Принято считать, что именно Северная Корея со своими совершенно особенным уровнем контроля за всеми сферами жизни рядовых граждан, является обладательницей одной из самых жестких национальных политик в мире. Правительство КНДР бескомпромиссно в данном вопросе: оно не прощает ошибок, не дает возможности реабилитироваться и активно использует принцип «наказания трех поколений» (когда за проступки одного человека расплачивается вся его родня) даже за, казалось бы, незначительные погрешности.
В этом вся Северная Корея, и мировое сообщество, хоть и при каждом удобном случае осуждает данную политику и всякий раз подчеркивает очевидное нарушение прав человека, предпринять ничего не может. Потому что… в чужой монастырь со своим уставом не ходят…а то побьют.
Однако сегодня речь пойдет далеко не о Северной Корее, и вы, возможно, удивитесь, узнав, что еще более жестокую политику в отношении своих граждан ведет современный и прогрессивный Китай. И, вероятно, для этого у него есть веские причины, а вот какие – узнаем.
И для начала уточню, что всевозможного рода ограничения, репрессии и регулярные нарушения прав человека касаются далеко не всех жителей Китая, а лишь представителей уйгуров – коренного тюркского народа Восточного Туркестана, обладающего собственным языком, культурой и традициями. В целом, представителей уйгуров можно встретить по всему миру: их общины проживают в пограничных районах Киргизии и Казахстана, в Турции, в ОАЭ, Пакистане, Бельгии, Германии, Великобритании, Нидерландах, Канаде, Швеции, России, Австралии и Японии.
Но так как сегодня мы затрагивает исключительно «китайский вопрос», то стоит отметить, что в настоящее время на территории КНР проживает порядка 11 миллионов представителей этого древнего народа, большая часть которого обосновалась в Синьцзян-Уйгурском автономном районе на северо-западе Китая.
Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) еще в 19 веке был известен под названием «Восточный Туркестан», поскольку территориально напрямую примыкал к Центральной Азии, за счет чего и стал родиной для многих тюркоязычных народностей. Уйгуры – не исключение.
Более того, подобное пограничное расположение самым непосредственным образом повлияло на образ жизни уйгуров, поскольку они в меньшей мере ощутили на себе влияние Китая и, соответственно, смогли сформировать свой собственный национальный облик. Да и само название «Синьцзян» в переводе с китайского означает «новый рубеж», поэтому уйгуров просто не было иного выхода, как стать чем-то новым и отличным от китайского.
И, кстати, первоначально китайское правительство не видело в этом ничего дурного. Более того, когда в середине прошлого века власть перешла к коммунистам, они начали активно выступать за продвижение национального самосознания малых народностей. Для 55 народов, включая уйгуров, китайские власти разработали целую систему привилегий, в которой присутствовали и налоговые льготы, и квоты при поступлении в вузы и при трудоустройстве, и еще много чего полезного.
Малым народам было разрешено использовать свой язык как второй государственный, а в школах даже появились специальные программы двуязычного обучения. Правда, языки эти считались официальными только на конкретных территориях, на которых проживали малые народы, но тем не менее! Даже эти небольшие шаги позволяли тем же уйгурам сохранить и даже в какой-то мере приумножить свою традиционные культурные и национальные ценности, не потеряться на фоне других жителей Китая.
Политика поощрения малых народов продолжалась на протяжении нескольких десятилетий, и в целом создавалось впечатление, что всех все устраивает. Однако гармония между китайским правительством и теми же уйгурами была видимой. В какой-то момент власти КНР задумались о том, что столь пестрое национальное разнообразие Китаю ни к чему.
Более того, это даже вредит дальнейшему развитию страны. Судите сами: большинство малых народов проживает в весьма отдаленных и труднодоступных районах, что существенно замедляет внедрение технического прогресса в их быт. Уйгуры плохо говорят на официальном китайском языке, что в общем-то понятно: зачем, если у них есть свой язык?!
Однако этот фактор не позволяет им устраиваться на хорошо оплачиваемую, престижную работу, что, опять же, влияет на их благосостояние и уровень жизни. Все эти и многие другие факторы вынуждают уйгуров жить в своеобразной изоляции от остального современного Китая. С одной стороны, это неплохо, поскольку тем самым они сохраняют свою национальную уникальность (язык, традиции, обычаи).
А, с другой, по мнению китайских властей, это тормозит вхождение уйгуров в общую среду современного мира и «консервирует» их коллективное самосознание. Проще говоря, в то время, когда весь прогрессивный Китай шагает в ногу со временем, и даже в некоторых аспектах опережает его, уйгуры стоят на месте, вцепившись в свое дорогое сердцу, но все же прошлое.
Но есть и еще кое-что. Территория Восточного Туркестана (СУАР) являлась важным для Китая регионом еще и потому, что на его территории было найдено большое количество полезных ископаемых, и Китаю, конечно же, не терпелось взять эти земли под свой контроль. А уйгуры этому, мягко говоря, мешали…
В общем, откинув в сторону все сантименты, правительство Китая начало активную политику по превращению малых народов в рядовых китайцев со всеми вытекающими последствиями, правами и обязанностями. И если большинство регионов восприняли новые реформы вполне спокойно, то уйгуры вступили с правительством Китая в жесткую конфронтацию. Оно и понятно: уйгурам совсем не хотелось лишаться собственной национальной уникальности. Более того, уж слишком сильно они отличались от коренных китайцев.
Так, к примеру, уйгуры исповедовали ислам и не ели свинину, а для современных китайцев именно свинина являлась основой пищевого рациона. Большая часть китайцев проживало в городах на севере, а уйгуры уютно обосновались на юге, в сельских районах. Также у уйгуров был свой язык, а в качестве письменности выступали иероглифы, прописанные арабской вязью.
А вот китайцы уйгурский язык не понимали вовсе, как, впрочем, и уйгуры не могли общаться даже на самых распространенных китайских диалектах. Ну а про отсутствие нормальной работы и, соответственно, средств для проживания я уже говорил. В среднем в коммерческом секторе заработок этнических китайцев в Синьцзяне в два раза превышал зарплаты уйгуров. Такие дела…
Активные противостояния с митингами и протестами начались еще в 90-х годах прошлого столетия., но в какой-то момент уличные столкновения между уйгурами и этническими китайцами переросли в кровопролитное противостояние с использование оружия – под удар попадали ни в чем не повинные люди, а отступать уйгуры не желали. И тогда, в 2010-м, вероятно, осознав, что договориться мирным путем едва ли получится, Си Цзиньпин решил поставить точку в «уйгурском вопросе» по-своему – то есть, «без пощады» и «с помощью диктаторских методов».
Одним из таких методов стало введение на территории Синьцзяна особого режима жизни и появление так называемых «лагерей перевоспитания», которые для успокоения общественности принято было называть «учебно-тренировочными центрами профессиональной подготовки». По факту, основными задачами этих центров являлись приобщение уйгуров к труду, обучение их китайскому языку и принудительный отказ от исламской религии.
Попасть в такой «лагерь перевоспитания» было несложно: достаточно простого и даже неподтвержденного подозрения в экстремистской деятельности. В зачет идут участие в митингах и протестах, скачивание WhatsApp (заблокирован в Китае), подача документов на загранпаспорт, ношение бороды и даже многодетность. Более того, содержание в «лагере» считается альтернативой тюремному сроку как по решению суда, так и без него, и может составлять от 2-х до 18 месяцев. Территория таких «лагерей» обнесена стенами со сторожевыми вышками, а здания охраняет вооруженная охрана. Так что, по факту, это точно такая же тюрьма, как и все прочие, только со своими нюансами.
Я также упоминал, что на территории Синьцзяна действует особый режим жизни, суть которого заключается в существовании системы социального рейтинга и установленных повсюду камер с системой распознавания лиц, аппаратов по сканированию отпечатков пальцев, блокпостов между районами города.
Поэтому для того, чтобы представитель уйгуров мог сделать самое простое действие, например, оставить на парковке машину, ему необходимо для начала отсканировать лицо или отпечатки пальцев. Все перемещения уйгуров фиксируются в базе данных, а затем автоматизированная система снимает или прибавляет баллы социального рейтинга за «правильные» и «неправильные» действия. И да, социальный рейтинг…
В социальном рейтинге Синьцзяна существует три уровня: «безопасен» (такой статус есть только у этнических китайцев), «нейтрален» (образцово-показательный уйгур), «небезопасен» (уйгур, который подозревается в причастности к исламу, имеет связи с иностранцами или просто считается подозрительным). Граждане, обладающие статусом «небезопасен», находятся под постоянным контролем и могут в любой момент быть помещены в «лагеря перевоспитания» без суда и следствия.
Но и это еще не все. Несколько лет назад у уйгуров, проживающих на территории Синьцзяна, конфисковали паспорта и заменили их на ID-карточки, по сути, тем самым лишив людей возможности покинуть пределы страны. В ID-карточках отображается уровень социального рейтинга гражданина, а также содержатся его биометрические данные (отпечатки пальцев, данные ДНК, биометрические данные лица).
Уйгуры прикладывают ID-карточку на входе в то или иное общественное место, при передвижении из одного района города в другой. В зависимости от статуса и количества баллов на карточке, гражданину может быть отказано в посещении конкретного места или проезда в другой район города. Прямо киберпанк, какой-то!
И напоследок. В качестве еще одного способа подчинить себе уйгуров, китайское правительство использует весьма жесткий метод контроля рождаемости. В уйгурской автономии, то есть на территории Синьцзяна, если семья решается на рождение третьего ребенка, а по китайским нормам положено лишь два ребенка, женщину насильно принуждают к аборту и обязывают выплатить денежный штраф.
Если семья эти условия не выполняет, отца и мать отправляют в «лагерь перевоспитания», где женщинам дают таблетки, после которых у них пропадает менструальный цикл, и они становятся бесплодными. Однако эта информация основывается лишь на рассказах бывших заключенных этих самых лагерей, и насколько она правдива, судить непросто. Все же хочется верить, что все вышеперечисленные факты несколько преувеличены или вообще являются вымыслом.
Большое спасибо за лайк под этой статьёй!
Обязательно подпишитесь на мой Dzen канал! Здесь ежедневно выходят мои репортажи, видео и статьи об Азии, истории и путешествиях. Увидимся в следующей статье!
А также подписывайтесь на мой Telegram канал, где выходит ещё больше контента и новостей о Южной Корее от человека, который живёт в самом центре Корейского полуострова!
Увидимся в следующей статье!