Источник: vk.com
Автор: Денис Николаев.
Ну что ж, спешу обрадовать всех, что я прочёл новый роман (если его можно так назвать) Захара Прилепина! Спешу обрадовать всех своей хвалебной рецензией!
Передо мной встал интересный вопрос, как всё-таки высказать всё, что я думаю, но при этом не прямо до крайности захвалить произведение. И это действительно сложно, когда имеешь дело с такой замечательной, живой книгой. Поэтому, с одной стороны, начитавшись уже и так вдоволь хвалебных рецензий, и, с другой стороны, дабы не захвалить до приторности самому, добавлю всё-таки свою ложку дёгтя (а может даже две, как пойдёт).
Хотелось бы начать с небольшого вступления. Дело в том, что роман (а я чуть дальше докажу, что это именно роман) "Собаки и другие люди" - первое произведение Захара, которое я прочитал. Да и то, если б не Мастерская, не знаю, спустя какое ещё количество времени я бы ознакомился с творчеством писателя. Когда я узнал, что еду на Мастерскую, я подумал, что ехать туда, не прочитав ни одной книги Захара, было бы просто грешно или, по меньшей мере, некрасиво. Буквально за пару дней до вылета я заказал "Собак" и прочитал наполовину. На самой Мастерской времени читать почти не было. А после занятий, по приезде в Петербург накопилось очень много насущных проблем, которые надо было решать. В связи с этим, книгу я окончательно дочитал лишь недавно. И, признаюсь честно, когда я её покупал, я готовился к худшему и почему-то думал, что произведение меня разочарует. Брезгливость и скептицизм отобразились на моём лице, когда я увидел обложку и прочитал название. "Ну какие тут собаки, когда кругом всё полыхает и трещит по швам", - бубнил я себе под нос, но потом, немного остыв, брал себя в руки и как бы нехотя продолжал: "Ну ладно, собаки, так собаки, сейчас ознакомимся".
Я начал читать. Праздник Святого Бернара - хм, неплохая стилизация под святочную историю, где главный герой, сенбернар Шмель, будто святой аббат, объединяет всех невзрачных жителей этой Богом забытой деревеньки. Хороший язык. История, может быть и не самая сильная, но зато какие типажи. Верю каждому! Пьяница Алёшка, бабушка с двумя полоумными дочерями, прокурор Никифорович, Слепцы, - все, будто живые ходят перед тобой. Я сразу вспомнил деревню в Карелии, куда меня в детстве частенько отправляли родители. Ведь так всё и есть! Деревня - это большой мешок с котами (ну, или с собаками!) - чего там только нет. Самые разные люди уживаются вместе. "Ну ладно, - допустим, верю! Но история чересчур наивная", - не унимался мой внутренний сноб. "Но полно", - оборвал я себя - "Это только первый рассказ". Но вот когда я начал читать "Дебрь", тут уже мои внутренние чаши весов перевесили симпатией и всякий налёт снобизма улетучился.
Я понял, что имею дело с большой литературой, а, поскольку, с литературными творениями Захара я не был знаком, для меня его писательская величина ещё не была неоспорима. Я буквально прочувствовал эту дебрь на себе. Лирический герой Захара (не знаю, насколько здесь уместно сказать, что это сам Захар) идёт в непролазную лесную чащу, которая поначалу кажется довольно проходимой, но с приближением ночи тропа становится всё гуще и опасней: высоченная трава, кочки, болота, густые заросли. Поразительно, но я, как читатель, буквально ощущал, как нарастала эта непроходимость, что чувствовал герой в этот момент. Внутреннее указывало на внешнее, потерянность героя отражала непроходимость леса - очень умело использованный приём. Помимо этого, в упорстве героя можно увидеть Хемингуэевского старика, ведь рассказчик Захара тоже вцепился в эту последнюю надежу найти выход из дебри, как будто в рыбину. Где вот кажется, что ещё пару шагов, и ты уже вышел, но именно эти пару шагов и отдаляют тебя от возможности пойти обратно. Блестящий рассказ от начала и до конца.
Всё, что было после рассказа "Дебрь" я читал с живым интересом, но никак не мог понять, что такое я читаю. Сборник святочных историй про собак, экологическую прозу, или что-то ещё третье?! В моей голове эта книга никак не катологизировалась, не укладывалась в какую-то устойчивую форму, я даже не мог до конца понять, читаю я роман, или просто сборник рассказов. К счастью, понимание ко мне пришло, но только, когда я уже полностью прочитал.
Я понял секрет этой книги. Из неё бесполезно что-то выдёргивать и рассматривать отдельно, брать, допустим, один рассказ и выискивать в нём какие-то находки. При этом, каждый рассказ здесь это самостоятельное художественно произведение. Но все главные находки этой замечательной книги находятся на макроуровне. Меня озарило. Захар блестяще и очень умело работает на макроуровне, создавая один большой, нерушимый образ. Все рассказы работают на этот образ, но отдельно его не передают. Захар растягивает время. Его находки не сиюминутны, они длятся.
И действительно это становится понятно лишь к концу произведения, когда ты смотришь назад, и видишь как разом все собаки ожили и превратились в героев романа (а не рассказа). Такого собачьего романа, где сюжетные линии людей заменились линиями собак, где они собственно и становятся героями и главными действующими лицами, кочующими из главы в главу. При этом опять же время растягивается. В родовом имении умирает Шмель, появляется Нигга, умирает Нигга, приходит Кержак (простите за спойлеры!), и вся эта деревенская династия динамично движется, проходят года! Собаки растут, меняются, начинают огрызаться, у Зольки появляется Толька. Лирический герой вещает нам изнутри собачьего быта, как бы отстраняясь сам. И он здесь не главный герой, на мой взгляд, он просто рассказывает историю. Героями во всей красе здесь предстают собаки. Между ними происходят перипетии. Вот почему "Собаки и другие люди" это роман.
Рассказы, конечно, ценны сами по себе, но они по отдельности не раскрывают макрообраз очеловечившихся собак и самой деревни, где они живут. Вот ещё, почему это роман. И всё же, чтобы безоговорочно быть романом, на мой взгляд, "Собакам" не достаёт некоторой завершённости, смысловой точки.
Захар нашёл невероятный и вместе с тем очень простой приём. Он очеловечил собак. На мой взгляд, это крайне интересно, мало кто вообще в литературе с этим работал. Поскольку, как можно было понять из первого рассказа, Захар - мастер создавать типажи, он и создаёт типажи, но только собачьи, в разы усложняя себе задачу! Каждую собаку он наделяет своим особенным голосом. Вы никогда не спутаете озорного Шмеля с хитрым трикстером Каем, или дикого Кержака с Толькой, - у них у всех разные характеры! Как же удаётся Захару очеловечить своих питомцев?!
Он не наделяет своих собак человеческой речью, как это делал, например, Гоголь в "Записках сумасшедшего", он также не даёт питомцам дар саморефлексии, как это делал Кафка, - Захар вкладывает в каждую свою собаку особый голос, или особый образ, благодаря которому, им даже не нужно говорить, чтобы превратиться в людей. Обратите внимание на то, как в этом романе отстранены люди. Практически всё мы видим либо глазами собак, либо глазами рассказчика. И это удивительно! Перед нами разворачивается целая родовая собачья метафизика, где одни умирают, другие встают на их место, где неразумные существа становятся разумными, где Золька садится за стол, как человек, где все питомцы оплакивают смерть Нигги, где попугай Хьюи обижается на рассказчика Захара, где весёлый Шмель становится душой любой компании и вселяет свою собачью жизнь во всякую разруху, где кот Мур путешествует от одного дома до другого, и ещё много-много "где". Это связь с человеком передаётся в поведении животных, они ведут себя, как люди!
Язык автора очень пластичный, богатый и ёмкий. Мало где вы встретите здесь повторы, почти всегда они будут заменены синонимами. Захар не вдаётся в лирические отступления, ставя во главе всего действие. За счёт этого, повествование развивается очень динамично, читать текст легко и приятно. Также автор нечасто использует сложные предложения, из-за чего роман читается действительно очень быстро, а непрекращающиеся действия, буквально не могут оторвать тебя от книги. В языке много разговорного, но при этом всё художественно осмысленно. Например, часто встречаются просторечия и экспрессивно-окрашенная лексика. На этом придании художественного начала разговорным составляющим, я бы даже сказал, отчасти и построен литературный язык Захара. На уровне композиции Захар почти гениален и очень убедителен, ведь композиция это тоже макроуровень. Все рассказы в меру "высушены" почти до голого действия, при этом большое внимание уделяется типажам, но также есть и редкие лирические отступления. Однако с микрокомпозицией здесь тоже всё очень хорошо. Частые абзацные членения и дробление глав на маленькие главки позволяют буквально проглотить эту книгу за пару часов.
Кроме всего прочего, Захар ещё и удивительного опыта рассказчик. Такой, которому веришь, который много чего повидал, который не раз попадал в различные передряги. Насколько проникновенна история про работягу Галю, которая умерла возле своего дома. И это нисколько не вымучено, этому веришь сразу. Какая ироничная история про соседа, отравившего Ниггу, герой Захара был уже готов зарезать соседа ножом, но после череды обид и молчаний, они помирились на фоне СВО. Какая яркая история о том, как герой Захара напился. И опять же, когда я читал, я чувствовал всё до мельчайших деталей: зной, липнущий к телу песок, хмельное марево, прохладную речную воду, пластилиновое солнце, а рядом с тобой огромный пёс! Уснуть в крови голым на песке с пробитой пяткой, в похмелье проснуться, - невероятно! Правда жизни, вряд ли такое можно было придумать.
Помимо того, что Захар блестящий рассказчик, он ещё очень хороший драматург. Я имею в виду внутреннюю драматургию произведения. К сожалению, какой-то общей драматургии, которая бы связывала все эти рассказы, здесь нет, но вот у каждого рассказа в отдельности есть своя чёткая драматургия. Возьмём даже первый. Сначала Захар рассказывает нам про несчастного прокурора в отставке, за которым буквально в любую секунду могут приехать, автор нагнетает атмосферу и нам становится действительно страшно за прокурора. Но всё это был ложный путь, по которому специально нас вёл Захар, чтобы тем больше мы удивились появлению Шмеля в прокурорском доме. Поразительно, но я повёлся на этот приём, я пошёл по ложному пути и действительно ожидал, что сейчас нагрянет мстительная братва из прошлого. Хотя такие вещи обычно видно издалека, но тут Захар сумел обмануть! Но это самый банальный пример. Возьмите "Дебрь", трёхчастная драматургия здесь работает, как часы. Или тот же рассказ про пьянку с пробитой пяткой.
В конце концов, когда я рассмотрел книгу целиком и с разных сторон, я пришёл к выводу, что всё не так просто с этими "Собаками". Здесь очень много доброты, но доброты не такой, как в святочных историях, а доброты на полутонах. Даже сразу и непонятно, что это доброта. Здесь много очень простого, но именно в простоте раскрывается великая сложность. При этом Захар никого не учит жизни, и даже не пытается это делать, что, на мой взгляд, правильно. Он просто плетёт своё макрополотно, на которое нужно смотреть всегда издалека, потому что вблизи не увидишь всей полноты мудрости, жизни и доброты, которые скрывает этот роман. В последний день Мастерской Захар по видеосвязи сказал нам: "В этой жизни нужно кого-то любить" , - никогда не забуду эти слова. И всю свою книгу Захар только и делает, что любит своих питомцев, делает для них всё, потому что они для него ещё живее, чем люди. При этом он связан этой любовью. Он буквально хоронит своих "детей", но любовь остаётся и передаётся дальше, к следующему питомцу. Здесь почти каждая строчка преисполнена любви и благодарности к жизни. И эта любовь к жизни и всему живому ставит Захара в один ряд с такими великими русскими писателями, как например, Дмитрий Лихачёв или Константин Паустовский. Да, возможно, "Собаки" и не изобилуют тем, что мы называли на Мастерской "величие замысла", возможно, этот роман не вскрывает какие-то значимые социальные явления, не переосмысливает нашу историю, но он переосмысливает отношение к простым вещам, он источает "величие живого".
И глупо здесь относить это произведение к святочным историям или экологической прозе, глупо пытаться натянуть на него какой-то жанр, как глупо, например, вешать музыкальные ярлыки на Битлов или Фрэнка Заппу - это просто хорошая музыка. Так же и с Захаром. Хорошая литература и всё тут!
И всё же, подводя итоги, скажу, что я пока не справился со своей задачей - не слишком сильно захвалить Захара. Самое время для ложки дёгтя!
Во-первых, куда смотрел редактор!? Я насчитал в тексте, по меньшей мере, 7-8 опечаток (ошибок). Ладно, когда их 2-3 за весь текст, но 7-8 это перебор. А во-вторых, почему в произведении, которое посвящено Саше Злому, почти никак он не упоминается? Он возникает всего 2-3 раза за весь роман и бесследно исчезает, как призрак, при этом даже почти не произнося никаких реплик. Возможно, таков замысел автора, не знаю. В любом случае, здесь выдвигаются на первый план собаки, но даже в таком положении можно было что-то придумать. Например, одну из собак наделить характером Злого, связать её с его личной историей и судьбой! Очень жаль, что этого не случилось. На этом мои ложки закончились:) Хорошая литература, друзья, читайте!
