На Большой Ордынке под номером 17- большой комплекс серых пятиэтажных зданий.
Окруживших внутренний двор.
Любитель старомосковских построек равнодушно пройдет мимо.
Ценитель конструктивизма остановится. Мол, неплохой образчик. 30-х годов.
И тот, и другой будут неправы. По крайней мере частично.
На самом деле- это старинная городская усадьба. В основе которой палаты середины XVIII века.
В середине XIX века усадьбу немного перестроили. Новые владельцы. Купцы Каманины. И в таком виде она простояла до 1930-х годов.
И тут началось чудесное преображение. Старинной усадьбы в образец советского конструктивизма.
Даже воспоминания о старом доме стёрла могучая поступь социализма. Как говорил Виктор Степанович Черномырдин «Этот призрак… бродил где то там в Европе, а у нас почему то остановился».
Вот как выглядел главный усадебный дом. Перед тем как раствориться в серой махине.
Узнал бы Ф.М. Достоевский сейчас место своего проживания? Вряд ли.
Тетка Федора Михайловича была женой хозяина усадьбы. Александр Алексеевича Куманина. Супруги Куманины были крестными писателя.
А когда мать Федора Михайловича скоропостижно скончалась, а через два года отец был убит добрыми крестьянами, Куманины взяли на воспитание детей усопших.
Федор Михайлович в то время уже учился в Петербурге. Вместе со старшим братом Михаилом. И, естественно, навещал родственников.
Во дворе памятник. Но не Достоевскому. Ахматовой.
В 2000 году поставили. Скульптор (В.А Суровцев) долго не заморачивался. Изваял по рисунку Модильяни.
Бывшего любовника Анны Андреевны.
С 1938 по 1966 год Ахматова по полгода проживала в Москве. Здесь. В квартире № 13 Виктора Хаимовича Зигбермана. Известного как писатель- юморист Виктор Ардов. У нее своя комнатка была. Маленькая. По сравнению с ее ПМЖ на Фонтанке- шикарные условия.
К тому времени реконструкция была завершена. Надстроили флигели тремя этажами.
А главный усадебный дом заключили в бетонный короб.
Анну Андреевну уже практически членом семьи считали. И хозяин. И жена. И сыновья. Борис. Будущий актёр и режиссёр-мультипликатор. Михаил. Будущий протоиерей. И пасынок. Лёша Баталов. Будущий народный артист.
Хотя он меньше всех должен был быть доволен. Именно его комнату освободили для новой жилички.
«В ней было шесть метров, когда я ложился, то доставал ногами до противоположной стены, – а она выглядела в этом закутке, как королева».
А что же. От старой усадьбы совсем ничего не осталось?
Осталось. Якобы внутри замурованного дома лестницы старые сохранились. И еще кое-что.
И эти тумбы. Якобы, 1860-х годов.
