. Елизавета Петровна даже не путалась их утереть.
Зачем? Сын на работе, а невестке до её переживаний нет никакого дела.
Женщина пыталась понять, за что ей бог послал такие испытания?
Она ведь искренне хотела для сына самого лучшего. Женщина резала овощи дрожащими руками, продолжая думать, в чем была её ошибка?
* * *
Вадим рос болезненным мальчиком. До его пяти лет Елизавета практически не выходила из больниц, где лежала вместе с сыном. Работу пришлось оставить. Отец Вадима, Олег Павлович, убивался на двух работах, чтобы тянуть семью.
Первые три года она постоянно навещал жену и сына в больницах. Потом его визиты становились всё реже и реже. Как-то он пришёл с заметным запахом перегара, за что Елизавета устроила ему скандал, ничуть не стесняясь ни персонала больницы, ни других пациентов. Олег Павлович в ответ просто исчез.
Через неделю Елизавету и Вадима выписали. Вернувшись домой, она застала там соседку, которая буднично вышла из ванной в халате самой Елизаветы.
- Наташа?! – женщина не могла поверить собственным глазам.
Соседка в растерянности смотрела на Елизавету, которая держала за руку пятилетнего Вадима.
- Ой, Лизок, вас уже выписали… - пробормотала она.
В коридор вышел Олег, он был в одних «семейниках».
- Натуль, может, перекусим где-нибудь?
Олег не сразу заметил жену и сына. Ситуация была ясна, как белый день.
Наташа спешно одевалась под крики Елизаветы, а Олег, успевший надеть штаны, молча сидел на диване и в скандал не вмешивался. Когда Наталья ушла, гнев Елизаветы переключился на мужа. Сына она отправила в другую комнату, хотя мальчик прекрасно слышал родительский скандал. Олег дал жене вдоволь проораться.
- Ты закончила? – спросил он, поняв, что жена выдохлась.
- Как ты мог???? – уже без прежнего пыла, но всё ещё жёстко спросила его Елизавета. – Притащить эту шл#ху в наш дом??? Как ты мог?
- Знаешь, Лиза, я просто устал, – спокойно ответил неверный муж. – И я больше не могу так жить. И не хочу.
Тем же вечером Олег собрал свои вещи и ушел…
К той самой соседке Наташе, которая жила в их же подъезде, но на этаж ниже. Для Елизаветы такой поступок мужа стал двойным ударом. Мало того, что он её бросил, так теперь они ещё были вынуждены постоянно сталкиваться в подъезде и дворе.
Проживание отца по соседству было благом для Вадима, которого Олег не забывал и уделял мальчику каждую свободную минуту. Но Елизавета не выдержала, подала на обмен и уехала вместе с сыном в противоположный конец города, чтобы, как говорится, «с глаз долой, из сердца вон». Добираться до нового места жительства бывшей семьи теперь Олегу было сложно, и они стали видеться с Вадимом всё реже.
От общих знакомых Елизавета узнала, что Наталья беременна, а затем о рождении у них с Олегом мальчика. Олег стал приезжать всё реже и реже, а затем и вовсе ограничил свои визиты в день рождения Вадима и на Новый год, а в остальное время общался с сыном по телефону.
- Мама, а почему папа не приезжает? – часто спрашивал Вадим у матери.
- Предатель твой папа, – резко отвечала Елизавета.
На новом месте женщина поняла, что проблему слабого здоровья мальчика надо срочно решать. Поблизости от их нового дома оказался бассейн, и Елизавета записала сына на плаванье. Как оказалось, не зря. Мальчик быстро окреп и, кроме того, начал показывать неплохие результаты.
К тому времени он уже ходил во второй класс, и из-за частых пропусков по болезни школьную программу тянул слабо. Учителя его жалели. Но с улучшением здоровья наладились дела и там. Вадим рос плечистым красавцем, на которого всё чаще засматривались девочки, и подавал большие надежды.
Первую свою подружку он привел домой знакомить с Елизаветой в 17 лет.
- Мама, это Маша, – представил он скромную девушку совершенно непримечательной внешности.
Елизавета критично осмотрела избранницу сына, но ничего при ней не сказала. Они попили чай, и Вадим пошёл провожать Машу домой, а Елизавета бросилась к телефону и начала обзванивать родителей одноклассников Вадима, чтобы навести как можно больше справок о девушке. К возвращению сына Елизавета уже знала, что Маша из неблагополучной семьи. Этой информацией она встретила Вадима буквально на пороге.
- Я знаю, и что? – пожал он плечами. – Я же с Машей встречаюсь, а не с её родителями.
- Яблочко от яблоньки, как говорится, – не унималась Елизавета. – И, вообще. Ты посмотри на неё и на себя. Она же мышь серая! Разве такая тебе пара.
- Мама, я её люблю, ясно? – резко ответил Вадим. – Не вмешивайся.
Однако мириться с таким положением дел Елизавета была не намерена. Она долго выжидала момент возле школы, чтобы Маша возвращалась одна, без Вадима. Наконец, долгожданная встреча состоялась. Елизавета Петровна особо слов не подбирала. Маша от шока не могла вымолвить и слова, а просто тихо плакала, а заботливая мать её молодого человека ещё больше напирала, пройдясь и по внешности Маши, и по её семье.
- Оставь Вадика в покое, – резюмировала Елизавета Петровна. – Не пара ты ему. Или пожалеешь.
Вадим в тот день вернулся позже обычного. Он был мрачнее тучи, отказался от ужина и просто ушёл в свою комнату. Елизавета поняла, что её план удался.
- Ничего, – уговаривала она саму себя. – Пострадает и нормальную найдёт.
Страдал Вадим два года.
Он полностью погрузился в учебу и спорт, и никаких девушек в его окружении не наблюдалось. Елизавета не переживала – молодой ещё, успеет. По окончанию школы Вадим поступил в Институт физкультуры и спорта. Вскоре в его жизни появилась Ирина, которая училась с Вадимом в одном вузе и была полной противоположностью Маши. Яркая, весёлая, Ирина любила шумные компании и всеобщее внимание.
«Такая Вадьке мигом рога наставит», - думала Елизавета Петровна, глядя на девушку. – «Парня надо срочно спасать».
План отшивания очередной девушки сына Елизавета Петровна обдумывала несколько дней, пока, наконец, в её голове не родилась гениальная идея.
Она долго высматривала возле института подходящего кандидата. В итоге, её выбор пал на крепкого парнишку со сломанными ушами, характерными для борца. Елизавета подозвала его к себе.
- Хочешь хорошо заработать? – спросила она парня и, получив утвердительный ответ, ознакомила с планом действий.
Вадим был потрясён до глубины души, когда на выходе из института увидел свою Иру в крепких объятиях другого. Ничего не сказав, Вадим просто быстро ушёл. Он не видел, как Ирина, поначалу сбитая с толку странным поведением незнакомого студента, вырвалась из его крепких рук и для верности оттолкнула.
- Ты сдурел? – негодовала девушка. – Ты что себе позволяешь?
Но дело было сделано. Вадим игнорировал все попытки Ирины объясниться, а вскоре и вовсе бросил институт и пошёл работать учителем физкультуры в обычную школу.
Вадим долго переживал из-за «измены» Ирины, отношения с женщинами у него катастрофически не складывались.
Шли годы. Вадим приближался к 50.
Он давно потерял свою прежнюю привлекательность, погрузнел, полысел и полностью лишился какого-то либо интереса со стороны противоположного пола. Кому был нужен немолодой учитель физкультуры, далеко не Аполлон, который проживал в одной двушке с престарелой мамой?
Сам Вадим по этому поводу не парился – нет и не надо. Елизавета Петровна, напротив, всё чаще с беспокойством смотрела в будущее. Она всё больше нуждалась в уходе, да и внуков хотелось понянчить.
В ближайшем к дому магазине трудилась продавцом Лиля, бойкая 30-летняя девица, с которой у пожилой женщины постепенно сложились приятельские отношения. Как-то в разговоре Лиля пожаловалась на бывшего мужа, который платил копеечные алименты, и молодой женщине самой приходилось тянуть двоих детей и платить за съемную квартиру. И Елизавета Петровна взялась за реализацию очередного гениального плана.
Теперь в магазин она стала постоянно отправлять Вадима. И вновь Елизавете удалось добиться своего. Между Вадимом и Лилией завязались отношения, и вскоре молодая женщина переехала в квартиру Елизаветы Петровны и Вадима вместе со своими двумя детьми.
Поначалу Лиля вполне вписывалась в представления Елизаветы Петровны о хорошей невестке. Она по мере возможностей заботилась о свекрови и помогала ей по дому. Да и детский смех, которого так не хватало пожилой женщине, теперь регулярно звучал в доме.
Но постепенно поведение Лили стало всё более требовательным. В итоге, Елизавете Петровна уже была вынуждена исполнять все её прихоти. Вадим был без ума от своей молодой жены и приёмных детей и крепко ценил позднее семейное счастье.
Лиля быстро это просекла и вовсю пользовалась своим положением.
* * *
Елизавета Петровна закончила резать овощи и поставила на плиту сковородку, чтобы сделать поджарку для супа. Слёзы продолжали катиться по её щекам.
Кажется, снова скакнуло давление, но пожилая женщина боялась хоть как-то обозначить своё плохое самочувствие, чтобы не раздражать жену сына. Которую сама же для него выбрала.