Сразу хочу сказать, то с большим уважением отношусь ко всем музыкантам, и в первую очередь хочу поговорить о вопросе репертуара и уместности исполнения той или иной песни в определенном контексте.
Среди музыкантов, которые сегодня регулярно выезжают на выступления перед бойцами-участниками СВО, одним из самых известных является скрипач Петр Лундстрем.
Однако наиболее популярным он стал не потому, что неоднократно выступил перед нашими доблестными воинами, а потому что вступил в полемику с президентом страны во время его встречи с членами Общественной палаты Российской Федерации.
Что обсуждали президент и скрипач? Напомню, Путин спросил, что играет Лундстрем для солдат и тот ответил, что принципиально на скрипке играет только Баха, но при этом он профессионально владеет художественным свистом, и вот таким способом исполняет любую песню по просьбе солдат.
Путин тогда коротко бросил: «Что талант художественного свиста особенно популярен у наших противников, и что именно там он будет оценен по достоинству».
Не знаю, кто как понял эту реплику, но на мой взгляд президент снова поднял наиважнейший вопрос современности, который пока так и не был воспринят обществом.
Это вопрос об уместности исполнения музыкального произведения в том или ином месте, а также о вопрос первичности или вторичности культуры. Что важнее музыка или слушатели? Исполнитель музыки или автор музыки? Музыка или война?
Курица или яйцо? Наверняка вы слышали этот главный философский вопрос, на который давно, на самом деле, есть четкий ответ. Первично яйцо, а курица – она от бога, то ест случая, потому что из яйца может вылупиться и курочка, и петушок, а может и ничего.
Так и на войне важно, какую музыку слушает солдат. Свою или мировую классику? Важно и какую музыку слушает враг, нашу или свою?
В Советском Союзе был такой мультфильм по Утенка-трубача, который поднимал дух и настроение своей команды. И в мультфильме не поднимался вопрос автора музыки, которую трубит трубач. В Моем любимом фильме "В бой идут одни "старики" Маэстро считает, что война это проходящее, а музыка вечная, но...
Времена Советского Союза закончились, и мне кажется, что сегодня важна не только сама музыка, но и то, кто ее сочинил, потому что сейчас стоит вопрос, кто кому может навязывать свою волю.
Ведь не случайно Президент задал скрипачу вопрос о репертуаре, и не случайно перебивал его, намекая о том, куда следует идти с художественным свистом. Поняв, что его не слышат, Президент не стал развивать тему.
А тем не менее... Вот если Лундстрема бойцы попросят сыграть Чайковского или Шостаковича и не при помощи свиста, а на скрипке. Откажет? Почему? Не умеет ничего другого? Или все же это концептуальный вопрос?
Общаясь с бойцами в госпиталях, перед которыми мне довелось выступить, (это, конечно, не такой богатый опыт как у Петра Лундстрема, но тем не менее, маленький опыт имеется), я обратил внимание, что воины очень внимательно относятся к тому, что перед ними исполняют. Нет, они , конечно, рады любому внимание, но подходят и благодарят после концерта только за те песни, что им легки на душу. А если что-то не нравится, не стесняются сказать об этом, или как минимум это показать. Что им терять, правда?
Сегодня услышал о том, что в частных российских заведениях, давно есть список репертуара, запрещенного к исполнению. И это именно список, составленный со стороны владельцев заведений. Его никто не спускал сверху. Он родился снизу, и направлен на то, чтобы случайно не испортить имидж заведения и не испортить отдых гостям заведения. Не дай бог, клиент будет недоволен. Не заплатит. Исходя из этого из частных заведений изгнана сегодня, странным образом, советская классика и музыка тех авторов, которые, скажем мягко, не уехали из России.
Возникает вопрос: а вот воинам можно петь все что угодно? Бах, конечно, не советский классик, но он является носителем европейской культуры, с представителями которой сейчас идет сражение.
Сражение на уровне смыслов? За что сражается русский солдат, если ему даже перед боем играют европейских классиков? Да, можно сказать, что мы выше таких смыслов. А точно выше? Не ниже? Ведь если убрать смыслы и остается только... живот? Неужели все же идет битва за живот? Почему нельзя сыграть на скрипке седьмую симфонию Шостаковича? Или из принципа ее можно только просвистеть?
Блин, вот я заморочился в пятницу. Казалось бы, какая ерунда? Но ведь и Путин на это обратил внимание. Вспоминаю, что мне хотелось исполнить перед бойцами две свои песни: «Чинарик» и «Ой, ты, ворон!». И глядя в их глаза я последнюю не стал петь, потому что понял израненным бойцам даже намек на смерть сейчас ни к чему, а в этой песне имеется такой намек. И я знаю, что попроси меня спеть тогда, любую песню, я бы извернулся и сделал это, пусть плохо, пусть подглядывая в слова, не попадая в ноты, то сделал бы бойцу приятное и ни на какие принципы и не думал бы идти.
Короче, к чему все это спич? Мое субъективное мнение таково, что когда все мы начнем наступать на горло собственной песне, когда Лундстрем, наступив на горло собственной принципиальности, исполнит на скрипке перед бойцами Шостаковича, (да, да, конечно, не один, а в составе оркестра), тогда и произойдет коренной перелом в противостоянии на юге России. А Баха можно и после сыграть, неправда ли? Или все же это не принципиально?
О том, ради чего еще можно поступиться собственной принципиальностью можно также прочитать в моем авантюрном романе «Златник Владимира»: https://author.today/work/17437