- Знаешь, Софья, мамки у нас нет, а коли ещё папки не станем, всё... По миру пойдём!
Софья закрыла лицо руками.
- Ой! Не пугай меня, Игнат! Марья совсем ещё малышка, а Стёпа и вовсе... В зыбке... Папка... Папка он оздоровится! С чего бы ему помирать то? Отец у нас крепкий, ему хворать не впервой!
- И то правда, Софья... Знаешь... Ты наверное, иди к Стёпе, да Марье, а я тут... По двору... И вот что, Софья...Ты о плохом не думай... Хорошо всё будет, поправится отец и снова всё как раньше будет...
Софья вздохнула и пошла в дом, а Игнат остался сидеть на той скамье, на которой они только что сидели с сестрой.
Едва Софья скрылась в доме, Игнат шумно вздохнул и закрыл лицо руками.
Он знал, на сей раз, Иван, отец их, не оправиться. Слишком сильная была хворь, смертел.ьная.
О том Игнату сказал дед Прокофий, а уж он в таких делах понимал много и не раз поднимал тяжело хворых на ноги. К деду тому из соседних деревень люди рвались, а уж как в ученики ему набивались, так о том словами не рассказать.
Только дед Прокофий в ученики никого не брал и учение своё держал строго при себе.
Вот этот самый дед и сказал Игнату, что хворь у их отца больно лютая и не за горами то время когда душу его примут на небесах.
Игнат о том сестре сказывать не стал ибо Софье и без того было сейчас нелегко.
Весь день крутилась она по хозяйству да смотрела за малыми братом да сестрой и если Марья хоть как-то ещё могла ходить за собой, то Стёпа был совсем младенчик.
Он на свет то этот появился несколько месяцев назад, а через несколько дней с его рождения, от родо.вой лихорадки, померла их мамка, оставив четверых деток сиротами, а уж после того, ни с того ни с сего, привязалась и к отцу тяжёлая хвороба.
Теперь у Игната появилась проблема, выхода из которой он совершенно не видел, но всё же надеялся, что как-нибудь всё решится.
Не решилось.
Вечером того же дня Ивану стало совсем плохо и Игнат побежал за дедом Прокофием, но помочь дедушка ничем не смог, пом.ер отец...
С похоронами помогли соседи, по человечески Ивана схоро.нили. Отпели чин по чину да на вечный сон уложили...
После смер.ти отца совсем туго стало его детям.
Куска хлеба не видели, на пустой похлёбке перебивались.
Игнат всяко старался, только толку от того не было. Ещё и зима лютая для них врагом стала, но жили, перебивались.
Однако, как не старались, к Крещенским морозам совсем плохо стало.
Софья тогда, от безысходности, решила по деревне идти.
Вышла, а куда идти не знает.
Ноги сами понесли её к деду Прокофию, тот добротой своей слыл, вот и решила Софья у него какой-нибудь помощи спросить.
Дед Софью внимательно выслушал ни разу не перебил.
После рассказа девушки тяжело вздохнул, помолчал, а потом сказал.
- Ну вот что, девонька, сейчас кое-какую еду соберу. Снеси деткам. Но! Просто так на этом свете разве что сухая корка найдётся, а то можа и та спрячется. Так что слушай меня... Утром, с рассветом, придёшь ко мне... Буду тебя ремеслу своему учить, но знай! Коли кому, что расскажешь... За раз, всё раньше узнанное, забудешь. Ясно тебе?
- Ясно, - прошептала Софья, - Как ни ясно, дедушка.
- Ну то хорошо, что понятливая. Так вот... Пока на учение у меня будешь, сёстре да братьям твоим помогать буду, не пропадёте в общем. Ну да ладно, сговорились в общем.
Дед Прокофий встал и стал собирать еду в котомку, которую после передал Софье...
Деревенские такому выбору деда немало удивились, пытались было у него узнать, что да почему, но дед лишь улыбался и выбор свой никак не озвучивал...
С того дня как Софья встала в ученье к деду, стало им много легче. Надолго дед Прокофий её не задерживал, понимал, что дома ждут её малые брат да сестра, с которыми, пока не было сестры, оставался Игнат.
Софье учение шибко нравилось, а уж как пришла весна так и вовсе.
Стали они с дедом травы собирать и теперь каждая травинка казалась Софье чудом, а каждый цветочек дивом дивным.
Дед Прокофий ученицу похвалой не баловал, но и не ругал шибко, терпеливо объясняя той что да как...
Летом Игнат ушёл на заработки и Софья стала ходить к деду Прокофию реже, но скоро поняла девушка, что тянет её к ученью, сильно тянет.
Тогда стала она брать братишку да сестрёнку с собой, благо что дед Прокофий был не против...
Два года пролетели как один день, Софья теперь много знала и даже могла, по мелочи, людям помогать, но бралась только за то, что разрешал дедушка.
Хотя Софье и то в радость было...
Продолжение следует...
Всем спасибо за внимание, комментарии, подписки и лайки!
Благодарю Вас от всей души!