Этот интересный разговор произошёл, когда я возвращался домой в Ленинск-Кузнецкий из соседнего посёлка.
Подсел ко мне в автобусе старик, на вид лет семидесяти. Разговорились. Деда звали Егор Кузьмич. Старикам всегда интересно поговорить с молодёжью, рассказать о своей молодости.
– Вот здесь, – говорит он мне, – в районе Губернского рынка, я раньше жил. Дом свой продал цыгану. Не знаю, цел ли сейчас дом. Да, не важно. Продал и ладно!
В том доме, – показывает на промелькнувшее мимо строение, – жила моя знакомая – Дуся. Да она померла давно! А сейчас гляжу живёт там кто-то. То ли Галя, то ли дочь её Люда из Новосибирска. Да, скорее всего Люда. Мимо иду, она здоровается всегда! Значит, помнит меня, да!
А вот здесь, – старик показал рукой на бывший Центральный рынок, – раньше кипела жизнь. Тут ещё помню согра была. Наторгуется народ за день и возвращается через эту самую согру домой. А навстречу братки местные. Ну что, говорит, старик, много наторговал? Ну так, давай! Ну и отдавали! Бывало, что и всё отдавали, что наторговали. Жить-то охота!
А вообще, – старик сменил тему, – в Сибирь мы приехали в шестидесятых годах. При Хрущёве, стало быть. Или при Брежневе? Да не суть! Так вот! Мой батя-то в милицию пошёл работать. Он ведь офицером был. Так и тут, дали ему офицерский чин, форму выдали. А вот с оружием была проблема. Не было его.
Отправили его с группой сослуживцев на четвёртый участок, арестовывать местного вора-рецидивиста. Подходят они, стало быть, к его дому, стучатся. А он возьми, да и выскочи в окно. Они, стало быть, за ним побежали, а он в них стрелять начал. Упаси Бог, не попал ни в кого. А у них -то оружия не было. Испугались, и не стали гнаться-то дальше. После этого случая отец милицию бросил, пошёл, стало быть, к Пантелеечу, а тот-то и устроил его начальником в котельной.
– Ты куришь? – спросил он меня.
– Иногда, – отвечаю.
– А я вот почитай что с детства курю! – продолжил Егор Кузьмич. – Мой батя, стало быть, и пристрастил меня к энтому делу. Накупит, бывает, пачек пятьдесят махорки, да! Сидит на завалинке, курит. Я подойду к нему и тоже хвать у него махорки, сижу рядом и курим. Отец не ругал меня. И так вот сидим, стало быть, и одну за одной заворачиваем.
Одно время и выпивали с батей на пару. Раньше водка-то была по рубь двадцать. Такая бутылка ещё с сургучом. А потом московская появилась, зелёная. Та по три с половиной была.
С одним товарищем решили выпить. Он говорит, ну достань где-нибудь рубь. Ну я и стащил у бати. Раньше на месте Костромовской шахту строили, вышки стояли ещё с охраной. Сидим мы с ним, а неподалёку силосные ямы ещё. В общем, выпили. Ему-то хоть бы что, он привычный. А я захмелел сильно. Домой вернулся, там-то меня мать и встретила с дрыном.
В общем, я к чему это всё веду-то, раньше жизнь-то поинтереснее была.
– Что? Твоя остановка? – старик пожал мне руку. – Ну бывай!
Вот так незаметно доехал я до своей остановки. Рассказ старика не выходил из моей головы до самого дома. Пообедав, я решил поведать эту историю своим читателям. Пусть сохранится память о былых временах и о старожилах нашего города.
А что вы думаете о прошлом? О стариках?
Подписывайтесь и оставляйте своё мнение в комментариях!