В рамках II фестиваля «Хор без границ» в Большом зале Московской консерватории прозвучала «Кармина Бурана» Карла Орфа.
Самое популярное сочинение немецкого классика прошлого века исполняется в Москве нередко – разными коллективами и в разном формате: концертном и сценическом. Как известно, жанр «Кармины Бураны», как его определил Орф, - сценическая кантата, нечто среднее между ораторией и оперой, предполагающий театрализацию как обязательный атрибут исполнения. Тем не менее, кантата нередко звучит и в сугубо филармоническом формате: именно так она предстала на очередном концерте фестиваля «Минин-хора» «Хор без границ», который посвящен 95-летию его основателя, а ныне президента, народного артиста СССР Владимира Николаевича Минина.
Правда, в начале этого сезона «Минин-хор» участвовал и в сценическом воплощении опуса Орфа: в «Зарядье» он был представлен в театрализованной версии кубинского хореографа Хорхе Энрике Сеспедеса и его Театра современного балета Кубы – гастроли состоялись в рамках Международного Чеховского фестиваля. «Кармина Бурана» в сценической версии входит в репертуар некоторых оперных театров России как полноценный спектакль, не раз ее театрализованные воплощения являлись украшением разного рода опен-эйр-проектов. К сожалению, до сих пор никто в нашей стране не отважился сделать полную постановку «Триумфов» Орфа – триптиха сценических кантат, первой частью которого как раз и является «Кармина Бурана».
Но это и неудивительно – по-настоящему «Кармина Бурана» пришла к нам только в постсоветские годы: в СССР к Орфу было настороженное отношение, поскольку была памятна его в целом безбедная жизнь в Третьем Рейхе (несмотря на еврейские корни). В частности, премьера «Кармины» прошла в 1937 году во Франкфурте и получила одобрение самого Геббельса, который считал кантату «образцом немецкой музыки». Тут на самом деле все противоречиво – и одобрение, и нападки со стороны нацистских властей (остались свидетельства и того, и другого) в отношении именно этого сочинения, и положение самого Орфа при режиме (опять же есть аргументы и за, и против), - но так или иначе (а может быть как раз поэтому) в прежние годы к творчеству Орфа обращались у нас не часто.
«Кармина Бурана» сегодня в России – сочинение более, чем популярное, поэтому нет нужды в анализе его музыки и текстов. Напомним лишь, что темпоритмическая броскость, если не грубость, мелодическая простота и яркость, гипертрофированная контрастность чередуемых номеров были подчинены композитором цели воссоздания по духу, и по форме средневекового празднества, обаяния далекой архаики, а также желания показать ту далекую эпоху такой, какой ее мало знают – в ней тоже было место свободомыслию и свободолюбию, едкому юмору, апологетике любви и чувственности – словом, люди и тогда находили возможность дышать полной грудью и жить полной жизнью, несмотря на «темные века» в истории человечества.
В исполнении в БЗК помимо Хора Минина приняли участие Госкапелла Москвы имени Судакова и Детский хор «Весна» имени Пономарева – грандиозный замысел Орфа требует усиленного хорового звучания, настоящей и всепоглощающей мощи голосов – а также Государственный Кремлевский оркестр под управлением Константина Чудовского и солисты «Новой оперы» Мария Буйносова, Дмитрий Бобров и Василий Ладюк.
Плакатность туттийных фрагментов партитуры (а с такого эпизода кантата начинается – в знаменитом хоре «O, Fortuna», которым и завершается, создавая арку в сочинении) маэстро Чудовскому и ведомым им коллективам удалось реализовать с блеском – звуковой шквал со сцены БЗК оказался такой мощи, что буквально закладывало уши. Громоподобные фортиссимо, грохот ударных на максимуме, акцентированная ритмичность на пределе возможной четкости – все это было реализовано на широкую ногу, и кому-то, быть может, показалось даже чрезмерным, однако, в этом и состоял замысел Орфа – эта музыка должна звучать именно так, фигурально выражаясь, убойно, пугать и завораживать одновременно, поднимать из глубин подсознания какие-то древние волны человеческой памяти. Наверно именно эти несколько животно-архаичные, даже не средневековые, а еще более древние проявления в этой музыке, могли весьма нравиться нацистским бонзам, как известно, большим поклонникам гигантомании во всем и апеллирования к мифу, архаике и магии.
Удались и контрасты, поскольку лирика была подана бережно и деликатно – особенно тут очень пригодились ангельские тембры детских голосов, а также хрустальность голоса и виртуозная техничность сопрано Марии Буйносовой. Правда, взрослым хорам, особенно мужскому, изящество оказалось не всегда по плечу – сложные ритмические фигурации выпевались частенько не филигранно. Женский хор оказался более искуссным и пленял как четкостью и точностью исполнения, так и собственно красивым звуком. У детей «Весны» собственные «выходы» невелики, но они прозвучали по-настоящему великолепно – светло, легко, трепетно, мягко. Оркестру также в целом удались не только мощь и туттийная слитность, но и тонкость и точность исполнения, это было сыграно на славу – к нему никаких претензий в деликатных фрагментах партитуры быть не может.
Дмитрий Бобров в короткой, но сверхвысокой теноровой партии (иногда ее поручают даже контратенорам) особо не впечатлил – звучание оказалось слишком напряженным и задавленным, откровенно некрасивым. Зато блистал по-настоящему Василий Ладюк – его царственный баритон неограниченных технических возможностей очаровывал и поражал: золотой тембр в сочетании с великолепными уверенными верхами (Орф и баритона не пощадил, не только тенора!) и полнокровно звучащими низами (что для лирического по природе голоса – не так-то просто) вызывал настоящий восторг. Мария Буйносова поразила свободой своего верхнего регистра, при этом ее техичность не заслонила выразительности и музыкальности исполнения.
4 декабря 2023 г., "Играем с начала"