- Никогда ты мне не нравилась. – Наконец сказала она. – Хочешь называй это предвзятостью или вредностью, да только видно оно, когда женщина мужчину не любит. А ты Пашку никогда не любила. Может и не стоило тебе про Федю говорить? Жила бы себе тихонечко, молчала. А может и не было ничего того, что думает моя мать? Федька ходок еще тот... Все знают. Зачем ему ты? За какой надобностью? Уж не врешь ли?
Рассказ "Инга" Глава 4.
Инга не хотела признаваться в своем проступке. Было страшно. Надо было послушать мать и остаться в городе. Там бы она смогла начать новую жизнь. А что же теперь делать? Свекры ушли. Пашка ушел. Одна лишь золовка осталась за столом. Глаз с Инги не сводила. Злилась.
- Никогда ты мне не нравилась. – Наконец сказала она. – Хочешь называй это предвзятостью или вредностью, да только видно оно, когда женщина мужчину не любит. А ты Пашку никогда не любила. Может и не стоило тебе про Федю говорить? Жила бы себе тихонечко, молчала. А может и не было ничего того, что думает моя мать? Федька ходок еще тот... Все знают. Зачем ему ты? За какой надобностью? Уж не врешь ли?
Инга сжалась. Анька, сестра мужа, всегда была жестокой, резкой. В кого такая пошла, непонятно. И что ей не живется, этой Аньке спокойно? Своей семьи нет, детей нет, подруг по пальцам можно пересчитать, а все в жизнь брата лезла. Как будто ей больше всего надо было. Точно не сестра, а жена. Золовка, одним словом.
- В чем я вру? – Подняла Инга на нее глаза.
- Не знаю. Сердце мне подсказывает, что подлость совершила. И врешь сейчас, чтобы клеймо на себе не поставить. Да только правда рано или поздно вскроется.
Инга отвела глаза. Разве недосказанность можно считать враньем? Свекры и муж сами себе что-то придумали. Сами в это поверили. Не ее же вина в том, что они не правильные выводы сделали?
- Убьет Пашка Федьку. Ох, не жить ему, - Аня глаз с Инги не сводила. Наблюдала. Ждала.
Реакция последовала. Инга встала из-за стола, еле скрывая слезы. Федю жалко стало. Не виноват он был в происходящем. Ведь сама с ним легла. Дождалась, когда все уснут. А он честный человек, запутался. Не хотел изменять жене. Стыдно ему было. По-другому и быть не могло.
Спасть Федю нужно, пока Паша бед не натворил. Что есть позор, когда пострадает невинный? Любимый, святой человек. Ее Феденька.
Инга выбежала из дома. Спешила. Боялась не успеть. Дурой себя чувствовала, что допустила подобное. Не следовало ничего говорить. Да кто же знал, что ее не так поймут? Кто же знал, что про замечательного человека плохо подумают? Федька жену любил. Слабость проявил, да... Но то мужская природа была. Редкий голодный лев перед куском свежего мясо устоит.
А тем временем Паша с Федькой в драку вступили. Да и не драка это была, а самая настоящая борьба. Бой. Битва. Схватка. Не на жизнь, а на смерть. Паша справедливости хотел, а Федька защищался. И никто не мог их остановить. Никто и не спешил. Даже Инга замерла.
Все прекратилась, когда Любка, жена Федькина, тоненькая как спичка, в хлопковом халате за живот взялась и на холодную землю упала. Чувств лишилась. Народ ожил. Зеваки к беременной кинулись. Про помощь и врача кричать начали. Федька, воспользовавшись моментом деревяшку в руки взял, да Пашу огрел так, что тот упал навзничь и больше не встал. Федя к жене подошел, врача стал звать. И глаза у него были безумные. Испуганные. Все лицо в крови. Да кто на это внимание обратил. Свекры к сыну кинулись. Ольга Степановна завыла. Свекор голову сыну приподнял, что крикнул. А Инга стояла. Не знала, кому помощь больше нужна. Любке, Федьке или Паше... Долго бы простояла, если кто-то за руку ее не потащил.
Мать домой ее завела. Плакала что-то. А затем и вовсе вышла, оставив дочь одну. Инга на негнущихся ногах в комнатку свою зашла. Ничего с себя не снимая, на неразобранную кровать рухнула. Так и заснула.
Пашу в больницу определили с черепно-мозговой травмой. Инга отпуск взяла. Не хотела на работу ходить. К свекрам домой тоже не возвращалась. У матери жила. Да и как вернуться? Когда позор тенью на ее семью лег. Хорошего человека просто так избили. Не разобрались. Не поговорили. Не спросили. А у него две маленькие дочки и жена третьего родила. Не доносила. Любку местные жалели. Словно она больше всех пострадала. Горько становилось от того, что эту безропотную моль жалеют. За жертву считают. А ведь пострадавшей в произошедшем была только она – Инга. Ведь за любовь страдала. За чистое чувство. Но разве кто понял ее? Им всем было не дано так любить, как она любила Федьку.
- Как ты могла? Как могла? Вытворила такое... Не призналась. – Сетовала днями и ночами мать. – Столько жизней чуть не поломала. Да, если бы не Любка, кто знает, кто знает...
Не отвечала Инга матери. Лишь однажды не выдержав сказала:
- Если бы не Люба, то счастлива бы я была. Замуж за Федьку вышла. Лучшей женой для него стала.
- Помешанная! Прикуси свой язык! – Срывалась мама и тут же плакала.
Точно видела в Инге сумасшедшую. Тяжело ей было. А кому легко наблюдать, как единственное дитя себя в яму закапывает.
- Чего тебе только не хватало...
Ясное дело чего. Федьки. Любви его. А теперь и про это забыть можно. Да и про жизнь...
Как-то ясным мартовским днем к ним в гости заглянула Ольга Степановна. Принесла вещи Инги. Мать как могла, пыталась уговорить женщину зайти, да только та ни в какую не соглашалась.
- Как свою приняли. Пригрели. Все для нее делали. За одним столом сидели, а она гадюкой оказалась. Тьфу, - Плевала свекровь на порог дома. – Дрянь. Грязь. Мерзость. Будь моя воля со свету бы ее сжила. Есть кому сделать.
Мать плакала, извинялась. Но сердце свекрови словно окаменело. Не верила она слезам этим. За сына ее душа болела.
Так и прошло несколько лет. Инга дом мужа стороной обходила. Корила себя. Предательницей чувствовала. На работе коллеги косились. За спиной обсуждали. Однажды новенькая в лицо решила сказать, что думает.
- Такого мужика упустила. Какая глупость! И ради чего? Ради пары минут удовольствия? И с кем? С этим... заношенным...
Обидно Инге становилось. Не за себя. За Федьку.
- Прокляну так, что мать твоя прочувствует. Если еще что услышу про него. – Грозилась она.
Никто не знал, что в голове у Инги. Но на всякий случай больше не лезли к ней в душу. Мало ли... Все знали, что та к «ведьме» ходить любит. Слухи распространялись быстро.
Мать же была слабее. Не смогла терпеть косые взгляды. В город уехала. К сестре. С ней и осталась. Но так даже лучше было. Никто больше не упрекал Ингу за ее любовь.
Любка тем временем четвертым забеременела. И так это Ингу потрясло, что увидев, как соседка наглаживает свой живот, долго стояла посреди дороги не в силах пошевелиться. Простила Люба Федьку. Поняла его. Не ушла. А надежда была, что все будет иначе. Именно в тот момент Инга и осознала, что глупость совершила. Права была «ведьма». Во всем права. Да разве время воротишь?
Да и Пашу как вернуть? Где его любовь, о которой он так рассказывал? Может и не любил он ее вовсе, раз проступок не простил. Получается, правильно ему досталось. Только Федька зря пострадал. А может и не зря...
Жалела себя Инга первое время. Плакала. Раскаивалась. Не понимала за что ее судьба одиночеством наказывает. А потом отпустило... Вспоминала мамины слова о том, что Бог не даст больше испытаний человеку, чем тот может вынести. Этими мыслями и успокаивалась.
Все изменилось, когда, возвращаясь домой с работы Инга увидела Пашу. Не одного, а с девушкой. Они весело о чем-то болтали. Она смеялась, а он шутил.
Инга не думала, что ее это заденет. Их дороги с мужем больше не пересекались. Однако в душе было неприятное чувство, будто кто-то на ее добро позарился. У всех жизнь наладилась, кроме нее. В молоденькой девушке Инга узнала новенькую медсестричку. Она отчего-то напоминала Федькину жену. Любку. Такая же тоненькая, светленькая, маленькая. Лишь позже узнала, что у Фединой жены сестра младшая есть. В городе девочка училась, жила, а потом приехала родителей навестить. И с Пашей познакомилась. Остаться решилась. Из-за любви, конечно. Из-за чего же еще от лучшей жизни отказываются?
Разозлилась в тот день Инга сильно. Сама не понимала от чего. То ли от того, что все вокруг счастливы кроме нее, то ли от того, что копию Любки рядом с Пашей увидела. И ведь совести никакой у девиц этих... А она одна. Кроме дома и работы ничего не видит.
Решила Инга с Пашей поговорить. Ведь много недосказанного осталось между ними, после того дня... Подкараулила его, когда он на лесопилку шел. Он увидев ее, как соленой столб замер.
- Прости, - прошептала Инга. А что еще она сказать могла?
Только не ответил Паша ничего, глаза отвел и дальше пошел. Словно и не видел Ингу.
- Не хотела я, чтобы так вышло. Глупая была... Повелась на слова красивые.
Паша обернулся. Их взгляды столкнулись. И столько боли в них было, что сердце ныть начало.
- Прошло уже...
- Не прошло. Ничего не прошло. – Инга догнала его. Дотронуться хотела, только он руки свои одернул. Спрятал. Не простил ее.
- Не будем.
- Запуталась я. Прости, глупую. Я не хотела. Принудил Федя... Помешательство было... И ведьма та... Она виновата. Подлила мне что-то. – Искала Инга себе оправдание.
Пашка лишь рукой махнул. Долго Инга смотрела ему вслед. Хорошим мужем он был. Жаль не замечала раньше. За таким, как за каменной стеной жила бы. И ухаживал он хорошо. Не скупился на подарки. Угождал. Ни разу не попрекнул ее. А ведь она даже тарелку супа ему ленилась налить. Неужели, из-за какой-то ошибки ничего изменить нельзя? Она ведь все осознала. Поняла. Раскаялась. О Феде даже не вспоминает. О Паше целыми днями думает. О том, как жить бы сейчас могла. Детей растить.
Долго Инга размышляла над тем, как поступить дальше. И наконец решила. Семейное счастье нужно бы вернуть. Любыми способами. Если надо и к «ведьме» сходить. Теперь то спустя года она знает, как с ней разговаривать и четко, не мямля, то, что нужно просить. И если Паша был с ней искренен и честен, то про чувства непременно вспомнит. Где же это видано, чтобы про любимых людей забывали и видеть не хотели.
___________________________________________________________________________________